Мистер Несовершенство - Галина Валентиновна Чередий
— Пойдем к тебе? — промурлыкала Сабина, начав облизывать ухо, как хуев щенок спаниеля, и мне мигом перехотелось. Потому что в моем воображении тонкие пальцы скользили по лицу, словно любя каждую мою черту, обесценивая любые иные прикосновения.
— Нет, прости, — ответил, ссаживая оторопевшую Сабину с себя и поднимаясь. — Я теперь это… вроде как больше профнепригоден. Ну или что-то типа того.
— Чего? — уставилась она на меня, пялясь то на стояк, еще оттопыривающий джинсы, то мне в лицо. Вниз чаще и дольше.
Растолковывать я не стал, мне бы кто самому разжевал, че за хуйня в башке приключилась, так что попросту сбежал, прихватив говнокружку Ноа.
Вымыв ту и налив ему кофе, я даже на бутеров им сварганить расщедрился, но, поднявшись в комнату парней, застал их сидящими в мрачном молчании перед монитором с фото моей бродяжки в бледно-золотистом платье в пол и с сияющей улыбкой, настолько охуительной, что у меня аж руки затряслись, а пульс забухал и в башке, и во вновь вскочившем члене.
— Ну? — нетерпеливо подался я к экрану, сжирая глазами изображение.
— Слышь, Мангуст, тут такое дело… — промямлил Фино, поглядывая на меня как-то виновато. — Про твою сучку тут написано, что она замужем. Уже лет семь как.
— Не сучка, — машинально поправил, пока смысл сказанного доходил до моего сознания. — В смысле — замужем?
— Да обычно. Вон написано — Алеена Мортинсон, двадцать семь лет, замужем за Томасом Мортинсоном с 20** года, известным меценатом и инвестором множества инновационных проектов. Пара не распространяется о своей личной жизни, избегает всех подобных вопросов, но за глаза их принято называть «сиамскими близнецами» и «Мистер и Миссис Совершенство», учитывая, что практически везде и всегда их видят вместе, и ни разу в прессу не просачивалось и намека на конфликты в этом идеальном семействе, — прочитал текст Фино, будто я сам не мог. Щелкнул мышью, открывая следующее фото: моя принцесса явно на том же мероприятии, но теперь за талию ее обнимал эдакий лощеный блондинистый хлыщ, выражение чьей морды так и вещало: «Я пиздец какой важный мудачина». — Она еще и стар… ну старше тебя, и, мужик… муж у нее при бабках, причем немалых, да и не урод старый. Говорю же — тухляк, Мангуст.
Похоже, что так. Алеена Мортинсон — чужая жена, теперь благодаря мне еще и неверная жена, и ее утреннее бегство становилось легко объяснимо. Ну почудила чуток ночью с первым встречным, а утро вечера мудренее, мозги на место встали, вот и мотанула побыстрее от меня. Что если это у нее такой обычный способ расслабиться периодически и замутить с незнакомцем в порядке вещей, типа, сука, способ снять ебаный стресс от «идеальной» жизни с этим мудатомасом. А я тогда, выходит, лишь один из многих? Просто под руку подвернулся? А все эти «я не буду с тобой спать» — ролевые игры, что она проделывает с идиотами вроде меня, которые считают, что им от щедрот судьбы падает в лапы настоящая принцесса в беде.
— Мангуст, ты чего? — толкнул меня в плечо Ноа, заглядывая в лицо с беспокойством, и я осознал, что с силой растираю кулаком грудь в районе сердца, и что-то там так болит, режет, тянет, жжет огнем.
Как так-то? Разве может мне быть так больно от… От чего? От того, что принцесса не моя? То есть ну, ясный-красный, что моей ее один перепих сделать не мог, даже такой охуенный, и дело тут в том, что она еще чья-то? Алеена. Имя-то какое, как гребаный стон в момент оргазма. И почему это с одного раза она не моя? Вон как у наших предков было: бабу трахнул — все, застолбил, твоя навечно. А если была раньше чья-то, то украл, увез, спрятал, трахнул — и опять же твоя. Ага, что-то вроде этого.
Перед глазами встало лицо моей бродяжки, сначала ошалевшее от страсти, изумленное как будто, когда кончала подо мной, потом как в обратной перемотке, когда смотрела на меня, словно я чудо чудесное или хренов подарок, когда гладила-лепила мое лицо и тело своими тонкими пальцами, и только после этого я вспомнил ее мокрую, потерянную, невидящую ничего и никого на темной улице, с размазанной то ли от дождя, то ли от горьких слез косметикой. И там за ребрами, где пекло и болело, неожиданно отпустило.
— Ноа, ты ведь видел ее, когда я ее принес в гостиную? — спросил его, не глядя, начав сам щелкать мышью, пялясь на все новые фото моей принцессы.
Там она была великолепной, блестящей, изумительной, от нее перехватывало дух, но чего-то не хватало. В той зареванной, с потеками туши и волосами — мокрыми сосульками — Алеене было… ну, не знаю, больше жизни, что ли, чем в этой идеально-великолепной красавице на снимках.
— Все видели, — буркнул Пумба.
— Скажи, она была похожа на женщину, что состоит в блядском счастливом браке?
— А мне откуда знать, как они должны выглядеть? — возмутился он.
— Я тебе скажу — ни хера на это похоже не было, — заявил я, убеждая себя.
— Ой, не гони! Знаток хренов! — огрызнулся Ноа. — Говорю тебе — забей на эту су… телку. Других, что ли, вокруг мало?
— Не в том дело. Помнишь, нам па Джек говорил про сиськи?
— Чего?
— Тормоз! Про сиськи, буфера, дойки и прочие. Так вот, Алеена — моя женщина с грудью!
Ноа уставился на меня, хлопая глазами и явно ворочая своими насквозь пропитанными играми мозгами, вспоминая, о чем это я.
— Ты ебанутый, на всю голову, — заключил наконец он. — Уверен?
— Абсолютно.
— Не жди, что я тебя поздравлять кинусь, — буркнул он, будто бы надувшись.
— Эй, слушайте сюда! — окликнул нас Фино, до этого увлеченно ковырявшийся в своем ноутбуке. — Я тут нарыл форум всяких светских новостей, и здесь есть кое-что обнадеживающее. Вот какая-то Кира Сакс пишет: «Свершилось! Идеальная парочка развалилась! Чертовых сиамских близнецов Мортинсонов никто больше не видит вместе! Мистер и Миссис Совершенство живут порознь уже целый месяц! Неужели мы дождались, что красавчик Томас снова выйдет на рынок холостяков? Как же это здорово! Я всегда говорила, что эта холодная рыба Алеена ему не пара». Дата — два года назад. И дальше некоторое время еще всякие бабские ядовитые плевки и гадости несколько месяцев подряд в постах, а потом все вроде затихло. Последняя новость про эту Алеену — открытие ее первой выставки картин
