Если бы не ты (СИ) - Гордеева Алиса

Дверь открылась и закрылась. Он  здесь. Шаги. Походка тяжелая и неторопливая. Боже, что делать? В руках телефон, можно вызвать полицию или написать сообщение Гене. Второй вариант кажется более тихим и  безопасным. Но тело меня не слушается, оно окаменело от страха! Шаги  все ближе. И вдруг тишина. Наверное, остановился, чтобы осмотреться. Если это вор, то в шкаф он обязательно залезет. Мысленно начинаю  ругать себя, что не спряталась в глубине квартиры.  Так был бы шанс, а сейчас... Но мужчина снова куда-то идет.  Выдыхаю.

Где он сейчас, не имею ни малейшего представления. Я почти ничего не слышу. Раз так, рядом его точно нет. Решаюсь поднять руку, держащую телефон, и написать смс. От экрана в темноте  исходит ослепляющий свет. Щурюсь и боюсь, что свет будет виден сквозь зеркальную поверхность  шкафа.

" Гена, в квартире вор. Нужна помощь!"

Прежде чем отправить , ставлю телефон на беззвучный, а то Гене хватит ума ответить. И ему его хватает:

"Если вор, звони в полицию, я занят"

Он серьезно? В его квартире грабитель, а он  занят? К горлу подкрадывается комок из слез, негодования и тихого ужаса.  Еще немного и меня накроет. Понимаю, помощи ждать не стоит. И в этот момент отчетливо слышу звук работающей  кофемашины, а затем и включенного телевизора в гостиной. Что он там делает? Какого черта он творит? Разве так грабят квартиры?  С другой стороны, какая мне разница?  Главное пока он занят, я смогу убежать. Надеюсь телевизор  сможет его отвлечь от моего побега!

Сумку решаю забрать в другой раз. Не до нее. Сейчас моя задача очень тихо открыть шкаф и  на носочках добраться до входной двери. Ее, конечно, бесшумно не открыть. Но если делать все быстро, то должна успеть выскочить в подъезд.

Руки не слушаются, ноги дрожат. Господи, пусть всё получится! Надавливаю на створку шкафа и начинаю медленно ее сдвигать в строну. Глаза зажмурила, не дышу. Вроде пока все тихо. Еще немного и пролезу. Всё, готово!  Медленно выхожу из шкафа и оглядываюсь. Его здесь нет. Путь свободен, можно бежать. Но вместо этого делаю шаг в сторону гостиной. Мне вдруг кажется, что увидеть вора крайне необходимо! Это поможет его потом найти! Мысленно ругая себя, на носочках крадусь в гостиную. Мужчина сидит на диване спиной ко мне. Ноги он поднял на журнальный столик, а руки раскинул по спинке дивана. Там же на столике стоит моя чашка с его недопитым кофе.

- Ну что надоело прятаться? - едва сдерживая смех и не поворачивая головы, произносит гость.

- Да, - зачем я отвечаю? Еще не поздно убежать. Но ноги как будто приросли к полу.

- Ну и отлично, а то я уж было подумал, что мы в прятки играем, как в детстве, - и тут он оборачивается. А на моем лице расцветает улыбка. Напряжение последнего получаса спадает и я не могу сдержаться, чтобы не подбежать и не обнять его.

- Лёша! Ты! Как же я испугалась! Думала, ты вор! Откуда у тебя ключи?

- Геннадий дал.  Сказал тебе помочь вещи перевезти, но не знал дома ты уже или нет, - Леша встал и внимательно меня осмотрел. - А ты подросла , мелкая!

- А ты вообще шкаф! Точно бандюга!

- Ладно хватит, иди еще обниму. Я скучал!

Он скучал? Я точно не ослышалась? Но сейчас , глядя на него, понимаю, что тоже скучала. Мне не за что на него злиться. Пусть в детстве мы так и не стали близкими друзьями, но и плохого Леша мне никогда ничего не делал. За это время он мало изменился. Все такой же высокий, красивый, вот только в плечах стал еще шире. И взгляд! Если раньше он казался мне ледяным , то сейчас в его серых глазах светились веселые, лукавые искорки.

- Ксюш, давай поговорим, а? Знаю, болтать по душам нам раньше не приходилось. Я был еще тем засранцем, да и ты мелкой занозой сама знаешь где. Но сейчас послушай меня, ладно!?

Когда первые эмоции спали, мы с Лешей перебрались на кухню, где решили выпить еще по одной чашечке кофе. Мне захотелось его удивить и на молочной пенке я старательно выводила рисунок.

- Ладно, слушаю. И кстати, занозой я не была, а вот ты... - но Леша меня не дослушал.

- Ксюш, ты сердишься на нас всех, я знаю. Причины у тебя на это есть.  Я бы тоже сердился, даже больше, чем ты, - голос Леши стал серьезным.

