Порочная слабость (СИ) - Кофф Натализа

– Возможно, вас, Алексей Сергеевич, и ввела в заблуждение та информация, которую отыскали ваши люди, – холодно и предельно вежливо проговорила я. – Но, к вашему сведению, я не употребляю наркотиков, не злоупотребляю алкоголем, не курю и не состою в сомнительных связях с противоположным полом.

– А чем злоупотребляешь? – уточнил Алексей, рассматривая меня еще более пристально.

Мне вдруг показалось, что в глубине карих глаз просыпаются веселые искорки. Но мужчина поморщился, вероятно, от накатившей волны боли. И искорки исчезли бесследно.

Мне нужно было возвращаться в комнату. Срочно. Незамедлительно. Что в этом трудного? Просто встать. Пожелать приятных снов и скрыться в своей спальне. Легко ведь! Минутное дело.

Но мой язык уже нес несусветную чушь.

– Игрой в карты, – пожала я плечом. – На деньги. Или на спор.

Заверин медленно отхлебнул еще пару глотков. Не вставая со стула, дотянулся до шкафа. Я точно знала, что именно там хранится новенькая колода игральных карт. Я сама собственноручно ее туда прятала. Оказывается, Зверь знает обо всем, что происходит в его доме. Или нет?

Невольно принялась рассматривать помещение, интуитивно отыскивая камеры. Следит? Только видео? Или и звук пишет?

И словно ушат ледяной воды за шиворот – слышал разговор со Славой? Твою же мать!

По невозмутимому, но ставшему вдруг тяжелым взгляду поняла: прочел мысли. Все, как одну.

– Покер? – уточнил Алексей.

– Дурак, – выдохнула я.

Да, Славик, точно дурак, если знал, что кругом камеры, а все равно предлагал мне побег. Надо бы ему завтра об этом сказать! Если, конечно, для Кирпича оно наступит.

Заверин вздернул бровь удивленно. И я поняла, что сейчас в эту самую секунду мужчина вновь стал для меня Лешей. Тем самым, которого хотелось поцеловать.

Но, разумеется, я осталась сидеть на своем стуле.

Карты привычно легли в руку. Жаль, что раздавала не я. Я бы так раздала, что мама не горюй! Но ничего, это все дело поправимое.

Игра шла легко и красиво. Когда моя чашка опустела, а все, кроме одной, печеньки незаметно испарились, вернее, надежно спрятались в моем желудке, я поняла, что где-то все же просчиталась.

Изучала противника. Невозмутимый, отстраненный, лениво скучающий даже. Но почему-то мне казалось, что мужчина смеется надо мной.

Я каждый раз побеждала. Ничего не делала для этого, а выигрывала. И я точно знала, что играю честно. Но всякий раз у меня на руках оказывались нужные козырные карты.

– Ты мухлюешь! – заявила я, когда в очередной раз после раздачи увидела в своих руках козыри.

В ответ Алексей усмехнулся, ловко подцепил мое печенье (между прочим последнее!) и прикончил его. Мне оставалось лишь наблюдать за тем, как мужчина допивает свой чай, поднимается на ноги и невозмутимо покидает кухню.

– Доказательств нет, – изрек Заверин и уже из коридора добавил: – Завтрак готовишь ты.

– Я??? – вскинулась на своем стуле.

Что вообще происходит? Да не собираюсь я травить Заверина своей стряпней! Думай потом, где припрятать труп! Еще не хватало мне такого счастья!

И пока я размышляла, как бы благополучно проспать, крепкие руки сдернули меня со стула и стремительно развернули.

Алексей нависал надо мной, точно скала. Давил своей фигурой, пожирал взглядом. Его словно подменили. Еще минуту назад он был беззаботным Лешей, а сейчас – суровым Зверем.

– Почему ты не согласилась бежать со Шмелем? – произнес Алексей, не позволяя мне пошевелиться. Я смотрела на потемневшие глаза, на рассеченную губу, шов над бровью, от которого точно останется небольшой шрам.

Почему? Почему?

– Ты бы убил его, – честно ответила я.

– Помни об этом, Лина, – пробормотал Алексей, разжал руки и ушел, оставив меня в комнате, которую могли бы заполнить лучи рассветного солнца, если бы окна не были плотно закрыты.

Я осталась одна. Убрала посуду, спрятала колоду карт в шкаф. И побрела в свою комнату.

