Заложница авторитета - Екатерина Ромеро
Повязка на глазах развязывается, но я все равно быстро прикладываю руки к глазам, позорно закрываясь от мужчины, так и оставаясь лежать к нему спиной. Вздрагиваю, когда он вытирает следы своей похоти моей футболкой и отбрасывает ее на пол.
– Ей, ты живая там?
Не могу говорить, лишь часто дышу и роняю слезы от обиды.
– Не ной. Оргазм это был, не пугайся так. Или повторить хочешь?
Поворачиваюсь и яростно мотаю головой. Только не это. Ни за что на свете.
– Не говори, что тебе не понравилось. Как сучка сегодня кончала подо мной. Я сделаю из тебя отменную шлюху, всему обучу.
Молчу, не смею перечить. Как же сильно я ненавижу его. Никогда не была жестокой, но именно в эту минуту хочу убить его собственными руками.
Быстро оглядываю комнату. Только не это. Моя футболка разорвана, и это значит – мне не в чем выйти в коридор. Словно читая мои мысли, мужчина бросает мне свою рубашку, которую я ловлю буквально на лету.
– Это надень, и не смей мне тут сиськами сверкать перед всеми. Для меня только одна. Как мантру чтоб выучила.
Быстро одеваюсь, и вылетаю из его кабинета пулей, ненавидя мужчину за такое обращение и проклиная себя за слабость. По пути в комнату ловлю брезгливые взгляды работников персонала. Они все считают меня шлюхой и подстилкой Руслана, которой, по сути, я уже и являюсь. Роняю горькие слезы, всхлипываю. Хватит, я больше не могу этого терпеть. Я сбегу, при первой же возможности.
Глава 12
Десять дней проходит с момента, как жестокий и беспощадный палач сделал меня своей собственностью. Сегодня снова приходила Света, сняла мне швы с лица. Необходимости в повязке больше нет, но я жутко стесняюсь своего безобразного грубого шрама, поэтому стараюсь максимально прикрыть его челкой и волосами, хотя это не всегда получается.
После того позора в кабинете Руслана я вообще стараюсь не попадать ему на глаза лишний раз, чтобы не провоцировать. Я злюсь на него, но еще больше на самую себя за то, что посмела почувствовать наслаждение рядом с ним.
То, что вытворял со мной палач, заставляет краснеть до кончиков корней волос, но мысли снова и снова возвращаются в тот момент, когда его руки касались меня, заставляя дрожать от страха.
Боль от своего вынужденного пребывания в качестве заложницы как раковая опухоль расползается по моему сердцу, заставляя его все время кровоточить. С каждым днем я все больше продумываю план побега, вот только это мало что изменит, и я просто до жути боюсь, что станет только хуже.
Сегодня в клубе подозрительно мало посетителей, поэтому заканчиваю я раньше обычного. Прихватываю с кухни небольшой бутерброд, чтобы съесть его в комнате, которую вынуждена делить с мужчиной. Я уже нажимаю на ручку двери, как слышу за спиной возню и басистые мужские голоса. Голос Ферзя заставляет замереть на месте.
– О, а вот и медсестра.
Поднимаю глаза и прикрываю рот рукой. Умар и Ферзь стоят в паре шагов от меня, под руки поддерживая Руслана. Вся его куртка и рубашка в крови. Она стекает по его плечу вниз к брюкам, и капает прямо на пол. Мимолетно бросаю взгляд на лицо мужчины. Как всегда жестокое и суровое, вот только губы сейчас бледные. Быстро опускаю голову, когда зверь переводит на меня свой прямой, уничтожающий взгляд.
Мужчины помогают Руслану зайти в комнату и лечь на кровать. Простынь мгновенно становится мокрой от обильного кровотечения.
– Парни, свободны.
Руслан отдает краткий приказ, а я стою на месте и пытаюсь слиться со стеной. Не двигаюсь, когда мужчины выходят из комнаты, и прикрывают за собой дверь. Бутерброд в руке уже превратился в комок хлеба с колбасой. От нервов я его полностью раскрошила.
– Подойди. Заштопать меня надо.
– Я…не умею. Светлана лучше сделает.
– Девочка, пока она приедет, некого уже штопать будет. Нечего тут уметь. Возьми коньяк на моем столе, ножницы в ванной и аптечку в тумбочке. Живее.
Делаю, как он велит. Даже раненным Руслан выглядит устрашающе, и я понимаю, уж сейчас лучше его точно не злить. Набираю все, что перечислил мужчина, и тащу к кровати. Сажусь на самый край, от него подальше, и быстро оглядываю рану. Никогда не видела столько крови. От такого зрелища внутри что-то сжимается, к горлу подступает тошнота.
– Чего застыла? Давай, на руки коньяк плесни, ножницы возьми. Срезать одежду надо.
Смотрю на инструменты, и перед глазами все плывет. Дрожащими руками беру спиртное и щедро поливаю им руки. После ножницами осторожно разрезаю промокшую от крови куртку и рубашку мужчины. Помогаю снять одежду. Руслан морщиться, но не издает ни звука. Лишь тяжело вздыхает, когда снова опускается на подушку.
Сглатываю, когда вижу голый торс мужчины. Широкая грудь с пульсирующей венкой на мощной шее, четко очерченный рельеф мышц, крупные руки, как у профессионального боксера. Поросль черных волос опасной дорожкой опускается прямо вниз.
Стараюсь отвлечься. Боже, зачем я вообще смотрю на его тело. Перевожу взгляд выше. Невольно зажмуриваюсь, когда вижу огромную дыру в плече Руслана, из которой сочиться кровь.
Меня мутит, перед глазами все плывет, и я невольно откатываюсь назад, но грубый голос палача не дает мне заваливаться перед ним в обморок.
– Эй, Аля, а ну не спать!
Руслан кладет свою руку мне на колено, отчего я вздрагиваю и начинаю действовать быстрее, лишь бы это уже закончилось. Беру бинт, складываю его в несколько раз и прикладываю к ранению.
– Что мне делать?
Лихорадочно оглядываю мужчину. Он бледнеет на глазах, но кажется, я выгляжу не лучше от такого зрелища перед собой. Вздрагиваю, когда тяжелая рука Руслана накрывает мою, крепко прижимая к его ране. От этого движения кожу пронизывает тысячами иголок.
– Сильнее. Прижми сюда. Да, вот так.
Кожей ощущаю его тепло. Хищник играет со своей добычей.
– Что…что дальше?
– Возьми иглу с ниткой в аптечке. Зашить надо. Пуля навылет прошла. И на рану спиртное еще полей.
Делаю, как он говорит, но когда приходит время проткнуть ему иголку в кожу, медлю. Боже, как же я хочу сделать палачу больно, но так не могу. Не могу я зашивать живого человека, да еще и без всякой анестезии!
– Я не могу. Извините, не смогу. Я не врач.
– Твою мать, шей я сказал, живо! Представь, что носки штопаешь. Дай только мне бутылку, анестезию сделаем.
Дрожащей рукой передаю ему коньяк, и Руслан делает
