Падающая звезда (СИ) - Хайк Виктория

— Где ты, милый?

— Прости мам, надо идти.

— Так бы и сказал, что с кем-то.

— Да, мам я с кем-то, поэтому пока.

— Эх, когда же ты себе девушку найдешь, — вздыхает она.

— И я тебя люблю! Пока! — быстро говорю я и сбрасываю вызов.

— Ян! — в полной панике, подскочив на ноги, прокричала она.

— Хорошая грудь! — прикрикнул я, стоя с самой дерзкой улыбкой на свете, облокотившись на дерево плечом.

Черт! Передо мной стоит самая охеренная девушка всего лишь в одних трусиках. Прикрывая волосами и руками грудь, Яна искала тот серый костюм, что я дал ей вчера, ведь бюстгальтера под платьем у неё не оказалось. Удача была на моей стороне, раз тот самый костюм лежал прямо у моих ног. Незаметно наклоняюсь и, взяв его, прячу за спиной.

Ярко голубые глаза, которые пытались метать искры злости во все стороны, на самом деле находятся в легкой панике и в смущение искали одежду. Щеки залились румянцем. Тело покрылось мурашками. Но блин, я не могу оторвать от неё взгляд! Ведь, наврядли это повторится вновь, поэтому беру всё от этого дня.

— Не это ищешь? — довольно спрашиваю я, одной рукой вертя в руках серый костюм.

— Придурок! — зло фыркает она, серьезно направляясь ко мне.

— Не так быстро, милочка! — весело говорю я, обойдя её.

— Ян, твою мать, верни мне одежду!

— Поцелуй.

— Что? — непонимающе спрашивает она, сложив руки на груди. Черт! Так и помереть не долго!

— Один поцелуй взамен на одежду, — улыбаясь, продолжаю я, медленно подходя к ней.

— Плевать! — бросает она, и не успеваю я опомниться, как Яна впивается в мои губы.

Её руки тут же исчезают в моих волосах. Костюм падает на песок. Мои руки находят талию. Тихонова начинает дрожать, то ли от страсти, что вновь вспыхнула между нами, то ли от прохладного ветра. Если это второй вариант, то вжимаю её в себя, даря тепло своего тела.

— Ян, — падая лбом на мое плечо, тяжело дыша, выдыхает Яна, — Ты сказал только поцелуй.

Согласно киваю, но не спешу отворачиваться, лишь пристально любуюсь её превосходным телом, что постепенно закрывает одежда костюма.

— Сколько время? — с ошарашенными глазами спрашивает она, и тут даже мою голову пробивает, что если мы не успеем к универу, Яне придется не сладко.

Быстро складываем вещи и бежим в дом.

— Твою мать! — пока бегу впереди, слышу писк Яны и, повернувшись, вижу как она, упав, лежит на земле, схватившись за ногу.

Подхожу к Тихоновой и аккуратно касаюсь её ноги, на что она морщится и только хнычет, как раненный котенок.

— Эх, я смотрю, тебе нравится кататься у меня на руках? — из-за того, что мы опаздываем, я нервничал и пока брал её на руки, сказал это в довольно грубой форме.

— Извини, пожалуйста, можешь поставить меня на землю и я, хромая, но дойду. Я лучше порцию руганей от отца услышу, чем буду смотреть на твою недовольную морду.

— Все, успокойся. Ты, может, и выслушаешь, а я не хочу переходить дорогу твоему отцу, поэтому будь добра, устройся поудобнее и я смогу нормально донести тебя до дома, — Яна лишь фыркнула на мои слова, но вскарабкавшись, терпеливо ждала.

Быстро добираемся до особняка и, кинув Яне её вчерашнее серебреное платье, бегу убирать вчерашнюю посуду.

Только убрав все признаки нашего здесь присутствия, я вышагиваю к машине, как телефон вновь начинает вибрировать в районе кармана. Достаю смартфон, и тело тут же превращается в камень, а приступы ненависти и отвращения к этому человеку подкатывают к горлу с новой силой.

Хотелось сбросить, но без понятия зачем, смахиваю вправо, отвечая на звонок.

— Что тебе нужно? — сквозь зубы, отвечаю я.

— А где же «Привет, дорогая сестренка»? — театрально вздыхает Кира.

— Повторяю ещё раз, что тебе нужно?

— Понятно, разговаривать с тобой о любезностях и дружелюбие — бесполезно, тогда перейду к сути. Интересно, а она уже считает тебя своим парнем после первого раза?

— Чего, блять!?

— И да, кстати, можешь отдать ей мой костюм, наврядли я его ещё раз надену.

