Татьяна Бочарова - Мой суженый, мой ряженый

— Спокойно, Чакина, — с усмешкой скомандовал Санек, занося в тамбур вещи. — А то взорвешься от избытка энергии.

Он отыскал нужное купе. Там уже сидели подружки Наташа Козлова и Оля Дурова. Не хватало лишь белокурой и смешливой Насти Губаревой.

Девушки устроились на скамейке, Санек запихнул сумки на багажную полку и сел рядом с Женей, вплотную прислонившись к ее боку. Она чувствовала, как от его тела исходит волна желания. Ей захотелось оказаться подальше.

— Любань, давай махнемся. Я к окну, у меня голова со вчерашнего дня трещит.

— Пожалуйста. — Люба озорно глянула на Санька, пожала плечами и встала.

— Я тоже пересяду, — тут же заявил тот, передвигаясь вслед за Женей.

— Что, и у тебя с головой непорядок? — съязвила Люба.

Девчонки напротив весело пересмеивались и шушукались. Санек оставил вопрос Любы без внимания, наклонился поближе к Жениному уху и шепотом спросил:

— Ты позавтракать-то успела? Хочешь пирожок с курагой?

— Нет, спасибо. У меня и так в горле пересохло.

— У меня есть бутылка «Нарзана». Достать?

— Ну, давай, — согласилась Женя.

Санек вытащил из рюкзака «Нарзан», открыл и разлил в пластиковые стаканчики. Хватило на все купе.

— За отъезд, — провозгласила Люба, поднимая свой стаканчик.

— А мы, действительно, тронулись! — закричала Наташка. — Смотрите, перрон движется.

За окнами, действительно, медленно плыла платформа. В дверях показалась румяная физиономия Насти.

— А вот и я. Не ждали?

Компания дружно пила минералку.

— Эх, — мечтательно протянула Люба, глядя на мелькающие за окном киоски. — Сейчас бы сюда пивка.

— Всеволод Михалыч пиво запретил, — тут же встряла Настя.

— Подумаешь! — Люба пренебрежительно хмыкнула и заговорщицки подмигнула Саньку. — Сейчас отъедем подальше, можно будет смотаться в вагон-ресторан. Возьмем там пару банок «Клинского», ничего страшного не случится.

— Любаня, не нарушай дисциплину, — строго проговорила Женя.

Она понемногу приходила в себя от бешеного бега. Головная боль утихла, на душе стало спокойно и хорошо. Это свершилось — они едут! Через семь часов она увидит Питер, в котором была лишь один раз в жизни, когда ей исполнилось пятнадцать. Они ездили туда с отцом и Ингой совсем незадолго до его смерти. Женя до сих пор помнила свой восторг, когда она увидела гранитную набережную Невы, ее свинцовые воды под таким же свинцовым небом, графически четкие силуэты зданий, наполненную воздухом ширь Дворцовой площади.

Ее охватила эйфория. Даже сидящий рядом Санек больше не раздражал ее, наоборот, она почувствовала к нему нежность и благодарность. И тут же вспомнила свой сон. Что за галиматья ей привиделась? Будто она выступает на конференции одна, без Столбового. И опять этот Карцев! Где он, кстати?

Посмотреть бы на него хоть краем глаза. Женя осторожно поднялась со скамейки.

— Ты куда? — тут же спросил Санек.

— Я сейчас вернусь.

— Постыдился бы задавать девушке такие вопросы, — фыркнула Люба. — Сначала напоил ее водой, а теперь интересуется. Не может же она тебе признаться, что идет в туалет.

Санек слегка покраснел и промолчал. Женя вышла из купе в коридор. Там было неожиданно прохладно. Она поежилась, поплотней запахнула вязаную кофту, раздумывая, в какой стороне искать карцевское купе, и, поколебавшись, двинулась в голову вагона. Интуиция ее не подвела: Карцев сидел во втором купе, в обществе двух парней из басов и трех девчонок из сопрано. Все шестеро азартно резались в какую-то неизвестную Жене карточную игру. Она прошла мимо, чувствуя в душе укол ревности — Карцев явно выглядел веселым и даже улыбался соседке напротив.

Посетив туалет, который был ей без надобности, Женя вернулась назад, в свое купе. Там уже тоже достали карты, Настя деловито тасовала колоду, Наташа и Оля по-прежнему шептались и приглушенно хихикали.

«Как дуры!» — с внезапным раздражением подумала Женя. От ее чудесного настроения не осталось и следа. Захотелось закрыть глаза и подремать в тишине, чтобы никто не беспокоил.

— Будешь с нами? — спросила Люба.

— Потом, позже. — Женя пробралась на свое место к окну.

— Ну! — разочарованно протянул Санек.

— Баранки гну, — тихо проговорила Женя.

Больше он ничего не сказал, взял у Насти из рук колоду и принялся сдавать карты. Женя откинулась на спинку и зажмурилась. Вскоре мерное покачивание и стук колес действительно навеяли на нее дрему. В полусне она слышала, как переговариваются Люба, Санек и Настя. Потом раздался громкий голос Лося.

— Как самочувствие, ребята?

— Отличное, — бодро отрапортовала Люба.

— А Женя что, уснула? — поинтересовался Лось.

— Кажется, да, — сказал Санек.

— Нет, я не сплю. — Женя открыла глаза.

— Тебе нехорошо? — заволновался Лось. — Укачивает?

— Нет. Просто я не выспалась. Слишком резко вскочила.

— Ну отдыхай, — проговорил дирижер и пошел по коридору обходить другие купе.

— Ты, правда, поспи, — ласково посоветовал Санек. — Остановка будет только через полчаса.

— А сколько мы уже едем?

Он посмотрел на часы:

— Три часа, пятнадцать минут.

— Почти полпути проехали, — обрадовалась Настя.

— Давайте в «дурака» сыграем, — предложила Оля.

— Народу много, — возразила Люба.

— А мы попарно.

Снова стасовали карты. На этот раз Женя принимала участие в игре на пару с Саньком. Они вышли первые, за ними Настя. Люба продолжала сражаться против Ольги и Наташи. Жене стало скучно. Она уставилась в запотевшее окно.

— Кажется, подъезжаем.

— Рано еще, — возразил Санек.

— Бологое! — донесся из коридора голос проводника. Стоянка двадцать минут. Кто хочет, может выйти.

— Давайте выйдем, — предложила Женя, — а то здесь духота немыслимая.

— А там холодрыга. — Люба недовольно поморщилась.

— Ну и что. Я все равно пойду, прогуляюсь.

— Пошли. — Санек послушно встал и подал Жене пальто.

Она нарочно потащила его мимо купе, где находился Карцев. Там не было никого, кроме самого Женьки. Он спал, привалившись головой к оконной раме. Остальные ушли на платформу дышать свежим воздухом.

— Вот соня, — насмешливо проговорил Санек.

Женя дернула его за рукав.

— Тише ты, не буди человека.

Санек кивнул и, приглядевшись к тому, что творится за окном, схватил ее за руку:

— Скорей! Там мороженое продают. Питерское, вкусное.

— Никакого мороженого, — сурово произнес за его спиной невесть откуда взявшийся Лось. — Вы что, решили провалить концерты? Вам горло нужно беречь, как зеницу ока.