У палача за пазухой - Кейт Ринка
Мне стало настолько страшно, как не было до этого. Барс смотрел на меня так, будто убьёт, стоит мне выйти. Или просто сожрёт живьем, как делают все хищники. Поэтому я вдвойне теперь не собиралась выходить. У меня пересохло во рту, а сердце вообще непонятно где билось. И я совершенно не знала, что делать дальше. Были бы у меня ключи – протаранила бы эти чертовы ворота и уехала. А в итоге оказалась заперта в железной коробке.
Только я недооценила безумие Барса, на что он вообще способен. Меня одолел ужас, когда увидела, как он подходил к водительской двери с железной трубой. И громко закричала, когда ударил ею в стекло. Но то не осыпалось осколками, оно просто треснуло и надломилось. Тогда он ударил еще раз, делая в нём дыру. Делая дыру в своей машине! И после этого он начал доламывать стекло голыми руками. С испугу я перепрыгнула на соседнее сиденье, не сразу сообразив, что он собрался тянуться рукой не ко мне, а к кнопке, которая снимает блокировку дверей. Когда же поняла, что дёргаться уже поздно, выскочила на улицу. Но отвлеклась на Барса, который посмотрел на меня поверх крыши своим озлобленным взглядом, и почти сразу в кого-то врезалась.
– Вы, бл*дь, дадите сегодня поспать?! – заорал на меня ещё один мужчина, худощавый и с очень светлыми, почти седыми, волосами, и чьи горячие пальцы сцепились на моей руке.
Я попятилась и чуть не упала, когда споткнулась о его ноги в попытке вырваться. А в следующий момент он развернул меня к себе спиной и обнял рукой за шею, так что уперлась взглядом в стремительно подходящего зверя.
– Так, полегче, Барс, – сказал он тому, уводя меня в сторону, будто в попытке защитить. – Она всего лишь глупая девчонка.
Тот резко встал, не доходя до нас двух широких шагов, пыша каким-то действительно звериным гневом. Так что в новых мужских руках я почувствовала себя в безопасности. Потому что Барс от злости едва ли не фыркал, попеременно сжимая кулаки. И мне уже захотелось обратно в клетку, лишь бы как-то спастись от того, кто гуляет по воле без ошейника.
– Она серьёзно начинает меня доставать! – сказал он так, будто выругался, и при этом тыча в меня пальцем.
В ответ сначала было тихо. А потом над ухом я услышала смех. На что Барс нахмурился.
– Тебе, бл*дь, смешно? Ты видел мою машину?
Смех стал еще громче.
– Сам виноват. Если не можешь справиться с девчонкой голыми руками… А вблизи она еще прекраснее.
Так я поняла, что мужчина меня откровенно разглядывает. Осознала и то, что полы моего халата раскрыты, и я стою перед ними полу голой. Когда кипит адреналин и пытаешься бороться за жизнь – тебе плевать, как ты выглядишь. Поэтому только сейчас я спохватилась и прикрыла свою наготу. И чёрт, но внезапно опять резко накатила тошнота, но нет, я закрыла глаза на пару секунд и попыталась сделать несколько глубоких вдохов, потому что было вообще не до этого.
– Слюни подбери, – огрызнулся Барс. – И уведи её в дом, пока я не задушил, что хочу сейчас с ней сделать как раз голыми руками.
– Лиз, ты бесстрашная что ли? – спросил мужчины, выбивая из колеи подобным обращением. – Ты хоть представляешь, что могло бы быть, не окажись я рядом?
Он шагнул к дому, уводя и меня за собой. Но я изо всех сих уперлась голыми пятками в землю, сжимая пыльцы на его руке, которая продолжала держать меня за горло уже грубым захватом. На глаза навернулись слезы. Ну почему здесь никто не хочет мне помочь? Ни один мужчина!
– Ну всё, хватит, – сказал тот, подхватывая меня на руки, от чего голова пошла кругом. – Порезвились, теперь пора спать, причём всем.
Он уже шагнул на ступеньку крыльца, когда я схватила его за ворот футболки и начала тихо умолять, потому что его лицо внушало доверие, казалось каким-то добрым, тем более в отличие от морды Барса.
– Пожалуйста, помогите, я не могу здесь больше находиться, пожалуйста…
– Ну-ну-ну, дорогуля, – перебил он меня, – это не в моей власти. Это с ним вон разговаривай.
Я вгляделась в его лицо еще раз, пытаясь понять, откуда в этом мужчине столько жестокости. Как и во всех здесь. Они спокойно держат взаперти чужую для них девушку, то есть я не чья-то жена, сестра, дочь или подруга. И они при этом спокойно шутят, смеются. Подобный эгоизм и безразличие наводили такой ужас, что холод пробирал до костей. Для меня это были страшные люди, способные на такие вещи, которые не укладывались в моей голове. Это словно другой мир, другая реальность, где существуют законы, отличные от здравого смысла, от норм морали. Это было похоже на страшный сон, из которого я уже никогда не проснусь. Такое сложилось чувство, когда меня вернули в ненавистную мне комнату и аккуратно положили на кровать. И я уже не могла куда-то сбежать, потому что начала ощущать дёргающую боль в стопах. Хотелось расплакаться от обиды, но для этого было не лучшее время.
– И что у нас здесь опять? – спросил Никита, который зашёл в комнату вслед за Барсом и с аптечкой в руках. – Ё-маё… это надо хорошенько промыть, – сделал он заключение, едва глянув на мои кровоточащие ноги.
А я была рада уже тому, что не остаюсь со зверем наедине. Он метался по комнате, бросая на меня недовольные взгляды, словно ждал момента, когда нас оставят, чтобы напасть. Ничего не сделал и не сказал ни слова, пока Никита помогал мне добраться до ванной, пока обрабатывал раны. Только так же молча зашёл в ванную после нас и вымыл руки, после чего подошел к Никите и потребовал:
– Дай мне клей.
Я не сразу поняла, что он попросил медицинский клей. Не сразу заметила раны на его руках, которые остались после того, как пытался сломать ими стекло. А сейчас просто взял и заклеил эти раны, чтобы они не доставляли ему неудобство. Страшный, очень страшный человек. Даже не возникало сомнений, что стоит перейти такому дорогу – закопает живьём, этими
