Святые грешники (СИ) - Винтер Карина

— Ах да, ты же дочь врача. Каюсь, забываю. Вечно факты и не обдуманные поступки не твой конек.

— Логика, дружище, не твое. Проверим насколько в романтике продвинешься.

Он останавливается, закатывая рукав плаща, смотря на часы.

— Черт, Катюх, опаздываю. А еще сумку надо забрать у бойца. Не поможешь?

Странная просьба, но в принципе я пока не опаздывала и имелось время.

— Хук справа, который? — уточняю, ведь Андрей тренировал в свободное время нескольких бойцов, помогая готовить к соревнованиям.

— Аслан, да. У него сумка с вещами, маме надо занести, чтобы постирала.

— Ааа, поняла-поняла, — глумлюсь без стыда. — А ты стратег, Громов. Сначала цветы, свидания и туда-сюда, плавно подготавливаешь девушку к роли домохозяйки. Ладно, адрес помню. Покупай красные розы и не забудь, перед тем, как дарить, сказать: «Не знал, какие ты любишь…», если девушка нормальная и без головоломки, то сразу ответит какие и не станет издеваться.

Глава 22.

Бойцовский клуб не отличался особо от других зданий, но пару раз я проходила мимо него, так что не могла заблудится.

Подходя ко входу, заметила угрюмого мужчину в черном и отшагнув в сторону, продолжила путь, но он все равно умудрился задеть меня плечом, разворачиваясь.

— Глаза разуй, сука!

И тебе доброго дня. Дабы не нарваться на неприятности, поспешила внутрь. Там я, по крайней мере, буду на виду.

Темновато, конечно, но не мне жаловаться. Проходя мимо залов, не могла найти нужного человека, пока не дошла до конца коридора и не увидела перед собой главный ринг, где дрался Аслан с парнем вдвое больше него.

Видимо их тренер, с черными коротко стриженными волосами приметил меня и последний раз взглянув на спарринг, направился навстречу. Да, судя по его пораженному виду — слабому полу сюда вход воспрещён.

— Заблудились? Как Вас зовут девушка?

Я замялась. Неловко как-то без предупреждения и без Андрея заходить в подобные места, где зал пропитан потом и ежесекундно выбрасывают тестостерон в воздух.

— Я Громова Андрея приятель, можно сказать. Екатерина Волкова меня зовут, — представляюсь нерешительно, уже мечтая отсюда сбежать, отмечая, сколько тут собралось бойцов, некоторые даже не думали надевать футболку.

Тут повернулась к застигнутому врасплох мужчине, что подошел меня поприветствовать.

— Не часом внучка Саши Волкова?

Если не воспитание, то от души закатила бы глаза. Неужели внешнее сходство столь очевидно?!

— Совершенно верно. И дочь Николая Волкова.

— Узнаю-узнаю, дедовский профиль. Вот кого Андрюха то хотел потренировать. А у отца нет времени поставить удар?

— Он меня жалеет — папа ведь, а не посторонний человек, — безразлично пожимаю плечами. — Пробовали немного в подростковом возрасте, а теперь времени нет, да и не к чему.

— Это совершенно зря…

Гомон голосов и посвистываний отвлекают нас от разговора. Я прирастаю к полу, когда на ринг выходит без майки в одних спортивных черных штанах с низкой посадкой и шрамом на боку никто иной, как Артем. Сглатываю, скользя глазами по его накаченной груди. Снова повелась на удочку Андрея. Да, сколько они будут продолжать со мной играть?!

Хотела убраться, не попрощавшись, но едва успела сделать пару шагов, как мне преградили дорогу двое оловянных солдатиков. Но учитывая, что обоих в свое время не взяли в армию, и их яркие малиновый и зеленый пиджаки, то скорее они клоуны, которые считают, что разнообразят мне жизнь, а на самом деле только усложняют с каждым разом.

— Проблемы? — двумя пальцами подзывает тренер к себе и испепелив взглядов шутов, возвращаюсь к приятелю деда, тяжело вздыхая.

— Все в норме.

— Я так и не представился. Федор Алексеевич Карпов.

Но я уже сконцентрирована на ринге, ведь Артём стал нападать на Аслана, натыкаясь постоянно на блоки. Аслан же его затаскает!

