Заноза - Екатерина Орлова
– А вино? – спрашивает Ася.
– А от вина тебе надо немного отдохнуть.
Ася недовольно кривится и делает глоток сока, после чего ее перекашивает еще сильнее.
– Фу, горький.
– Скажи спасибо, что не какой-нибудь смузи из сельдерея.
– А ты такое можешь, да? – с улыбкой спрашивает она и вонзает вилку в нежную мякоть рыбы.
– Я и не такое могу.
– Где научился?
Как только Ася это произносит, то кладет в рот кусочек рыбы со шпинатом, прикрывает глаза и так красиво стонет, что у меня в паху скручивает от желания. Надо отдать себе должное и даже, возможно, как-то поощрить за выдержку, потому что на моем лице не дрогнул ни один мускул. А вот фурия выдает себя с головой. Сразу после стона она резко распахивает глаза и впивается в меня взглядом. Хмыкнув, качаю головой. Получается, еда не настолько вкусная, как она тут пытается мне продемонстрировать. На самом деле, кое-кто, похоже, нарывается на очередные приключения.
– Ты черствый чурбан, Ванечка, – выдает Ася, а моя бровь сама собой взлетает вверх, и я смотрю на девушку вопросительно.
– Ванечка?
– Пф, это не уменьшительно-ласкательное обращение, не обольщайся. Скорее пренебрежительное.
– Ну что ж, Асенька, – делаю акцент на ее имени, – пояснительную бригаду мне насчет чурбана.
– Я вчера тебе предлагала секс.
– Намекала.
– Не придирайся к словам, смысл-то ясен.
– И как это связано с характеристикой, которую ты дала мне сегодня?
Ася закатывает глаза и отпивает сок, уже не кривясь. Возвращает стакан на место и смотрит на меня, склонив голову набок.
– Другой бы уже повелся и трахнул меня раз пятнадцать.
– Не преувеличивай мужских достижений. Максимум десяток, и то, если бы не побрезговал кувыркаться с полумертвым телом.
– Побрезговал бы? – переспрашивает она, как будто не верит, что я на самом деле произнес это вслух.
– Именно, – кивнув, отвечаю я. – Ась, ну ты уже большая девочка, хоть и сильно избалованная. Давай будем честны. Ты очень сексуальная и привлекательная. – Она распрямляет плечи и смотрит на меня так, словно пытается сказать: «Я же говорила». – И я, конечно, как всякий нормальный мужчина, это отметил. Но секса у нас не будет.
Ася сплетает пальцы в замок и, поставив локти на стол, упирается в ладони подбородком, с интересом меня разглядывая. Ну нет. Она же не из тех, кто должен добиться своего любыми способами и отказ воспринимают как вызов? Судя по взгляду, именно из тех. Но самое странное и пугающее во всем этом, что меня это не отпугивает, а, наоборот, заводит. Внутри вибрирует азарт, сердце начинает качать кровь быстрее. Кажется, мой мозг воспринимает все это как охоту двух хищников друг на друга.
– Почему это? – Ася разжимает пальцы и начинает играть с вилкой, лежащей на тарелке. – Ты ведь ничего не теряешь, как и я. Мы оба хотим секса. В смысле, я догадываюсь, что ты хочешь. А еще ты подтвердил, что хочешь меня, так что все сходится.
– Тебе не с кем заняться сексом?
– О, пруд пруди кандидатов.
– Но ты почему-то хочешь меня. Это потому, что я отказываюсь? Для тебя это дело чести – затащить меня в постель? – я ухмыляюсь.
– Тебе не кажется, что в нашем диалоге как-то неправильно сейчас распределены роли?
– Кажется, но разве я могу тебя остановить?
Она делает вид, что задумалась, а потом решительно качает головой.
– Точно нет.
– Непрошибаемая фурия.
Она забавляет меня. Похожа на папочкину дурочку, но очень очаровательную и на удивление прямолинейную. Такие девушки обычно ходят вокруг да около проблемы, всячески намекают, чтобы мужчина сам догадался, что девушке нужно помочь решить ее. А Ася прет как танк, не замечая препятствий. По крайней мере, я не вижу, чтобы они ее останавливали. Чем сильнее я упираюсь, тем активнее она продавливает.
– Не нравится мне это «фурия», но я пока не стану выражать свое недовольство.
– Ты уже это сделала.
– Допустим. В общем, Иван, наш секс обоим на пользу.
– Секс в принципе полезен.
Мне так нравится, как она гнет свою линию, но я начинаю уже думать, что с Асей что-то не так, раз она так отчаянно ищет партнера для утех. Теперь уже я рассматриваю ее, склонив голову набок.
– А секс между нами будет просто феерический, я уверена, – утверждает Ася. – Такой секс по-соседски. Без обязательств. Главное, не влюбляйся в меня, а то я все эти сопли не признаю.
Я практически давлюсь соком, когда она это произносит. Мне вот интересно, она на самом деле настолько непосредственная, или это особая тактика?
– Насчет чувств можешь не переживать, разве что о своих.
– Ты тоже не парься по этому поводу, – махнув рукой, отвечает Ася.
– Значит, по-соседски… – Она энергично кивает, и ее глаза начинают гореть еще ярче. – Зачем это тебе, Ась? Мы уже выяснили, что ты красивая и сексуальная. Наверняка толпы мужчин хотят завалить тебя. Почему я?
Она кусает нижнюю губу и смотрит на меня, слегка прищурившись, как будто размышляет, делиться ли великой тайной.
– Ладно. В общем, я пообещала подруге, что возьму перерыв.
– Перерыв?
– Ага. От секса. – Вот это совершенно неожиданное заявление. Значит, у нас тут еще и нимфоманка, судя по всему. Интересный поворот событий. Но спать с девушкой, в которой до меня побывала армия мужиков, я не стану. Видимо, Ася что-то такое видит в моих глазах, потому что быстро добавляет: – Ты не подумай, я не психопатка и на каждого встречного мужика не бросаюсь. Просто… я люблю секс. Без всяких там извращений и всего такого. Да и партнеров у меня было совсем не много. Я молодая, поэтому, наверное, гормоны бушуют.
– Сколько?
После моего вопроса Ася зависает примерно на минуту.
– Ты хочешь, чтобы я тебе платила за секс? – шокировано спрашивает она. – Так ты… этот… эскорт? Никогда бы не подумала…
– Сколько мужчин у тебя было? – задаю уточняющий вопрос.
– А, ох, – выдыхает она облегченно, а потом из нее вырывается нервный смешок. – Черт-те что подумала. Ну, немного, – расплывчато отвечает она.
– Ася, точную цифру. Долго не думай. Быстро подсчитай в голове и выдай.
– Это как-нибудь повлияет на твое решение?
– Ася!
– Ладно-ладно, считаю. – Она смотрит в потолок и молча шевелит губами. Реально, что ли, так много? А потом Ася переводит взгляд на меня и при виде моего лица начинает смеяться. – Да брось. Что ж ты так легко повелся? Я девственности лишилась в двадцать.
– Так сколько?
– Три, если