— Где ты? — спрашиваю я, гуляя взглядом по территории дома.

— Даже не пытайся, ты не сможешь меня найти. Просто помни одну вещь — я сделаю все, чтобы ты испытал мои чувства, разрушив твою прекрасную сказку с этой девочкой-ромашкой. Либо больно ей сделаешь ты, либо я сделаю больно вам обоим. Пока-а-а, — пропела она и сбросила вызов.

Твою мать!!!

Хотелось крушить, убивать, кричать! Но я лишь мирно стоял и смотрел на погасший экран телефона.

— Ян? Все нормально? — раздается напуганный голос Яны.

— Быстро сядь в машину, я отвезу тебя домой и все кончено, — почти прокричал, но я, правда, старался держать себя в руках.

Быстро сажусь за руль и через лобовое стекло смотрю на Тихонову, которая не пошевелилась, лишь стояла с непонимающим, напуганным взглядом.

— Яна, сядь в машину, черт возьми!

Я почти чувствовал как с каждым стуком её каблуков, разбивается это хрупкое сердце.

Ненавижу себя за это! Ненавижу её, что позволила этому случиться! Ненавижу Киру! Ненавижу, твою мать, себя!

— Ян, что происходит? — я чувствовал, как ей больно и с каким трудом она ровно произносила эти слова, из-за этого внутри становилось во сто раз паршивее,-

Ян, ты можешь нормально сказать, что случилось?

— Ничего не случилось, просто мы больше не можем общаться.

— Твою мать, ты издеваешься!!? — на весь салон кричит она, пока костяшки на моих ладонях уже белеют, — Исаев! Ты охринел!? Я доверилась тебе! Я отдала тебе себя! Я сбежала с тобой! А ты… ты… ты просто воспользовался мной и кинул! Смешал с говном!

Внутри бушевал целый ураган, и я могу даже думать о том, что Кира где-то поблизости.

— Какая же я дура, — свернувшись калачиком, шептала Яна.

Её слезы просто как нож по сердцу.

— Ян… прости, просто так нужно, — остановившись возле её дома, говорю я, прекрасно понимая, что ни одни слова не заглушат ту боль, что взорвалась в ней.

— Пошел ты к черту! Ненавижу тебя! Ненавижу! — прошипев, Яна выбежала в слезах и я, не дожидаясь, пока она скроется за воротами, вновь вжимаю газ и быстрее еду до своей квартиры.

Только переступаю порог своей квартиры, как тумбочка тут же летит на пол. Её заплаканное лицо до сих пор стоит у меня перед глазами. Чувствую и прекрасно знаю, какую боль она сейчас испытывает, но ничего при этом не могу сделать, чтобы заглушить её, иначе будет только хуже.

Чувствую себя самым ужасным человеком на этой земле!

…Но если бы ты только знала, на что способна Кира, сказал бы мне спасибо…

Глава 13

Яна Тихонова

Эта ночь была самой худшей, ведь я совсем не поспала. В комнату как обычно входит Дарина, удивление на её лице читается как книга.

— Можешь идти, Дарина, я проснулась, — отмахиваюсь я, сползая с кровати.

— Что-то случилось?

— Нет, — тут же отрезаю.

— Тогда тоналки побольше нанеси, а то лицо все опухшее и покрасневшее.

Тихо усмехаюсь и скрываюсь в ванной комнате.

Зеркало — это мой лучший друг, потому что когда я плачу, оно никогда не смеётся.

Глаза были красными и будто сухими, из-за слез, что я пролила этой ночью. Под глазами огромные синяки, которые, как и прикрывающиеся веки, хотят спать. А на теле всё так же остаются подаренными Яном касания, которые теперь я хочу стереть раз и навсегда.

Хотела Яна незабываемую ночь? Пожалуйста! Вот только думала я явно о другом…

Ненавижу его! Проклинаю! Хочу забыть! Убить! Уничтожить! И ещё куча мыслей и идей, как уничтожить Исаева, крутятся у меня на уме, но лучшая месть человеку — это доказать, что ты сможешь обойтись без него. Оставаться равнодушной — вот мое кредо на ближайшие пару дней.

Слезы вновь начинают жечь глаза, поэтому делаю глубокий вдох, выдох и принимаю решение принять душ, вот только идея была плохой. Только собственная одежда оказывается на полу, глаза тут же находят покрасневшие участки тела, фиолетовые следы от страстных поцелуев. Перед глазами стоят все те картинки, что я успела запечатлеть. Уши до сих пор помнят те слова. Губы помнят стоны, что слетали с них и то, как Ян умело их ловил.