Первый встречный (СИ) - Грёза Полина

— Выглядишь сногсшибательно, — Роман взял её руку и приподнял вверх, — А ну-ка повернись. Ммммм. Просто греческая богиня…

Девушка зарделась. — Ну, ладно, засмущал уже…

Надо же, женщины в её возрасте давно уже краснеть разучились, а эта… Приятно, чёрт возьми.

— Чистейшая правда. Такая красота должна быть запечатлена на холстах известных художников. А пока за неимением таковых, займусь сам.

— Мне уже страшно. Что ты задумал?

— Ничего сверхъестественного. Мы просто гуляем по городу. А в это время я тебя фотографирую, — Роман достал из чехла профессиональный фотоаппарат с длинным объективом.

Ксения в ужасе закрыла лицо:

— О, нет… Рома, зачем? Я терпеть не могу фотографироваться. Всегда выхожу ужасно. Может, не надо?

— То, что не нравится всегда можно удалить. Хочу показать как тебя вижу я. Эти фото — только для нас с тобой. Расслабься. Это не больно. Дай мне немного покомандовать. Я так хочу…

— Это что, придется позировать?

— Ну, может быть немного. Я не люблю постановочные съёмки. Мы просто будем гулять, а я иногда ловить тебя в объектив и нажимать на кнопочку. Ты даже не заметишь.

***

Оказывается, она считает себя обычной. Серой, неуклюжей и некрасивой. Краснеет, прячет лицо, смущается. Она. Женщина, от которой захватывает дух. Спряталась в свою ракушку и не вытащить.

— Ксюша, ну улыбнись мне что-ли? Красивые места, красивая девушка… Только почему-то такая зажатая… Не доверяешь мне?

— Скажем так — больше, чем другим. Иначе, меня бы здесь сейчас не было.

Роман нахмурился и мягко взял её за плечи, поднял лицо за подбородок, испытывающе заглянул в глаза. — Знаешь, в чём разница между нами? Я строю мосты, а ты — стены.

Ксения подняла взгляд и оживилась. Вишнёвые губы тронула улыбка: — Вау. Мы читали Леца.

— А то… — рука Романа мягко опустилась на талию, — Представь себе, я умею читать. Кого бы ещё процитировать? "Не суди о книге по обложке.."

Ксения несмело опустила кисть на широкую спину Романа: — Супер. Я тоже люблю Бредбери.

Да. Успокоилась. Глаза горят, засветилась вся.

— А я Хайнлайна. И в пару ему Чижа послушать.

— Правда?

— Конечно. А ещё Генри Каттнер, Стругацкие и Урсула Ле Гуин.

— Надо же, а я думала, что одна такая дура. Всегда стеснялась, что увлекаюсь фантастикой. Считала, что нужно читать что-нибудь более серьезное.

— Серьезного у нас и в жизни хватает. Не нужно стесняться того, что приносит удовольствие. Иди сюда, я тебе кое-что покажу, — Роман присел на скамейку и протянул Ксении фотоаппарат, настроенный на просмотр снимков, — Никогда не смей говорить мне что ты некрасивая и неуклюжая. Ты прекрасна. Убедись сама.

Ксения, затаив дыхание, листала снимки. В золотистом взгляде читалось недоверие и удивление.

— Это правда я? Не знала, что ты волшебник.

Роман аккуратно, чтобы не спугнуть, протянул руку и убрал с лица девушки непослушный локон.

— Никакой магии. Просто я вижу тебя именно такой. Нравится?

— Ты ещё спрашиваешь?

— А теперь сделай для меня кое-что… Молодой человек, — Роман остановил проходящего мимо парня, — не могли бы вы сделать несколько кадров меня и моей девушки?

— Конечно, без проблем.

— Расслабься, Ксюша. Не нужно стесняться. Посмотри на меня, — хриплым низким голосом прошептал Роман, прожигая взглядом, — Представь, что вокруг нет никого, только мы с тобой… — одна рука скользнула по волосам, невесомым движением за ухо и к подбородку, другая легла на поясницу, сокращая расстояние между ними до минимума, взгляды встретились, — Обними меня. Не бойся, это просто красивая фотография. Даааа, вот так…, - большой палец очертил контур рта, чувственно задержавшись, смакуя момент…

Вишнёвые губы распахнулась навстречу, черные омуты на месте ореховых глаз манили в свою глубину. Глубокий голос с легкой хрипотцой резанул в самое сердце…

— Ну и чего ты ждёшь?