- Тебя Гена попросил со мной поговорить?

- Нет, скорее наоборот. Я уже говорил и отцу, и Геннадию, что если бы ты была в курсе, совершала бы меньше глупостей. Мне никогда не казалось правильным делать все за твоей спиной.  Но, глядя на твою маму , понимал, что отчасти отец был прав.   Чем ты дальше от нас во всех смыслах, тем целее.

- Что с моей мамой не так? Почему ты так странно говоришь?

- Ксюш, я тебе все сейчас расскажу. Все, что знаю. Но при одном условии...

- Каком?

- Ты не будешь жить одна, ладно?  Не хочешь с Геннадием, не надо. Можешь переехать ко мне, я пару месяцев точно буду в городе.

- Рассказывай! - рисунок на капучино был безвозвратно испорчен, но, чтобы узнать о маме, я готова дать любое обещание.

22. Откровение

Наш разговор с Лешей затянулся на несколько часов. Конечно, со слов Гены я многое уже знала, но не верила ему до конца. Причины моего недоверия разбил вдребезги Леша, рассказав о маме.

То, что вся эта история началась до моего рождения я догадывалась. Их было трое: моя мама и два лучших друга, Николай и Федор. Мама в то время была студенткой медицинского. А ребята главными хулиганами в городе. Боялись их уже тогда.   А еще в этой истории  была любовь. Красивая  между мамой и папой.  И  больная любовь Федора. Постепенно дружба парней разлетелась, а на смену ей пришла неприкрытая  ненависть. По словам Леши, Федор этот что только не делал, какие только низкие поступки не совершал, чтобы очернить Николая в маминых глазах. Вот только разлучить влюбленных никак не мог.  А однажды он его подставил, сильно. Так сильно, что  Николаю светил срок и большой. Мама на все готова была пойти, лишь бы отца оправдали. Тогда и согласилась быть с Федором, который обещал снять все  обвинения. Николаю, конечно,  причины маминого ухода к Федору преподнесли иначе. Возможно, он бы и догадался в чем дело и простил ее, если бы его отпустили, но вмешался в эту историю случай. А точнее я. Мама оказалась беременна. И от меня, ребенка от любимого мужчины, отказаться не смогла. Тогда Федор озверел просто: маму выгнал, а Николая посадил на очень долгие года.

Когда мне было лет двенадцать, Николая освободили и он вернулся в город. Вот только если в прошлом он был простым хулиганом, то теперь стал очень влиятельным человеком в криминальном мире нашего города. Первым делом , конечно, он нашел маму. Тогда она уже была женой Соболева. Подступиться к ней было сложно. А еще он узнал обо мне. Но вместо радости, ощутил жгучую ненависть. Во мне он признал дочь Федора, а не свою. Почему он был в этом настолько сильно убежден, непонятно. Но желание отомстить маме и Федору за их  предательство только укоренилось в его сознании. Убить меня - стало навязчивой идеей Николая.  Попыток было несколько, но меня хорошо охраняли. Именно тогда Гена стал моей тенью, моим ангелом-хранителем.Но я, конечно, об этом не догадывалась.

То, что случилось с Геной на мосту стало для Соболева и мамы последней точкой.  Для Николая был разыгран спекталь, что очередная его попытка избавиться от меня удалась. Романовская Ксения Николаевна погибла. Уже тогда я стала Мироновой,  просто не знала об этом. Меня всячески пытались уберечь. Просто не могли предположить, как  отреагирует девочка-подросток на такую страшную правду. Боялись, что не уеду, что не смогу тайну сохранить, что притворяться быть не дочерью своей матери тоже не смогу. Сложнее всего после моего отъезда было маме. Николай постоянно появлялся в ее жизни, следил за ней. Как будто мало ему было того, что уже совершил. Примерно через месяц после моего отъезда в Лондон в мамином салоне случился пожар. Еще до приезда пожарных всех эвакуировали, кроме мамы. Дверь в ее кабинет оказалась заблокирована. Пока пытались ее открыть огонь подошел вплотную и единственным выходом для нее оставалось спуститься через окно .  Всего лишь третий этаж. Всё возможно. Но она сорвалась. Падение оказалось крайне неудачным. Перелом позвоночника полностью обездвижил ее. Несколько операций, месяцы реабилитации не дали никаких результатов. Лечение в лучших клиниках Германии, Израиля не давали улучшений и даже надежды. Но Соболев не опускал руки. Он искал новые клиники, передовых врачей, обращался к нетрадиционной медицине. И именно последняя дала результат. Врачи в Китае смогли вернуть ей чувствительность . Да, она все еще не могла ни ходить, ни толком говорить, но это все теперь было делом  времени.