Грешные игры. Порабощение - Каролина Дэй
Не обращаю внимания на других студентов, которые отплясывают неподалеку от нас, не задумываюсь о развратности своих действий. Мне все равно. Непонятные коктейли, громкая музыка и руки любимого парня, которые спускаются все ниже к бедрам, очерчивая фигуру, просто не дают разуму включиться.
Его ладони пробираются под юбку. И я не сопротивляюсь. Плевать, что толпа народа и любой может нас увидеть. Я сосредоточена лишь на руках парня, которые беспрепятственно гладят внутреннюю сторону бедра, лаская кожу, и останавливаются прямо возле трусиков.
Меня будто ударяет током – настолько остро я ощущаю пальцы Джека. И я опять не противлюсь, ожидая, что же последует дальше. Даже наоборот, прижимаюсь к нему, чувствую своей попкой его…
Член!
Да, это член, и мне плевать, что будут обо мне думать, как посмотрит на меня мама! Плевать!
Пальцы парня без стыда играются со мной, обводят вокруг налившегося кровью клитора, спускаются ниже к наполнившемуся влагой естеству, двигаются туда-сюда, заставляя меня потеряться. Воздуха не хватает. Боже, какой кайф! Как же хочется еще! Еще! Прошу!
– Ты готова. Пойдем, – не позволив мне посмотреть в глаза, Джек тут же уводит нас подальше от шума, придерживая за талию. Куда мы идем? Не знаю. Но музыка больше не стучит по ушам, а людей оказывается гораздо меньше.
Все вокруг плывет. Даже на тусклый свет небольшого помещения я не могу реагировать. Взгляд больше не фокусируется на предметах, только на парне, который прислоняет меня к шаткой двери и тут же впивается в губы. Наши поцелуи влажные, горячие. Дерзкие. Никогда в жизни не целовалась так раскованно, кусая губы в кровь и прижимаясь к теплому телу.
Когда Джек больше не таится у меня за спиной, я пытаюсь рассмотреть его взгляд. Он в буквальном смысле горит пламенем. Эти светлые глаза наполнены каким-то странным огнем, который передается мне через поцелуй.
Никогда не видела его таким… безбашенным. Будто зверь с цепи сорвался. А костюм чудовища из знаменитой всеми детской сказки только дополняет образ.
– Как я давно мечтал об этом, – шепчет Джек, оторвавшись от губ, и тут же вбирает в рот мочку уха. Посасывает, вытягивает зубами. А у меня в этот момент земля из-под ног уходит.
Я зажата между тонкой дверью и сильным телом. Это чувство полета и расслабленности окутало меня в свои сети. Но что-то не дает покоя. Не могу полностью расслабиться, как недавно на танцполе. Какой-то отголосок внутри все ноет и ноет. Стараюсь прогнать его, но толку? Все равно пищит тонким пронзительным голоском:
Уходи отсюда! Немедленно! Это ничем хорошим не закончится! Оттолкни его! Дай пощечину! Беги, пока не поздно!
Прочь! Прочь из моей головы! Это моя жизнь, и мне решать, как поступить дальше! Мне не страшно, наоборот – очень хорошо! Меня трясет от поцелуев Джека, а он обещал продолжение вчерашнего сумасшествия. И я готова к нему.
Остатки эйфории, которые заполняли до этого мой разум, исчезают. Они испаряются в тот момент, когда реальность внезапно встает перед глазами. Когда Джек отрывается от моих губ и...
... стягивает штаны от костюма вниз. До самого пола.
Страх. Он поражает все вокруг, окутывает огромным коконом, из которого больше не выбраться. Он заставляет меня моментально протрезветь и посмотреть правде в глаза.
В глаза парню, который приподнимает меня над землей за попку. А я не сопротивляюсь...
Но я ждала не этого! Я не готова к сексу! Не надо!
«Надо было слушать раньше», – кричит мой внутренний голос, протестующе ударяя кулаками о невидимую стенку.
– Потерпи, будет немного больно.
Больно? Я не хочу, чтобы было больно. Может, в другой раз? Когда я буду готова?
Чувствую между ног что-то мягкое и гладкое. Легко скользящее по моим складкам. Смазка просто так не высохнет – Джек постарался раззадорить мое тело. Только сейчас от возбуждения не осталось ничего. Как и от шотов. Я полностью трезва.
Его близость душит. Причиняет боль. Хочу вырваться. Он слишком близко. Болезненно. До ломки костей. Его не остановили мои руки, которыми я пыталась оттолкнуть. Не остановили слова, которые я шептала, умоляя прекратить.
Нет, я не хочу этого!
Не сейчас!
Джек, пожалуйста, не надо!
Я не готова…
– А-а-а-м, – из горла вырывается крик, который Джек заглушает поцелуем. Жестким. Словно пытается заткнуть.
И мне впервые в жизни противно принимать этот поцелуй…
Нескончаемая боль в животе раздирает на маленькие кусочки. Движения слишком резкие. Неосторожные. Они причиняют сильную боль. Не только физическую, но и моральную.
– Блядь, какая же ты узкая! – хрипит парень на ухо.
Джек сминает мои губы, не обращая внимания на сопротивление. Толчки кажутся мучительно болезненными, будто лезвие ножа проходится по коже. По душе. Оно создает многочисленные кровоточащие раны. Их не остановить, не излечить. После них появится рубец. От него не избавиться с помощью пластики.
Душевные раны не заживают...
– Джек, пожалуйста, перестань. Мне больно, – мой голос практически не слышен.
– Тише, Софи, тише, – шепчет парень перевозбужденным голосом. – Сейчас все пройдет.
Блондин так старается меня успокоить, так искренне смотрит в мои глаза, гладит по лицу липкими пальцами. Джек не замечает, как с каждым резким толчком я разочаровываюсь в нем все больше и больше.
Как с каждым мгновением он отдаляется от меня, пока не становится окончательно чужим...
Прошло минут десять, если не больше, как Джек вышел из меня и излился семенем в унитаз. Только в этот момент я осознаю, что мы находимся в кабинке туалета. В грязной, потрепанной кабинке, где до нас, наверное, побывали другие сладкие парочки.
«Сделай так, чтобы это произошло не в потрепанном туалете дешевого клуба».
Я помнила тот день. Помнила предупреждения Сары, которые пропустила мимо ушей. Потому что была дико влюблена в самого красивого парня в университете. В единственного, кто ответил взаимностью на мои чувства.
Сейчас все воспоминания наших отношений померкли. Первая встреча, первое прикосновение, первый поцелуй, первое свидание.
Первая близость, которая началась вчера так сладко, а закончилась сегодня так горько...
Джек кидает пару фраз о том, что будет ждать возле бара, и оставляет меня одну. Я тут же закрываю дверь на щеколду и опускаюсь по стенке на пол. Обнимаю колени. Сжимаюсь в кокон. Лишь бы никто больше не беспокоил, лишь бы никто не спрашивал, в чем дело.
Слезы душат. Поначалу они лишь маленькими капельками