18. Ксения. Сумасшествие

Зачем он всё это делает? Ведь, фактически, получил уже зелёный свет. Ещё вчера. Взрослый, опытный, искушённый в любви мужик, а устраивает какие-то шаманские танцы с бубнами. К чему такие сложности? Мог банально заявиться с розой и шампанским, быстренько получить своё и отчалить по другим делам. Она бы не отказала. Всё равно решилась уже. И он об этом прекрасно знает. Но, нет — старается. Приятно, конечно. И абсолютно не вяжется с образом эгоистичного ловеласа, привыкшего к повышенному женскому вниманию. А самое непонятное — никаких движений в сторону постели… За всё время пару раз ручку поцеловал и целомудренно приобнял за талию. И это после того, что было.

Джентльмен. Держит слово, не торопит события. Зато смотрит так, что сразу жаром обдаёт и в трусах мокро… Ммммм…

Ну что, Астахова, признайся, сердечко-то забилось… Да и как тут не волноваться — такой мужчина, от одного голоса мурашки по всему телу… А запах… Абсолютно гипнотический, вводящий в священный транс: хвойный лес, цитрус и что-то такое, чего не описать словами. Мужик. Настоящий. Сильный, уверенный, страстный, нежный… Просто срыв башки… Сумасшествие какое-то…

Ох, не увлекайся, Ксюха, влюбишься — страдать потом будешь. Для него это очередная лёгкая интрижка, каких было десятки, а может сотни. Просто тогда ты повела себя нестандартно, сбежала, вот и разожгла интерес сама того не желая. Да ещё оскорбить умудрилась. Запомнил. Мстит.

Он по природе своей охотник, хищник. Слегка глотнул крови вошёл во вкус, но не насытился, что-то пошло не по сценарию. Ускользнула жертва, но так даже интересней, азарта больше. Играет как кошка с мышкой. Наиграется — бросит. Абсолютно точно. Так что, не обольщайся. Таких, как ты у него вагон и маленькая тележка. Коллекционирует, как бабочек. Он — красивый хищный цветок, или огонёк свечи… Манит и губит. Когда опомнишься, уже поздно. Трепыхаешься под стеклом на булавке — просто трофей, очередной экспонат. Зачеркнутое имя в длинном списке.

Но ведь ухаживает красиво, гад. Не просто кафе и цветочки. Всё гораздо тоньше и глубже. Пробирается под кожу. Сливается с кровотоком. Вынуждает открыться, умело выводит на нужные эмоции. В душу залезть пытается. Надо признать, весьма эффективно. Нашёл, нащупал струнку. Интересно, это у него от природы или на курсы пикапа какого-нибудь ходил?

А самое обидное, что нет у тебя союзников в этой войне, Ксюха. Даже тело тебя уже предало. Тает, как воск в его руках. И сопротивляться абсолютно не хочется. К чёрту ненужный самоконтроль. Гори всё синим пламенем…

Вот он, рядом совсем. Рука на пояснице, сильная, горячая. Вжал в себя, дышит рвано… Глаза эти кошачьи… Голос глубокий, с хрипотцой… Шепчет что-то, а от его дыхания волоски на всем теле дыбом стоят… И ноги подкашиваются… И как будто нет вокруг никого.

Остановился, глядит испытывающе, пальцем по губам ведёт, как будто наркотик пустил по вене… Абсолютное порабощение… Господи, давай уже, нет больше сил… Смотрит. Прожигает взглядом. И ничего не делает… Сколько можно так издеваться?

— Ну и чего ты ждёшь?

В оливковых глазах лукавство, превосходство и нескрываемое желание. Только он — господин. Режиссёр. Полностью контролирует ситуацию. Шепчет хрипло, легко касаясь губами уха.

— А чего ТЫ хочешь, Ксюша? Скажи…

Ну, да, а то так не понятно… Сердце бьётся где-то в горле… Слова не идут. И снова страстный, хриплый шепот, запускающий в организме необратимые процессы:

— Давай, попроси меня… Произнеси это…

Гад. Просто гад. Змей-искуситель. Ему недостаточно тела. Хочет, чтобы вскрылась, выдала всё, что на душе таится. За подбородок держит, в глаза так смотрит, как будто в черную дыру затянуть пытается. Губы так близко… Рука скользит вверх по позвоночнику, касаясь голой кожи в глубоком вырезе на спине… Теплая тягучая волна опускается в низ живота…

— Ксеня, я жду…

Всё. Больше терпеть невозможно. Сдалась. Красные-красные пылающие щёки, трясущиеся руки, срывающийся хриплый голос.