— Кажется, я понял. Девочка, ты хотя бы представляешь, — понижая тональность, наклоняется ко мне, — что при желании можешь только сказать и половина Москвы просто из-за того, кем ты являешься их в асфальт закатает.

Видимо, не совсем осведомлен.

— Не правильно поняли, Федор Алексеевич. С Андреем мы давно дружим, с детства практически, а с ребятами периодически общаюсь и поддерживаю связь. Папа в курсе, не переживайте.

Руслан поравнялся со мной, протягивая ладонь со словами:

— Будешь конфету?

Поднимаю голову, складывая руки на груди и с иронией на него смотрю.

— Злючка.

— Ваша работа, — не осталась перед ним в долгу.

— Так что потеряла?

«Совесть и сострадание Андрея к женскому горю», — но конечно отвечаю иначе.

— Аслан должен сумку передать с вещами Андрея.

— Спортивную? — потешается Руслан. — Так мы ее полчаса назад к нему домой оттащили. Забегался, паренек. Бывает. Не зря пришла, зрелище хоть увидишь.

Ага, размечтался. Пожимая руку Федору Алексеевичу, прощаюсь.

— Всего доброго. Рада знакомству.

— Мои двери для тебя всегда открыты. Руслан, отошел! — гаркнул на длинного, который вновь собирался меня остановить.

Приятно знать, что после смерти дедушки его помнят и его имя помогает мне избежать всяких недоразумений.

Выходя в коридор, сердце сжимается, когда слышу знакомый болезненный стон и удар. Та ночь навсегда отпечаталась в сознании. Его муки, моя безысходность. Ночь, когда я поставила на чашу весов свою безмятежную жизнь ради него.

Ноги сами меня вернули назад и буквально долетев до ринга, отпихнула Лешку в сторону, спрашивая уже возникшего над головой Федора:

— Аптечка есть? Несите и побыстрее, — а сама тем временем уже осматриваю рассеченную бровь.

Дурак или прикидывается?! Качая головой, нежно провожу пальцами по его вспотевшему виску, давая ложную надежду, когда шепчу на ухо:

— Не прокатил, приёмчик. Ты сам говорил не быть доверчивой.

— Поспорю. Кто сидит передо мной на коленях, неужели не гражданка Волкова?

Надавливаю коленом на зашитое заботливыми ручками моего отца бок, и его шипение доказывает, что еще не оправился, а уже геройствует.

— Возможно, не из-за глубоких чувств, а человечности? Если тебе это слово не знакомо, то посмотри в словаре Ожегова.

Лучше меня не выводить из себя, но судя потому, что он доволен, то это часть плана.

Мне притянули аптечку и смочив ватку, приложила к кровоточащей ране.

— Не похоже, что мы расстались.

Делаю вид, что не слышу и приклеивая пластырь, не сильно хлопаю его по горячей груди. Ладонь начинает покалывать, а рассудок затуманиваться.

— До свадьбы заживет.

— До нашей? — борзеет, ловя за запястье, не давая уйти, а я замечаю запоздало, что все зеваки, включая его друзей ушли.

— Скорее за решётку загремишь, — подмигиваю напоследок, вырываясь.

Мне не нравилось, что его грубость взаимодействовала напрямую с моим открытым гневом. Артем менял меня, возможно, не специально, но я этого не хотела. Не собиралась терять себя и становится его уродливой бесчеловечной тенью.

Глава 23.

Не отпуская полотенце, выгнула бровь, замечая, что мы сегодня единственные собрались поплавать в бассейне.

— А что ты ожидала увидеть? На хлеб люди зарабатывают — не до развлекалок. Это мы с тобой исключение — ох какое редкое из правил. Погоди, я браслет где-то обронила. Убери ты уже это полотенце — никто не смотрит! Ещё бы в дубленку обмоталась и плавать пошла, — цедит Маринка, направляясь назад в поисках пропажи.

Послушно скидываю, по привычке, складывая руки на груди, чтобы частично прикрыться. Постепенно до мозга доходит, что мы действительно одни и нечего стесняться.

Вода тёплая, поэтому я сразу нырнула, проплывая под водой. Тело оживало. Напрягалось от нагрузки, которой не хватало в нужном объеме организму. Дыхание практически заканчивается, но я решаю проплыть еще чуть-чуть, слыша посторонний звук. Маринка слишком быстро вернулась. Маша растеряша она, а не Маринка.