Сьюзен Филлипс - Поцелуй ангела
Дейзи напомнила себе, что, хотя Алекс и носил под одеждой ценную реликвию, ей не следует верить в легенду о казаке-царевиче. Скорее всего это перешедшая к нему по наследству семейная ценность. Однако возникшее в груди стеснение не проходило. Дейзи направилась к кушетке.
Она была завалена извлеченной из ее чемодана одеждой и кипами старых газет и журналов, оставшихся от прежних обитателей вагончика: «Нью-Йоркер», «Арт-ньюс» и «Уолл-стрит джорнэл». Сбросив весь этот хлам, Дейзи постелила постель и улеглась. Но сон не шел — после всех тревог и волнений она не могла сомкнуть глаз. Выбрав из кипы газет «Нью-Йоркер», она стала читать. Когда Дейзи перевернула последнюю страницу, было уже около трех часов. Она прикрыла глаза и, кажется, через секунду услышала грубый окрик:
— Подъем, ангелочек! Нам предстоит трудный день.
Дейзи повернулась на живот.
Алекс приподнял простыню, и по обнаженным бедрам девушки прошла волна прохладного воздуха. Она не двинулась с места. Наступающий день не сулил ничего хорошего, и Дейзи решила оставаться в постели как можно дольше.
— Вставай, Дейзи.
Она еще глубже зарылась лицом в подушку.
Большая теплая рука опустилась на нежный шелк трусиков. Девушка мгновенно открыла глаза. Она проворно перевернулась на спину, лихорадочно пытаясь прикрыться простыней.
Алекс широко улыбнулся:
— Я так и думал, что это подействует.
Дейзи взглянула на мужа — настоящий дьявол во плоти. Только дьявол может быть одет и выбрит в такой неурочный час. Она решила показать зубки.
— Я не жаворонок. Отойди и не трогай меня, дай поспать.
Он лениво окинул Дейзи взглядом, заставив ее вспомнить, что на ней нет ничего, кроме его старой футболки и крошечных трусиков.
— Нам предстоит провести в дороге три часа, — произнес Алекс. — Мы отправляемся через десять минут. Оденься и приведи себя в порядок. — Он отошел к раковине.
Дейзи покосилась на маленькие грязные окошки — сквозь них сочился тусклый свет раннего утра.
— Но сейчас еще ночь, — жалобно простонала она.
— Уже почти шесть часов, — отрезал Алекс. Он налил в кружку кофе и вопреки ожиданиям Дейзи начал пить сам.
Потянувшись, Дейзи улеглась поудобнее.
— Я не спала до трех часов. Я останусь здесь, а ты поведешь трейлер.
— Не пойдет.
Отставив кружку, Алекс наклонился и критическим оком осмотрел кучу одежды, лежавшей на полу.
— У тебя есть джинсы?
— Конечно, есть.
— Тогда надевай их.
Дейзи торжествующе посмотрела на мужа.
— Они остались в шкафу в доме моего отца.
— Да, кажется, так оно и есть, — констатировал Алекс, порывшись в куче тряпок, которые он сам отобрал для своей новоиспеченной жены. — Одевайся.
Дейзи страшно захотелось ответить какой-нибудь неслыханной грубостью, но, поняв, что Алекс не останется в долгу, она вздохнула и, неохотно поднявшись, поплелась в ванную. Десять минут спустя она появилась в комнате в бирюзовых вечерних шелковых брюках и жакете синего цвета, украшенном ярко-красными вишенками. Дейзи открыла было рот, чтобы высказать Алексу свое неудовольствие выбранными для нее вещами, но прикусила язычок — муж стоял у раскрытого буфета и, кажется, был весьма сердит.
Увидев в его руке знакомый кнут, Дейзи перепугалась. Непонятно, что она натворила, но, по мнению Алекса, очевидно, здорово проштрафилась. Вот он — допрос в казачьем стане.
— Это ты съела мои чипсы?
Дейзи нервно сглотнула. Не отрывая глаз от свернутого кнута, она спросила:
— О каких чипсах идет речь?
— О чипсах, которые лежали в буфете над раковиной. Других у меня не было.
Рука Алекса судорожно сжала рукоятку.
«О Господи, — подумала Дейзи. — Приговорена к смерти за чипсы».
— Ну?!
— Э-э… это больше не повторится, обещаю. Но на чипсах не было ничего написано, поэтому я не знала, что они твои. — Дейзи не отрывала зачарованного взгляда от кнута. — Вообще я никогда не стала бы есть эту дрянь, но вчера была очень голодна. Да и потом, признайся, я оказала тебе услугу — весь этот жир и прочая пакость теперь циркулируют в моей крови, а не в твоей.
Алекс заговорил. В его голосе сквозило ужасающее спокойствие. Дейзи слышалось сквозь это устрашающее спокойствие неистовство казака, посылающего в ночной тьме жуткие проклятия своей русской луне.
— Никогда не трогай мои чипсы. Никогда. Если тебе вдруг захочется чипсов, покупай их на свои деньги.
Дейзи прикусила губу.
— Эти чипсы не слишком-то питательный завтрак.
— Прекрати!
Она отступила на шаг и посмотрела Алексу в глаза.
— Прекратить что?
Он поднял кнут и едва не ткнул им в лицо Дейзи.
— Прекрати смотреть на эту вещь так, словно я хочу с ее помощью содрать кожу с твоей задницы. Мне просто надо засунуть кнут в чехол и положить на место.
Дейзи облегченно вздохнула.
— Ты не представляешь, как я счастлива это слышать.
— Если я тебя и выпорю, то, конечно, не за чипсы.
Он опять взялся за свое.
— Перестань мне угрожать, иначе пожалеешь!
— И что ты сделаешь, ангелочек? Проткнешь меня карандашом для бровей?
Насмешливо посмотрев на жену, Алекс подошел к кровати, выдвинул из-под нее деревянный ящик и положил туда кнут.
Дейзи гордо выпрямилась во весь свой рост — пять футов четыре дюйма — и вперила в мужа негодующий взор.
— Тебе следовало бы знать, что уроки карате мне давал сам Чак Норрис. — К несчастью, это было больше десяти лет назад, и из тех уроков Дейзи не помнила ровным счетом ничего.
— Что ты говоришь?
— Да, и, кроме того, сам Арнольд Шварценеггер учил меня кое-каким упражнениям.
Если бы она воспользовалась хотя бы одним его советом!
— Я тебя прекрасно понял, Дейзи. Ты страшна в гневе. А теперь поехали.
Первый час пути они почти не разговаривали. Алекс не дал ей ни минуты на сборы, поэтому Дейзи пришлось причесываться и накладывать макияж прямо в машине. Волосы никак не слушались без фена, поэтому Дейзи заколола их двумя модными гребнями — они были красивы, но, как оказалось, плохо держались.
Вместо того чтобы посочувствовать и ехать помедленнее, Алекс, наоборот, прибавил скорость, когда Дейзи накладывала тушь на ресницы, и даже выразил недовольство, когда немного лака для волос попало ему в лицо.
Позавтракать они остановились в Оранджберге, в Южной Каролине, на стоянке для грузовиков. Интерьер кафе был украшен медными потолочными светильниками и пластмассовыми муляжами хлебных батонов. После еды Дейзи выскользнула в туалет и отвела душу, выкурив одну из трех оставшихся у нее сигарет. Вернувшись в зал, она обнаружила, что смазливая официантка вовсю заигрывает с Алексом, а тот охотно принимает ее ухаживания.
