Его невинная заложница (СИ) - Лавли Рос
Я сомневаюсь.
— Арман, — я уклоняюсь от ответа.
Не хочу ему врать и дальше.
— Ладно, давай о другом. Хорошие моменты в жизни были?
— Пожалуй. Первый класс, колледж, работа… я любила помогать людям.
— Что-то мало у тебя впечатлений на твои двадцать три.
— Мало, — соглашаюсь я. — Это потому, что я не сильно активная по жизни.
— Или родители тебя подавляли, — сухо говорит мужчина.
— Или поэтому, — я решаю не спорить с ним. — А тебе сколько лет?
— Больше, чем тебе, — смеясь, говорит он. — Тридцать пять.
Я киваю. Примерно так я и думала. Между нами повисает неловкая пауза. Я лежу, плотно прижавшись к мужчине, а он обнимает меня за спину и даже позволяет себе легкие поглаживания.
— Что будет, когда ты все узнаешь? — вдруг спрашиваю я.
Наверное, я осмелела настолько, что готова услышать собственный приговор, но его не следует.
— Зависит от того, что я узнаю, Катя.
Я замолкаю, не зная, как на это реагировать. Он узнает, что я ни в чем не виновата. И что потом? Разозлится, выгонит, оставит при себе? Я не могу представить, что будет со мной. Арман он… другой. А вот остальные. Дадут ли они ему просто взять и отпустить меня, а если нет, то в качестве кого я останусь.
Что вообще происходит между нами? Это нормально? Он проводит со мной все больше времени и этого не могут не замечать его люди. А если пойдут слухи? Как опасно это для Армана?
— Ты мне не скажешь?
Я мотаю головой.
— Я так и думал.
— Если… — я запинаюсь. — Если ты узнаешь, что я невиновна, — я снова делаю паузу, потому что голос срывается. — Ты меня отпустишь?
— А ты невиновна, Катя?
Я лишь вздыхаю, потому что не могу ни соврать ему, ни признаться.
— Я все узнаю, — не дождавшись ответа, произносит Арман. — И я не знаю, что будет потом. Не могу дать гарантий, Катя.
— Я понимаю, — тихо шепчу, осознавая, что он и так дает мне лучшее, что может в моей ситуации.
Лучшее в отношении девушки, которую он считает предательницей. Которую все вокруг считают предательницей.
Глава 20
Я с каждым днем убеждаюсь, что Арман отдыхает, когда разговаривает со мной. Может, ему нравится звук моего тихого голоса. Может, глупости, которые я произношу. Но он мягче со мной, когда мы просто разговариваем. В сексе же Арман по-прежнему хищник.
И чем сильнее затягивает его рана, тем жестче он становится. Четкие приказы “ляг”, “развернись”, “прогнись” и минимум прикосновений руками. Я тоскую по его крепким пальцам, сама не знаю, когда успела привыкнуть, но мне не хватает их. Он не позволяет мне никакой инициативы и раз за разом подминает под себя, выплескивает животный голод.
Я принимаю немой договор между нами и чувствую, что могу хоть немного касаться его, когда Арман хочет поговорить со мной, а не трахнуть. Он тогда тоже прикасается ко мне, ведет пальцами по спине или дотрагивается до плеч. Но не губ и даже не лица… Моя разбитая губа зажила и вместе с этим выветрились ощущения того, как он осторожно и горячо обвел ее контур.
Я хочу испытать это вновь, но осознаю, что хочу слишком много. Арман и так слишком добр ко мне. Хотя, может быть, ему просто-напросто удобно так. Я для него тихая гавань, где он может забыть все дерьмо, что происходит за закрытой дверью. Но он оставляет дистанцию между нами, чтобы я не забылась и не показала случайно другим, что считаю себя не подстилкой босса, а его фавориткой.
Или, может, чтобы не забыться самому окончательно?
Временами я отчетливо вижу по его потемневшим глазам, что он еще не принял решение на мой счет. И до тех пор будет только так. Спокойные разговоры, но жесткий секс без рук. А еще его защита.
Больше ничего. Ничего сверху.
