Безжалостный принц (ЛП) - Ларк Софи
Она ухмыляется мне.
— Кто тебе сказал, что я против перепланировки?
— Маленькая птичка, — говорю я. — Если я стану Олдерменом, я бы не хотел, чтобы Линкольн парк был расчленен и разделен на части. К счастью, я близкий друг главы Комитета по управлению.
— Джереми Росс упрям, — говорит Мэдлин, глядя на меня поверх очков, как будто она думает, что я на самом деле не имею на него никакого влияния.
— Он чертовски упрям, но он у меня в долгу. И к тому же не в маленьком.
— Ну, я хочу только лучшего для района, — великодушно говорит она.
— Конечно. Я чувствую то же самое. У Линкольн парка есть история. Мы не можем допустить, чтобы это было передано другим округам, которые не будут рассматривать это как приоритет.
— Вот это настрой, — говорит она, похлопывая меня по руке. — Приятно познакомиться, дорогая, — говорит она Аиде.
Я немного смущен тем, почему она так резко оборвала наш разговор. Я почти уверен, что мы оба хотим одного и того же.
Уходя, Аида делает еще один глоток напитка, который она откуда-то стащила, и говорит: — Ты же знаешь, что ей наплевать на Линкольн парк.
Мой отец резко поворачивает голову.
— О чем ты говоришь?
— Она получает откаты за вывоз мусора в 44-м и 32-м отделениях, — говорит Аида, как будто это очевидно. — Добавьте к этому половину Линкольн парка, и вы удвоите стоимость. Она просто выступает против перепланировки публично, потому что это непопулярно.
Мои родители обмениваются взглядами.
— Я лучше поговорю с Марти Рико, — говорит моя мама.
Когда они расходятся, чтобы подтвердить это, Аида тихо смеется.
— Откуда ты это знаешь? — спрашиваю я ее.
— Похоже, всё-таки у Гриффинов не такие хорошие связи, — говорит она. — Я думаю, никто не говорил об этом в загородном клубе Северного берега.
— Как бы ты заставила ее перейти на мою сторону, если ты такая умная? — требую я.
— Почему я должна тебе говорить? — говорит Аида, прищурив на меня свои серые глаза и делая еще один глоток своего напитка. Она выглядит хитрой и злобной, когда делает это, как какая-то кошка из джунглей, сидящая высоко в ветвях и готовая вот-вот свалиться мне на голову.
— Что ж, — говорю я, — через неделю то, что принадлежит мне, будет твоим. А это значит, что мои успехи... и мои неудачи... тоже лягут на твои плечи. Так что для тебя имеет смысл помочь мне.
Она ставит свой пустой стакан на ближайший стол, на ее щеках появляется румянец.
— Ты думаешь, я буду какой-то маленькой женщиной, стоящей позади тебя, работающей за кулисами, чтобы помочь запустить твою яркую блестящую звезду? — огрызается она.
— Мне не нужна твоя помощь, — говорю я ей, — но если мы собираемся быть вместе, мы могли бы также работать вместе.
— Я не твой соучастник! — горячо говорит она.
— О, у тебя есть чем заняться в свободное время? — я насмехаюсь над ней. — Насколько я могу судить, ты ни хрена не делаешь в бизнесе своей семьи, и ты просто валяешь дурака, посещая занятия в Лойоле. Что тебя волнует, кроме как пробираться на чужие вечеринки?
Она смотрит на меня снизу вверх, сердитая, и на этот раз замолкает.
— Я не обязана перед тобой оправдываться.
Слабый ответ по сравнению с ее обычным. Должно быть, я задел ее за живое.
Поэтому я подталкиваю ее еще немного дальше.
— Я все равно сомневаюсь, что ты сможешь сказать что-нибудь полезное.
Она почти дрожит от гнева. У Аиды вспыльчивый характер — мне действительно не следует так ее раздражать, особенно в общественном месте, где я могу потерять больше, чем она.
Но в конце концов она говорит: — Я знаю, что ты пытаешься подразнить меня. Я все равно скажу тебе ответ, только потому, что это не имеет значения, и ты все равно не сможешь этого сделать. Мэдлин Брек заботится о том, чтобы зарабатывать деньги, и точка. Она получает выгоду от сотни различных коммунальных и строительных сделок. Но если она и увлечена чем-то, так это копами, стреляющими в людей. Если ты сможешь убедить ее, что действительно собираешься что-то с этим сделать, ты сможешь привлечь ее к себе на борт. Но ты не можешь, потому что тогда ты потеряешь поддержку профсоюза полиции и, возможно, пожарных так же.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Это... на самом деле не самая плохая идея в мире. Аида, вероятно, права. И она также права в том, что будет трудно произвести впечатление на Мэдлин, не разозлив профсоюз полицейских.
