Ошибочный тест на отцовство - Ксения Фави
– Пап, выбирай выражения.
Мы оба замолкаем. Мама проходит с какие–то очередными вазочками. Сопит.
– Так, успокаивайтесь! Чего устроили?! Илья Константиныч, ну–ка, хорош! Успеет еще мальчик жениться. И все равно он тебя не послушает! Характер в кого?
– В тебя, – папа хмурится, но отвечает уже спокойным тоном.
– А то! – мама хохочет. – Твой характерец. И жену ему надо выбрать как следует! Тоже чтобы с характером была. Но не охотница за деньгами! Пусть присматривается. Не к спеху.
Я вспомнил про то, что чуть не стал отцом. Как бы эти двое отреагировали?
– Давай чай наливай, сваха! – папа поднимается к столу.
Запах маминой стряпни заставляет его забыть про "неразумного" сына.
Родители для меня – пример семьи. Возможно, кто–то, побывавший при сегодняшнем нашем диалоге, сказал бы: какой тут можно получить эталон? Споры, повышенный тон, взаимные упреки. Но мама и папа подобрались друг к другу идеально. Живут всю жизнь и полностью довольны браком. Уверен, так и есть.
Вот и сейчас после взаимной перепалки они спокойно садятся пить чай. Мама ухаживает за отцом. А тот не принимает как должное, а искренне благодарит.
Нет, я не говорю, что так должно быть у всех. Думаю, Лина бы не была счастлива при таком обращении.
Так, причем здесь вообще Лина?!
– Сынок, у тебя какие новости?
Мама вспоминает, что за большим круглым столом имеется гость.
– Все по–старому.
Я не привык врать родителям. Серьезно. При всем жестком характере отца и заботливом матушки, я не никогда не боялся их оханий или наказания. Обо всем говорил, как есть. Можно сказать, впервые мне хочется что–то скрыть.
– Вот, я говорю – тебе нужно развиваться, – тут же прилетает вывод от папы.
– Отец.
Одергиваю его. Тот хмурится. Но все же вкусная еда не дает раскрутиться новому витку споров.
– Ритм жизни сейчас бешеный, – замечает мама, – не успеваем новогодние торты распродать, как уже восьмое марта на подходе. А там и встреча весны, скоро у школьников выпускной…
Мама говорит о своей кондитерской.
– Народ в любое время года хочет набить живот, – усмехается отец.
Маменька фыркает.
– На себя посмотри! Это тебе повезло, что не полнеешь.
Отец только покрякивает и кусает хрустящую выпечку. Я тоже молчу.
– А у Ереминых внучке первой годик. Так Анна двухъярусный торт заказала! Не поскупилась. Ой, я, наверное, каждый месяц буду такие делать, когда у нас появится малыш!
В голосе матери восторг. А я громко закашливаюсь. Сухие крошки от хвороста царапают горло, глоток чая его обжигает. Мне не хватает кислорода. Какой еще малыш?!
– Вон, еще первого не вырастила, – усмехается папа.
А я даже не могу его одернуть. Мне бы хоть вздохнуть.
– Ой, Костик, Костик! Сейчас водички принесу…
Так, с меня хватит. Отметился. Поднимаюсь на ноги. Выпечка наконец прекращает свою пытку и комом падает внутрь меня.
– Кхм, мне пора.
– Подожди, я тебе с собой соберу!
Если бы не Лина, не ждал бы. Но внутри нелогичное и сильное желание порадовать девчонку. Почему–то уверен, домашнюю выпечку она не ела давно.
Пока мама хлопочет, накидываю в прихожей куртку. Из гостиной показывается папа.
– Что это ты стал таким нежным…
– Отец! – перебиваю. – Хватит! Ты, может быть, не согласен, но я – вырос! Я многое прошел и… Сейчас у меня хватает дел. И мне есть чем заняться, а не выслушивать твои замечания. Я взрослый человек!
Мат себе не позволяю, а может, и хотелось бы. А вообще… Хотел же выноса мозга? Но почему–то не становится легче.
– Данилову позвони, – скупо роняет папа и уходит назад в большую комнату.
Мама появляется с бумажным пакетом.
– Держи, сынок. Я как–нибудь заеду.
– Мам, не надо пока приезжать.
Такое чувство, что я приехал поссориться с родителями. Но мама более гибкая. Хлопает ресницами.
– Ты не обиделся? Или что? – она с любопытством щурится.
"Или что" сейчас, наверное, катает коляску вокруг дома.
– Ма, все норм. Я если что сам забегу.
Мама качает головой. Всплескивает руками.
– Вот, уже забежал! Ну как скажешь. Пока–пока.
Она тянется, чтобы чмокнуть меня.
Прощаемся. Спускаюсь во двор. На фоне последних событий моей жизни препирания с отцом – не сильный удар. Да они и не в нове. Просто вскипело раздражение.
Впрочем, ссорились мы и раньше. Но сегодня внутри поднялось сильное желание отстоять свои границы. Дать понять раз и навсегда, что я не маленький ребенок. Казалось бы, после службы такая тема вообще не должна стоять. Но почему–то именно после того, как мне предъявили сына, я окончательно осознал свою взрослость. Хоть и сын по итогу оказался… не моим?..
В дороге обратно включаю музыку погромче. Хочется приехать домой совершенно спокойным.
И у меня получается. Только дома кое–что заставляет пульс встрепенуться.
Захожу, в особняке тишина. Во дворе и возле я тоже не заметил Элину с мелким. Наверху? Или… все–таки она решила уйти? Не знаю, почему именно эта мысль лезет в голову. И коляска стоит вон в углу прихожей.
Прохожу в гостиную. Вопрос снят. Вон они, мои гости – оба прикорнули на диване.
Лев на какой–то подстилке с мягкими, набитыми ватой краями. Ближе к спинке широкого дивана. Элина с краю. Лежит на спине, одна ладошка на животе, другая рука согнута и схватилась за подушку. Я присаживаюсь у девушки в ногах.
Думаю, сейчас проснется. Но Лина очень крепко спит. Даже не вздрогнула. Только вздохнула глубоко и пошевелила губами. Мой взгляд впивается в них.
Черт, я вспомнил, какие они на ощупь! Немного шершавые, самую малость. Но если
