Нестандартная ситуация - Марика Крамор

— Слава, Вы решили подняться ко мне?

Акцент постаралась сделать на том, что его никто не зовёт. Но моего спасителя это, видимо, совершенно не смутило.

— Разумеется. Я должен убедиться, что ты начнёшь лечение прямо сейчас.

Мдааа… Рискнуть и запустить его в квартиру? Кажется, именно так и придётся сделать, но сначала всё же попробую ещё одну попытку. Более настойчивую.

— Я начну, обещаю. Вам, возможно, пора? Ночь на дворе. И Вас ведь, наверняка, кто-то ждёт.

И правда. Только сейчас эта мысль пришла мне в голову. Его ведь не может никто не ждать? Такое попросту невозможно. Посмотрела на собеседника трезвым оценивающим взглядом. Что ни говори, а этот мужчина, он такой… такой… Мысленно подобрать подходящее слово не успела.

— Кира, это последнее, о чём тебе сейчас нужно думать.

Боже, я не могу смотреть ему в глаза. Меня словно неведомой силой затягивает в эти чёрные гипнотизирующие омуты. Как он это делает? А я думала, что вполне равнодушно отношусь к животному мужскому магнетизму. Какой странный самообман.

Нужно заставить себя отвернуться…

— Заходи в лифт.

Его фраза немного привела меня в чувство. Я что, как последняя идиотка, на него уставилась? Жуть. Нужно как-то исправлять ситуацию.

— Вы в принципе любите командовать, или это уже привычка?

Человек меня очень выручил, я ведь не могу его выгнать или сказать, мол, спасибо за помощь, до свидания. Дальше я как-нибудь без опасных бородатых брюнетов обойдусь.

Ситуация, однако. Радует только то, что это друг Толи, ещё и известный в определённых кругах, а не первый встречный с улицы.

Медленно рыщу по дну сумочки. Ах, да. Звенящая связка ведь давно уже у меня в руках…

Мужчина спокойно стоит рядом и ждёт, пока я проверну ключ в замке. И ни одной эмоции на таком привлекательном лице. Только сдержанная холодная маска.

В последний раз жалобно на него взглянула. И он всё же решил дать ответ.

— Кира, я не маньяк. Мне нужно удостовериться, что ты в порядке. И я сразу уеду.

С тихим вздохом распахнула дверь и пропустила его вперед. У нас с Машей места, конечно, маловато, но зато всегда чисто и прибрано. Не. Ну, как прибрано. Насколько это возможно с двухлетним ребёнком.

Слава разулся и прошёл уверенным шагом на кухню. А я не знаю, что делать. Завороженно стою и смотрю на экземпляр мужской силы, уверенности, строгости и властности. Почему-то я крайне растеряна. Видимо от того, что вот такого участия и неравнодушия по отношению к себе не чувствовала уже давно. Наверное, по правилам гостеприимства нужно предложить ему кофе, но это будет самый очевидный повод задержаться у меня ещё на неопределенное время. А этого я точно не хочу. Он одним своим видом заявляет: «Всегда получаю то, что хочу». И в ответ на это моя внутренняя система безопасности, мигая красными огнями, громко оповещает: «Осторожно! Не связывайся с ним! Он слишком опасен!». Но глубина его тёмных глаз до сих пор не отпускает.

— Вот. Это выпить сейчас, — мужчина подошёл вплотную и протянул разжатую ладонь, на которой сиротливо лежат две крохотные таблетки. Меня словно в жар бросило от тревожного чувства, распространяющего еле заметную по телу дрожь. Когда он уже уйдёт? И когда он успел изучить весь список медицинских предписаний? И самое главное — зачем?

— Спасибо. Я, правда, в порядке. И могу управиться сама.

— Тогда пей.

Чего мне стоит запить поскорее эти чёртовы таблетки и выпроводить его вон из квартиры?

Налила полстакана воды, зацепила ожидающие меня лекарства, и, бессознательно дотронувшись до жёсткой кожи, мгновенно отдернула руку. Стараясь не вспоминать мимолетное прикосновение к грубым мужским ладоням, которые так бережно несли меня после сокрушительного падения, резко закинула колеса в рот, сделав два больших глотка. Надеюсь, это всё?

— Умница. Теперь мазь, — твёрдым тоном проговорил мой надзиратель, протянув зажатый между пальцами небольшой тюбик. — Снимает отёк, восстанавливает кровообращение в повреждённых тканях. Будешь использовать утром и вечером.

Как? Ещё и мазь? Удивительно, как это он не нагнул меня над столом и сам не растёр содержимое флакона? Чтоб уж наверняка.

— Намажусь после душа. Очень боюсь показаться невежливой, но это уже перебор. С небольшим синячком я, надеюсь, справлюсь, — как могу дальше гоню от себя мысль, что за все эти лекарства заплатила не я, пусть даже они мне и не нужны.

— Держи свою независимость где-нибудь в стороне от меня, договорились? Любая женщина на подсознательном уровне нуждается в заботе. А я, кстати, не такой уж и командир. Хочешь идти в душ — иди. Я подожду.

— То есть все Ваши диктаторские замашки, это всего лишь ласковая забота? А я сейчас точно не ослышалась?

— Диктаторские, значит? Кира, я с большой радостью могу тебе напомнить, в каком месте раньше находилась интеллигенция при диктатуре. И, нет. Ты не ослышалась. Я уйду только, когда удостоверюсь, что ты не выбросишь всё это, — он лёгким движением руки указал на стол, заваленный лекарствами, — на помойку, а будешь выполнять все предписания врача.

Спасибо Лесе. Предупредила заранее. Только что теперь толку? С таким раскладом, лучше бы я в обычную травму поехала. Одна.

С медленно поднимающейся из глубины злостью перехватываю мазь, вскрываю упаковку. Наигранно-демонстративным движением прямо перед его носом выдавливаю на палец большое количество мази, затем завожу руку себе за спину, и, отодвигая белоснежную сценическую повязку, с остервенением начинаю тонким слоем размазывать по месту ушиба приятно пахнущую жижу.

Потом поднесла обе руки к его лицу, указывая, что мази на пальцах не осталось. И, глядя прямо в чёрные омуты его недовольно прищуренных глаз, осведомляюсь:

— Этого достаточно, или Вы хотите удостовериться и дождаться, пока действующее вещество всё же проникнет, куда следует?

В ответ он лениво улыбнулся, обнажив белоснежные ровные зубы.

— Пойдём, закроешь за мной дверь, — и, не дожидаясь от меня замечания, вышел в коридор, быстро натянул свои