— На самом деле это довольно умно, — говорю я.
— О, спасибо! — саркастически отвечает она. — Для меня это большая честь.
Затем, как раз в тот момент, когда она закатывает глаза, Аида замечает, что кто-то идет к нам, и она резко оборачивается, как будто собирается найти место, где можно спрятаться, несмотря на то, что эта вечеринка в нашу честь, и она одета примерно так же изящно, как подсолнух.
Это идущий к нам Оливер Касл, засунувший руки в карманы, с широкой глупой ухмылкой на лице. Я знаю его с колледжа, но никогда не был его поклонником. Он был футбольной звездой и, очевидно, до сих пор считается звездой, несмотря на то, что сейчас работает в инвестиционной фирме своего отца. Его большая, мускулистая фигура только начинает становиться мягкой, хотя он все еще выглядит сильным. Он очень загорелый, вероятно, после какой-то недавней поездки, о которой он обязательно мне все расскажет.
Но когда он подходит ближе, я вижу, что его внимание полностью сосредоточено на Аиде.
— Я не мог поверить в это, когда услышал, — говорит он.
— Привет, Олли, — говорит она, без энтузиазма оборачиваясь.
Олли?
— Мне больно, Аида. Ты обручилась и даже не позвонила, чтобы сказать мне?
— Зачем мне тебе звонить? — решительно говорит она. — Я провела три месяца, игнорируя твои сообщения и звонки. Когда пытаешься дрессировать собаку, нельзя давать ей ни одного лакомства, иначе она будет вечно лаять и слюнявить тебя.
Я ожидаю, что Оливер обидится, но он просто ухмыляется и придвигается все ближе к Аиде, так что он возвышается над ней. Меня бесит то, как близко он стоит, и то, что он до сих пор даже не признал меня.
— А вот и укус, который я люблю, — говорит Оливер. — Никогда не меняйся, Аида.
— Я не знал, что вы двое знаете друг друга, — говорю я.
— О, мы давно знакомы, — говорит Оливер, все еще глядя на Аиду.
Я встаю между ними двумя, так что частично закрываю ему обзор.
— Ну, тогда, я думаю, мы увидимся с тобой на свадьбе, — говорю я, не потрудившись скрыть раздражение в своем голосе.
— Думаю, да, — говорит Оливер, наконец-то удостоив меня взглядом. — Забавно, я никогда не представлял вас двоих вместе. Аида такая дикая. Я не думал, что она позволит кому-то из элиты надеть кольцо ей на палец.
— Только потому, что тебе это не удалось, не значит, что никто другой не сможет, — прорычал я.
Аида прерывает нас.
— Как бы это ни было захватывающе, я пожалуй, пойду за едой.
Она протискивается мимо нас, оставляя нас наедине.
Без Аиды напряжение рассеивается, и меня раздражает то, что я вообще разговариваю с Оливером, не говоря уже о том, что меня бесит тот факт, что он, очевидно, встречался с моей фальшивой невестой. Почему меня должно волновать, с кем Аида встречалась до меня? Она могла переспать со всем стартовым составом Bears, и какое это имело бы значение? Наше соглашение — это бизнес, не более того.
Тем не менее, меня бесит, когда Оливер говорит: — Удачи, Гриффин. Она горячая штучка.
— Я сомневаюсь, что ты хоть что-то знаешь о том, кто она такая или нет, — огрызаюсь я на него.
Оливер поднимает руки в притворном извинении.
— Конечно, конечно, — говорит он. — Держу пари, у тебя все под полным контролем.
Он одаривает меня злобной ухмылкой, как будто ему не терпится увидеть, как Аида испортит мне жизнь.
К сожалению, я думаю, что он может быть прав.
Я иду искать Риону, она должна быть в курсе всего этого.
— Ты знаешь Оливера Касла? — спрашиваю я ее.
— Да, — говорит она, убирая назад прядь своих ярко рыжих волос. Она достала телефон, проверяя электронную почту в промежутках между общением. Риона получила диплом юриста, в основном, чтобы доказать, что она может, как мне кажется. Теперь она работает в фирме, которая занимается всеми нашими деловыми интересами.