Доктора вызывали? (СИ) - Фомина Татьяна

— Дим, иди на фиг! Тебе заняться нечем?

— Абсолютно!

— Позвони своей докторше, пусть она тебя развлекает! — а вот это уже наезд!

— А в глаз?

— Достал! В глаз, да в глаз! У меня, между прочим, тоже карьера пострадать может!

— Есть что-нибудь? — побеспокоился за друга. Ведь действительно, эта драка могла разрушить не только карьеру Андрюхи, но и его отца! Отец Андрюхи был местным судьей, да и сам Андрюха работал в его команде. Не знаю, как отец еще не узнал про его попойки. Иначе голову ему точно бы уже открутили!

— Нет. Но походу надо завязывать бухать в барах.

— Ты еще вслух скажи, что пить бросишь!

— Пить я не брошу! Но курить буду! Куплю себе шелковый халат, сигару и забью домашний бар и балкон виски.

— Тогда от тебя даже кот сбежит!

Рыжий кот Степан был единственный, кого Андрюха пустил в свое жилище. Где его Милованов подобрал, сам не помнит. Помнит, что Степан показался ему таким же побитым (хотя у кота было только разодрано ухо) и несчастным, как и сам Андрюха. Нашел, так сказать, родственную душу.

— Не сбежит! Мы будем пить виски вместе! — Милованов сделал царский жест рукой.

— Ну, и компашка! — вздохнул.

И решил позвонить Юле. Юля не брала трубку. Раз. Позвонил через пять минут. Второй. Опять позвонил. Гудки. С настойчивостью носорога я набирал Юлин номер, слушая противные гудки. Теперь даже не слышал комментарии Андрюхи. Набрал сестру. Она всегда была на связи. Но, услышав ее, мягко сказать, нетрезвый голос, и без того поганое настроение упало еще ниже. Она что-то бормотала заплетающимся языком про чай и мужчин. Даже Андрюха заткнулся.

Еще секунда и я бы сорвался, наплевав на все запреты! Нашел бы сестру, и вытряхнул из нее информацию, где Юля. Но на мое, или на ее счастье, трубку взяла сама Юля. Я даже забыл, зачем ей звонил! У меня чуть ли пар из ушей не шел, до того я был взвинчен! Но ее голос, мягкий и совершенно трезвый, успокаивал быстрее любого психотерапевта. Я словно попал под гипноз. Юля не сказала, где они. Но сказала, что Яна меня разыграла. Увижу сестру — точно получит по заднице! Юмористка, чтоб ее! Я чуть от разрыва мозга, сердца и других органов не умер!

Взяв обещание, что Юля обязательно позвонит мне, как только придет домой, я отключил звонок. Что-то давненько не было у меня таких срывов! Единственный раз это было, когда Алёнку сразу после рождения положили в реанимацию. Это были самые страшные сутки в моей жизни. Надеюсь, что больше я так ни за кого переживать не буду!

А теперь осталось дождаться, когда Юля сама мне позвонит. Но вот она звонить совершенно не торопилась!

— Дим, ты теперь в обнимку с телефоном спать будешь?

— Кто бы говорил!

— Так у меня важные звонки!

— Так и у меня важные! — Отмахнулся от Андрюхи. — Ты мне лучше вот что скажи, ты ведь никогда так себя не вел.

— Так — это как?

— Не бухал, по девкам не бегал, ты же всегда думал, как это может отразиться на твоей карьере и репутации отца. Что изменилось? Или перспектива занять его место перестала быть актуальной?

— Я и сейчас ни за кем не бегаю! — слишком резко ответил друг. — Знаешь, бывают такие моменты, что ни карьера, ни чья-то судьба тебя вообще не волнует. Вот, наверное, это и повлияло.

— И что же это?

— А вот это тебя совершенно не касается! — отрезал Милованов.

— Я думал, что с друзьями всем делятся, — сделал вид, что обиделся.

— Не всем. Далеко не всем. И я надеюсь, что тебе никогда не придется пережить такие минуты, когда легче сдохнуть, чем жить дальше.

Наконец, Юля позвонила. Наверное, первый раз в жизни, когда я мог слушать девушку бесконечно! Она рассказала, как они провели день. Теперь я понял, что Янка затащила ее в свой салон. Что ж, это куда лучше, чем то, о чем я успел подумать! Рассказала, что тоже получила от Алёнки рисунок, который уже успела повесить на стену, что просто в восторге от моей сестры и племяшки. Почему-то в груди кольнуло чувство ревности к ним. Хотя Яна и Алёна для меня тоже много значили!

