Схватка Бессмертных Екатерина Шельм (СИ) - Шельм Екатерина

— Лошади живые есть?

— Нет, все убиты, — пробасил Хел уныло.

— Носилки. Сделайте из чего-нибудь, живо!

Все пропали, радостные от того, что им сказали, что делать. Все лучше, чем стоять беспомощным столбом. А Ретт остался, затягивать повязки и именно что беспомощно смотреть, как кровь пропитывает их.

— Держись Жан. Держись. Я найду тебе врача, слышишь? Не смей умирать!

Он поднял Ла Росси на руки и понес к экипажам. Оборотни ломали тот, что был целее. Ретт замер, он почуял что-то новое.

— Волки. Много. Десяток или около того.

Все переглянулись и уставились на него. Ретт еще раз втянул воздух.

— Другие.

Они обернулись. В степи росло маленькое облачко пыли, скоро стали различимы и силуэты. К ним летели серые волки, за каждым шлейфом развевалась какая-то тряпка.

— Это Рабах! — Хел уверенно кивнул. — Точно они.

— На выручку или?..

Хел пожал плечами.

Через полминуты волки были тут. Они отличались от Шефердов. Серые с большими рыжими подпалинами, на вид были поменьше, перебирали тонкими лапами, но Ретта внешняя хрупкость никогда не обманывала — эти волки были опасны, каждый. На шее завязанная странным узлом висела какая-то ткань.

Первым обернулся самый крупный. Мужчина вывернулся из волчьей шкуры и тут же обернулся тканью, просто, ловко и даже элегантно. Видно в Маркии это было дело привычным. Он носил курчавую черную бороду, сам был смуглый и возраста Адара не меньше. Жан наверное мог бы прочитать его жизнь по татуировкам на руках и шее, но увы, он истекал кровью у Ретта на руках.

— Приветствую. Я Халид Рабах, прислан со своими братьями и сестрами встретить Верета Шеферда, будущего супруга Старшей дочери.

— У вас есть лекарства? Эликсиры? Хоть что-то?

Мужчина поднял брови, посмотрел на Жана у Ретта на руках.

— Нет.

Сердце Ретта упало. Проклятье! Ну конечно же нет! Откуда у оборотней лекарства!

Один из волков тоже вышел из оборота и тоже обернулся в ткань. Это оказалась девушка с разрисованным лицом.

— У меня есть это. — она сняла с шеи кулон на шнурке. — Твой друг ранен?

— Он умирает. Нужно срочно остановить кровь. Что это?

— Священная вода из источника нашей силы.

Ретт в этот момент готов был ей голову отвернуть. Он-то дурак поверил, что у нее есть какой-то эликсир, лекарство, а она ему святую воду предлагает?!

— Носилки, Хел. Живо.

— Она поможет. Но если не веришь, хорошо. Пусть умрет. — Девушка стала надевать шнурок обратно на шею.

— Хорошо! Как ее использовать?

Она посмотрела надменно и с усилием отвернула спрятанную в кулоне крышечку.

— Положи его.

Ретт поглядел как Хел с двумя оборотнями пытаются соорудить из обивки сидения носилки и повиновался. Не успеет он донести Жана до города. Но святая вода? Какая несусветная чушь!

Девушка легко сдвинула повязки и покапала своей водой на одну и на другую рану.

— Все. — она завернула кулон и повесила на шею. Среди людей в Галиваре обернутая в одно полотно ткани женщина считалась бы почти голой, но тут никто не смущался, что Ретт видит и бока и руки незнакомой девушки, да и то, что он сидит перед ней собственно в чем мать родила, тоже особо никого не задевало.

В данный момент в первую очередь Ретта заботил Жан, а во вторую — причина, по которой они оказались втянуты в это дерьмо. Хел достал из уцелевшего экипажа одежду, бросил Ретту. Тот быстро влез в брюки и какую-то рубашку.

Рабах обернулись людьми и стали помогать сооружали носилки.

— Кто из вас Верет? — спросил старший из них.

— Эверетт. Это я. — процедил Ретт недовольно и босой побежал к тому месту, где стояли стрелки.

Двое — тот что представился Халидом, самый возрастной из отряда и девушка, пошли за ним.

— Э. Верет. Сложное имя для маркийского языка. Прости, почтенный, я не хотел тебя оскорбить. — поклонился Халид.