Я пытаюсь привести дыхание и постепенно разжимаю пальцы, которыми вонзилась в простыни. Арман по-звериному дышит за спиной и отпускает мои бедра, которые мгновение назад сжимал с силой с каждым таранящим толчком. Он отбрасывается на подушки и переворачивается на спину. Я же не могу столь быстро прийти в себя, я чувствую себя безумно хрупкой в такие мгновения. Когда его лютая мужская мощь буквально выплескивается на меня через секс. У меня до сих пор стоят яркие вспышки перед глазами, а тело пьяное и дрожит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})В конце концов, Арман обхватывает мой локоть и тянет. Помогает лечь рядом, хотя сам вскоре поднимается на ноги и натягивает на себя брюки. Только рассвело и Арман вот-вот уйдет по своим делам. Он уже не заглядывает в номер днем и чаще всего пропадает до позднего вечера, занимаясь бизнесом. Я могу прикинуть сколько у него дел после покушения.
Может, у него там настоящая война. Мне все равно не узнать точно, Арман пресекает любые разговоры на эту тему, а в клубе девочки шепчутся о разном. Да и я чаще провожу рабочие смены в одиночестве, стараюсь сразу вернуться в номер и ждать Армана, а не слоняться по ночному клубу.
— Катя, — зовет Арман и натягивает на плечи светлую рубашку. — Ты с кем-нибудь общаешься в клубе?
— Почти нет, — я поворачиваюсь к нему, чтобы ответить. — Иногда с девочками болтаю, с которыми раньше танцевала. И с Тамарой, но она мне только говорит, что делать.
— О чем с девочками?
— О разном… Я не говорю о тебе, Арман. Ни слова.
— Хорошо, — он кивает.
Его взгляд уплывает по моему обнаженному телу вниз. Он снова смотрит на шрамы на моем боку. Они не дают ему покоя, и он каждый раз хочет что-то сказать, но держит жесткие губы сомкнутыми. Меня это изводит, и я уже не знаю, что ожидать, когда он, наконец, произнес слова вслух.
— Дикий больше не доставал тебя?
— Нет. Я после твоего ранения ни разу его не видела.
— Я его в “Ночную бабочку” отослал.
Я чуть не выдаю “куда?”, но вовремя понимаю, что Арман говорит о клубе, в котором работала моя сестра.
— Его и еще одного парня, которому доверяю.
Я не успеваю ничего ответить, как Арман надвигается и протягивает ладонь к простыни. Он отбрасывает ее прочь, чтобы мое тело ничего не скрывало. Его тягучий как смола взгляд можно почувствовать на коже, Арман рассматривает каждый мой уголок, медленно и вкрадчиво. У меня инстинктивно дергается рука и я пытаюсь закрыть шрамы, но Арман одним взглядом останавливает меня.
— Они некрасивые, — произношу сдавленно. — Я их прикрывала поясками, когда танцевала.
— От меня не нужно прикрываться.
Я послушно киваю и убираю руки подальше от тела.
— Ты будешь мне нужна после семи. Ровный позовет.
Я снова киваю.
— Сегодня должны привезти бармена из того клуба, — добавляет Арман и берет небольшую паузу, разглядывая мою реакцию. — Из “Бабочки”. Он видел тебя с Дитмаром, я хочу поговорить с ним и хочу, чтобы ты присутствовала при разговоре.
— Очная ставка? — не знаю откуда беру силы, чтобы подшутить, скорее это смелость обреченного.
— Я ездил в твою квартиру, Катя. Решил взглянуть собственными глазами.
Он снова замолкает и снова пытает меня глубоким взглядом с неясным эхом. Я не могу прочитать его и незаметно для себя сжимаюсь. Подтягиваю коленки к груди и смотрю на одеяло, под которое отчаянно хочется забраться.
— Ты очень бедно жила, — продолжает Арман. — Не удивлен, что тебе пришлось подрабатывать в клубе. И не удивлен, что ты зацепилась за Дитмара.
В глазах Армана появляется нехороший блеск.
— Но меня удивила одна вещь.
Одна?
Я могу думать только о том, что если он был в нашей с Яной квартире, то для него уже всё ясно как день. Мы недавно переехали и не все вещи разобрали, но если покопаться, то можно найти мой телефон, наши общие фотографии. Их немного, но есть. И вещи… не знаю, можно ли по вещам понять, живет в квартире одна девушки или две, но у нас были раздельные полки в ванной с косметикой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Я нашел часы брата в твоей спальне, — Арман понижает голос и он начинает царапать металлическими нотками. — Никогда бы не подумал, что он поедет в такую дыру.