С нетерпением ждал выписки. Поэтому, получив на руки выписной лист, радовался, словно получил право на свободу! Но радость была преждевременной. На работе образовался такой завал, словно кроме меня никто и не работает больше! Доверие Бориса Тимуровича, конечно, мне приятно! Но. Я же не могу все тащить только сам!

Разобрав срочное, хотел уже идти к Антонову, как он сам вызвал меня к себе. В больнице он меня не навещал. Но то, что был в курсе, это точно. Не любит он показывать свою заботу. И любое ее проявление считает слабостью.

— Проходи, Дмитрий, садись. Разговор есть. — Вместо приветствия произнес отец.

— Слушаю, — сел напротив. Хотя так хотелось высказать свои претензии, что некоторые вопросы по снабжению никак не контролировались. И сейчас в срочном порядке нужно сделать заказ и заткнуть образовавшиеся дыры.

— Положение дел видел?

— Видел. — Так и вертелись на языке вопросы. Сдержался.

— Спросить ничего не хочешь?

«Хочу! Еще как хочу!»

— Думаю, ты сам все объяснишь.

— Тоже верно. Копает кто-то под меня, сынок.

— В каком смысле? — не совсем понял, о чем он говорит.

— А какой тут еще может быть смысл? Я — практически единоличный владелец в своей сфере. Конкурентов и близко не вижу. Даже мелкие, кто пытается работать в этом направлении, быстро понимают, что долго не протянут. Так?

— Так, — согласился.

— Вот и не нравится это кому-то. Я даже рад, что ты в больничке все время был.

— Погоди, ты хочешь сказать, что это было все-таки нападение?

— Ну, не совсем нападение. Видно припугнуть решили. Никто же не думал, что сынок Милованова с цепи сорвется. А он лицо — неприкосновенное!

— Так, это не Андрюху хотели напасть?

— Нет. Милованов старший все проверил. Андрюху твоего случайно зацепили.

— Бред! Прости, папа. Но какой смысл «пугать» меня, когда я просто пешка? По большому счету, им проще «убрать» с дороги тебя!

— Вот спасибо на добром слове! — не удержался от сарказма Антонов. — Только ты не учел, что, если «уберут» меня, то появятся два представителя: ты и Яна.

— Я понимаю, что Яна идет как наследница, а я тут причем?

— А притом, что половина всех бумаг зарегистрирована на тебе!

— И что ты предлагаешь?

— Пока ничего не предлагаю. Я советовался со своим юристом, Аркадием Юрьевичем. Он сейчас по делам в Германии. Как только освободится, сразу вернется, а пока он рекомендовал, исключить появление любых новых лиц, как в управлении, так и в персонале. И следить за тем, что, и главное — кому, ты говоришь о работе.

— То есть ты намекаешь, что идет слив информации?

— Не я. А Неверов. — В этом отец прав: Неверов Аркадий Юрьевич полностью оправдывал свою фамилию. — А ты прекрасно знаешь, что рано, или поздно, но все равно найдется лазейка, чтобы убрать нас с дороги.

— Но почему я?

— Потому что ты — моя правая рука! И, по сути, все лежит на тебе! Убирать тебя не выгодно. Твое место есть, кому занять, а вот подойти поближе и тянуть за ниточки — это запросто. Теперь понял, почему я никого не подпускал?

— Понял. Разберемся.

— Вот и молодец!

Не скажу, что совсем уж неожиданно. В бизнесе всегда нужно держать ухо востро. Но чтобы вот так открыто?! Это слишком самоуверенно, если не сказать, что нагло.

Проверил все: каждое разрешение, сроки, лицензии, рекомендации и прочее — все, за что можно зацепиться. Ведь известно, что стоит только оступиться, допустить маленькую ошибку, как она тут же разрастется в глобальную катастрофу.

Позвонил Яне. Предложил вместе пообедать. Доверять разговор телефону не стал. Но Яна была слишком лирически настроена.

— Дим. Ну, не нагнетай! Такое ощущение, что первый раз! Чтобы «убрать» папу с дороги, бульдозера мало будет! И это тебе прекрасно известно! Все как обычно! Попаникует, подымет всех на уши, заставит работать двадцать четыре на семь, а сам будет сидеть в любимом кресле и пускать дым в потолок! Ты лучше скажи, мне Алёнке что говорить?