— В данный момент мне плевать даже если ты будешь называть меня… — он хотел что-то придумать, но ничего не шло на ум. Мысли его метались от Жана к засаде, которую они не почуяли.

— Осмотрите убитых волков и проследите, чтобы пленный не сбежал. Я хочу знать из какой они стаи. — походя бросил Ретт своим. Рабах уважительно покивал.

Ретт добежал до стрелков и стал осматриваться.

— Их было много. — заметила девушка. — Десять волков и… — она стала считать, указывая пальцем на трупы. — десять, одиннадцать… шестнадцать человек? Вы не слабы, раз выиграли такой бой.

Ретту было не до подсчетов. Он нашел укрытие. Стрелки, похоже, лежали на земле, укрытые какой-то тканью. Ретт понюхал ее волчьим обонянием. Она не пахла совершенно, абсолютно ничем.

Он оторвал несколько лоскутов. Если Жан выживет, он разберется чем пропитали эту ткань, чтобы отбить запах. Если он выживет…

Тереза осваивалась с новыми способностями довольно успешно. Она научилась заглушать мысли слуг, что долетали до ее комнаты, разобралась, как контролировать скорость собственных жестов и шагов, а то обычные человеческие по первости казались черепашьим ползанием.

Леонид кормил ее кровью, сладко улыбаясь и поглаживая по голове. Пару раз Тесс из чистого любопытства попыталась залезть к нему в голову, но услышала только тихую мелодию очередной фривольной песенки.

— Как вы это делаете, магистр?

— Опыт, моя дорогая. Не все сразу. — отмахивался Леонид и за его небрежными словами ей чудилась злость. Чем-то она мэтра раздражала и злила, знать бы еще чем.

Силы быстро росли, она стала выходить ночами из своей комнаты и гулять по поместью Великого Герцога.

Здание было огромным, а сад и того больше. Тереза встречала людей и вампиров, которых научилась отличать по манере двигаться. Она делала книксен и уходила, потому что Леонид велел ей ни с кем не говорить.

— У Великого герцога всегда полно гостей из семьи Фетаро и из прочих, они приезжают по самым разным вопросам, но всем этим вампирам и людям нет никакого резона общаться с новообращенной мышкой. Так что плотно закрой рот и ни с кем не разговаривай. Ни слова в чужие уши, Тереза, или испытаешь мое неудовольствие. — велел Леонид.

Расстраивать мэтра все еще не входила в планы Тесс и она подчинилась. Через неделю ночного бодрствования, питья крови и полного одиночества, Тереза поняла, что ужасно тоскует по лаборатории Жана, по своим подружкам служанкам и по Ретту. По Ретту, пожалуй, больше всего. Он давал ей какую-то цель. Она должна была соблазнить Шеферда, и все ее помыслы были сосредоточены на нем. И это состояние странным образом нравилось и подходило ей, а теперь он был далеко и Тереза словно потеряла фокус собственных мыслей.

Подумаешь Шеферд! Да стоило только вспомнить, как он грубо велел ей сидеть в комнате и ушел… И все же ужасная мысль посетила Терезу, когда она, гуляя ночью в саду, услышала тихий разговор и, чтобы не столкнуться с вампирами, перепрыгнула через живую изгородь. В поместье Шефердов она чувствовала себя в большей безопасности, чем тут, будучи Фетаро.

Леонид кормил ее ранней ночью сразу после пробуждения. Светобоязнь Терезу не миновала, и она могла открыть глаза только после того, как солнце сядет. В остальное время свет был настолько нестерпим, что Тесс однажды приоткрыв щелочку в шторах с болью отшатнулась прочь и долго смаргивала слезы.

Матерь, неужели она больше никогда не увидит летнего неба и солнца? Ладно, грустить об этом не было нужды. Подумаешь! Зато она не увидит больше вонючего клоповника в Междуречье и нищеты и нужды. Плевала она на это солнце с высокой колокольни.

Тесс заикнулась было о деньгах, которые ей могли бы выделить на новый гардероб. Она считала, что раз она теперь вампирша, то ее стоит одеть с не меньшим шиком чем мисс Балера.

Леонид хитро улыбнулся и сказал:

— Я пришлю к тебе швею. Она сделает все, что ты скажешь.

И гордая улыбочка Тесс куда-то скукожилась. Все что она скажет? Тереза прекрасно понимала, что ее собственного вкуса не хватит, чтобы создать такие наряды, которые носила Франциска.