Секс-босс по соседству - Любовь Попова
Я беру ручку правой рукой, но понимаю, что сейчас вообще ни черта не подпишу. Ручка падает, и Полина, нахмурившись, наклоняется над ней. Потом вдруг смотрит на меня с жалостью.
– У вас Паркинсон?
– Что? – я даже не понимаю, о чем она. – Что это?
Она поджимает губы, уже внимательнее смотря на мою руку.
– Болезнь такая. Когда мозг перестает контролировать мышцы рук. Просто вы выронили ручку, и я подумала…
Полина отходит от меня на приличное расстояние и коротко кивает.
– Распишетесь потом, когда сможете.
И мне впервые стыдно за то, чем я занимался вчера три раза. Впервые стыдно перед кем-то помимо матери, словно Полина не догадалась, а увидела это своими глазами. Лучше бы поучаствовала, ей Богу.
– Хорошего дня, Владимир Прохорович.
– И вам, Куликова. И вам, – прощаюсь я и выхожу, возвращаюсь в лифт, чтобы спуститься на парковку к машине. А по дороге размышляю, а можно ли опуститься до шантажа собственного сотрудника, если надоело дрочить? Но ведь сначала нужно выяснить, чем можно ее шантажировать. И то, что она знает про подобную болезнь, наводит на определенные мысли.
– Кирилл, здорово. Как сам?
– Все огонь, только вы просто так не звоните, Владимир Прохорович.
– Не звоню, тут ты прав. Сможешь кое-что узнать?
– Думаю да, а можно немного больше информации?
– Куликова Полина Сергеевна. Очень близко знакома с болезнью Паркинсона. Скорее всего болеет кто-то из родных.
– Наверное, спрашивать, зачем вам, это не стоит?
– Жду информацию, – без комментариев отключаюсь и абстрагируюсь, занявшись текущими делами.
Глава 13. Владимир
От Кирилла не было пока никакой информации, а я продолжал бороться с самим собой.
По идее мое желание исполнилось. Теперь у меня идеальная секретарша, которая молча выполняет все распоряжения, не отвлекает меня короткими юбками, накладными ресницами и постоянными неуместными улыбками.
Более того.
Если бы не я помнил, как умеет улыбаться эта пигалица, я бы мог подумать, что она вообще никогда этого не делала. И это бесило. Потому что теперь у меня возникала дикая жажда вызвать эту ее улыбку.
Я даже поспорил с собой, что может ее рассмешить, и способен ли я на это. Вот у Артема бы точно получилось. Он тот еще клоун. А я скорее могу напугать, чем вызвать смех и радость.
– Владимир Прохорович! – забегает Куликова спустя несколько дней нашей совместной работы. Она часто дышит. В ее глазах светится паника, и она впервые не может найти слов.
– Ну, Куликова! Что случилось?!
– Авария! На объекте «Новый». Только что позвонили. Пожарные уже едут.
Я срываюсь с места, бегу в сторону лифта, в голове начинают метаться мысли о причинах аварии и ее последствиях. Нет, есть, конечно, различные акты и положения на это счет. Любые убытки можно будет покрыть, кроме разве что жизни людей.
– Ты куда? – рядом в лифте едет Куликова. Она упорно отказывается ездить со мной на встречи. Если бы не ее идеальная работа в офисе, только за отказ бы уволил. Но тут-то что?
– Думаю, там может потребоваться моя помощь.
– Проходила курсы пожарных?
– Нет, но наверняка нужно будет что-то фиксировать, а вам будет не до этого, – подает он мой пиджак. Я отворачиваюсь и одеваюсь. Ладно. Она может и права. Главное пусть дышит так часто где-нибудь на расстоянии.
В машине она садится рядом с водителем, чем сильно меня раздражает. Но в голове сейчас только авария и я оставляю мысли о Куликовой.
На объекте не все так страшно, как можно себе представить.
Сварочный аппарат заискрил, рядом был утеплитель, пожар мгновенно захватил этаж, сжег «леса», поэтому несколько строителей оказались висящими в воздухе, готовые вот-вот сорваться вниз.
– По крайней мере нет взрывов. – выдохнул я, смотря на этих паникующих мартышек.
– А вы уже убытки считываете?
– Как и любой бизнесмен. Не надо на меня так смотреть. Вызывай несколько машин с подъемниками. Сейчас достанем этих рукожопов. И найди мне главного по охране труда. Я его уволю.
Полина хотела убежать, но я рванул ее на себя и снял каску с одного из рабочих. Напялил на ее глупую голову.
– Не снимай, твоя голова мне еще понадобится.
Знала бы ты для чего.
Она кивнула и убежала с телефоном в руке, а я пошел разбираться с полицией, которая только что приехала, и пожарными, которые уже выкатывали лестницы. Набежали репортеры, и мне никогда не нравилось с ними разговаривать, но пришлось. Вообще этим должна заниматься Полина, но последние пол часа я ее вообще потерял из виду.
Похоже эту стройку придется заморозить, потому что, судя по ответу прораба, они вообще никогда не видели ответственного по охране труда.
Как подумаю о чайках, которые налетят брать штрафы, холод по коже. Ну ничего, самое главное нет погибших, а я даже сумел показать, что большой начальник не только в офисе сидит, но и на месте вопросы может решать.
Где Полина.
– Помощницу мою не видели?
– Она там, – тычет пальцем прораб Кузнецов – старый седой дядька. – Общается с семьями пострадавших.
Какая заботливая. Только это не ее работа. О чем и иду ей сообщить.
Но увидев ее мягкую улыбку, я не стал прерывать процесс. Она успокаивала женщин, что волновались за своих мужчин, убеждала, что все получат компенсацию и положенные выходные.
Так стоп. Об этом не было и речи.
– Полина Сергеевна, – зову ее, и она оборачивается. Еще раз улыбается женщине и идет ко мне. – Компенсация?
– Зажмотили?! Эти люди чуть не погибли. По вашей вине. Если бы вы все контролировали… – громко Куликова. Не в том месте горло срываешь.
Я беру стерву под локоть и завожу в один из строительных вагончиков прораба.
– Выйди.
– Понял, – тут же выбегает старик, закрывая за собой дверь.
– А в чем я не права. Вы воротите огромными деньгами, но порой забываете, что на вас работают люди. А именно эти люди и приносят вам средства, чтобы оплачивать машины, квартиры, любовниц.
– Ты высказалась? – я вижу, что она сама на грани слез. – У меня шестьсот тридцать пять объектов по всей стране. Я физически не могу присутствовать везде. Хотя и стараюсь. Аварии случаются, люди умирают. И если после каждой такой ситуации ты будешь меня компрометировать, то долго мне на этом посту не выжить. Как и тебе быть моей помощницей.
– Вы не выплачиваете компенсации?