Проходя мимо гостиной, заметила, что дверь на террасу была распахнута. Ветер шевелил плотные шторы, надувая их точно паруса корабля.

Меня заворожила эта картина. Я думала, что страх вновь затянет меня в свои сети. Но нет. Страх пусть и просыпался, но не затмевал рассудка. Он, словно пугливый зверь, дремал в своей клетке, позволив мне насладиться минуткой свободы.

И я шагнула к этим «парусам».

Ноги слушались плохо. Все же я оказалась не настолько бесстрашной, как хотелось думать.

Однако я дошла почти до самой стены. Прикрыла глаза, протянула руку к плотной ткани. Приятная прохлада раннего утра прошлась по коже ветерком.

Могла бы я убедить свое тело, что опасности нет, и пойти дальше?

Не знаю… Детская травма казалась мне чем-то непреодолимым. И за всю свою жизнь я никогда не выглядывала в окна, если находилась выше третьего этажа. Никогда. И не планировала смотреть вниз сейчас.

– Ты что творишь?! – пророкотал властный голос, а сильные руки перехватили меня за талию и оплели стальными канатами.

Глаз я не открыла. Но ощутила, что щеки влажные от слез.

– Я не могу больше здесь… Меня душат эти стены! – призналась я. Кажется, мой фобия приобрела новый способ выражения. Теперь я не теряла дара речи, не кричала, не пыталась убежать или прижаться к твердой стене. Теперь я просто плакала.

Алексей молчал, но я почувствовала, как он протянул руку и захлопнул дверь, ведущую на террасу. Можно было открывать глаза и идти к себе. Но на меня навалилась мгновенная и непреодолимая усталость и сонливость. И полное безразличие ко всему. Наверное, я бы не среагировала, если бы Зверь даже набросился на меня прямо сейчас и лишил невинности на паркете, на котором совсем недавно переломал кости Клюву.

Я ощущала дикое опустошение. И усталость. Кажется, я уснула прямо так, стоя в крепких руках Алексея. И даже не почувствовала, как мужчина уносит меня в комнату.

Глава 17

– Ты можешь отказаться, – хмуро напомнил Славик, когда я ворошила свой новый гардероб.

– Думаешь, могу? – с толикой сомнения поинтересовалась я. – Алексей Сергеевич велел. Кто же станет ему перечить?

– Ты, – мотнул головой Кирпич. – Послушай, Лина, ясное дело, что ты запарилась сидеть в четырех стенах, но ты можешь отказаться.

– Слава, я благодарна тебе за заботу, правда, – уверенно произнесла я. – Но мне надоел этот дом.

– Клуб – не лучшее место для прогулок, Лина, – хмурился Кирпич еще больше.

Пришлось подойти к телохранителю ближе и похлопать мужчину по плечу, ободряя.

– Славик, я прекрасно все понимаю. Цель моего визита – не расслабиться, а побыть наживкой. Уверена, что Шах или его люди будут там. Верно? Поэтому я иду в «Лотос». Так решил Заверин. А если вдруг меня там прикончат, то моя смерть будет на его руках, – лихо подмигнула я приятелю.

Славик нахмурился еще больше, но не стал меня отговаривать.

Из отражения в зеркале на меня смотрела стройная фифа в коротком блестящем платье. Из аксессуаров – небольшая сумочка. Из оружия – туфли на высоком каблуке. Но сейчас они меня не пугали. Да и морально я была готова к встрече с «любимым» папочкой. В конце концов, именно за этим я и обратилась к Заверину. За защитой. А лучшая защита – нападение. Выходит, чтобы не попасть в лапы садиста Шаха, нужно первой убрать его.

Я никогда не убивала людей или животных. Да, я умела стрелять. Умела разбирать и собирать ПМ на равных с мужчинами. Могла расквасить нос или нанести более ощутимые раны противнику.

Но я никогда не убивала. В реальности. А вот в мыслях проделывала это довольно часто. Всякий раз, когда думала о Шахове.

И сегодня, в отличие от прошлого раза, я была готова.

Теперь, как никогда четко, я осознавала. Если Шах заметит меня, если я попаду в его грязные лапы, то без промедления убью. Или он меня. Но живой ему меня не получить.

– Лина, – уже в лифте Славик хмуро смотрел на меня в упор.

Помня, что у Зверя везде и всегда есть свои уши и глаза, я не пошевелилась. Подставлять Кирпича я не собиралась. Хороший ведь человек, друг.