Спорим, мы поженимся ? (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна

— Я тебе верну деньги, прекрасная Яна! — вякнул Тео сзади, и я решилась. Села на переднее сиденье и захлопнула дверцу:

Поехали.

Таксист скривился. Видимо, ему не понравилось моё вмешательство. Конечно, так бы срубил бабла в наглую, а теперь не получится. Потому что я сказала:

— За эти деньги подождёте меня и отвезёте обратно.

— Э, так не договоримся!

— Договоримся, я скрин приложения сделала и записываю разговор! Вот отошлю в твою фирму — потеряешь работу насовсем. И вообще в этом городе.

— Шайтан-баба, — пробурчал таксист, перестраиваясь.

Ага. А что поделать, жизнь такая. Не дарить же тебе, незнакомец из южных народов, пятьсот рублей за красивые глаза...

Мы подъехали к отелю минут через тридцать, когда я уже обдумала сто пятьдесят способов убийства себя, Тео и таксиста. А всё из-за злосчастного тортика! Сейчас бы спала спокойно на диванчике, так нет, мне надо приключения найти на свою пятую точку, иначе жизнь кажется пресной и скучной, да.

Вытащить тело пьяного француза из машины оказалось делом непростым. Но ничего невозможного не существует для человека с интеллектом, как говорила героиня известного фильма. И я подтвердила это на практике. Попыхтела, конечно, но справилась. В обнимку мы дошли до рецепшена, и я почти сердито спросила у администратора:

— Это ваш клиент?

— Откуда мне знать, — он пожал плечами. — Как мужчину зовут?

— Тьфу ты.

Я прислонила Тео к стойке, чтобы он не упал, и влезла из-под его руки. Нащупала в кармане портмоне и принялась искать в нём документы. А найдя, с выражением прочитала по слогам:

— Теофиль Моранж, во!

— Теофиль Мора-анж, — повторил администратор, глядя в экран компьютера. — Ага-а. Да, это наш постоялец.

— Ну тогда забирайте!

— Эм. Наша гостиница не оказывает услугу «Доведи до номера», — с ярко выраженной иронией возразил парень.

— Вы серьёзно?! — я глянула на него с возмущением, но поняла, что да, серьёзно. Вздохнула: — Хоть ключ дайте.

Администратор глянул на меня снисходительно и взял Тео за запястье, показав мне синий силиконовый браслет в форме часов:

— Ключ. Номер шестнадцать, второй этаж. Лифт направо.

Мне даже указали направление — вежливо и любезно. Чёрт бы их побрал! Но делать нечего. Подхватив Тео под мышку, я поволокла это безжизненное тело к лифту. С некоторыми перипетиями мы добрались до номера шестнадцать, предварительно ещё поискав его, ибо нумерация доставляла. Приложив запястье француза к электронному замку, я с облегчением услышала негромкий клик. Дверь открылась.

Номер был небольшим и сделан явно для поклонников Святого Патрика. Зелёные тона радовали глаз (нет). На последнем издыхании я дотащила тело Тео до кровати и сбросила на неё. Кровать скрипнула. Тео всхрапнул. Я застонала, держась за спину. Да чтоб я когда-нибудь ещё... Да никогда в жизни! И вообще. Всё, домой на диванчик! Главное, не забыть тортик. Как говорят французы: après l’effort le réconfort.

*Поговорка. После усилия — награда.

Но, конечно же, свежо предание, а верится с трудом. Никуда я не ушла. Как может нормальная девушка уйти, оставив мужчину спать на кровати одетому и обутому? Правильно, никак. Поэтому, почесав свою девичью честь и самолюбие, вернулась к Тео. Стащив один кроссовок, порадовалась, что передо мной не русское пьяное тело, потому что по личному опыту жизни с моим батюшкой знала — русское пьяное тело обычно воняет не только перегаром, но и грязными носками. От тела французского несло сладким алкоголем и парфюмом с ярко выраженной ноткой сандала. Ну, ещё совсем чуть-чуть — туалетом.

Второй кроссовок полетел рядом с первым на пол, я поколебалась и принялась стаскивать с Тео джинсы. Зачем? Мог бы прекрасно выспаться и в штанах. Но «Ordnung muss sein». Была бы пижамка, я бы Тео в неё облачила. Однако ограничилась джинсами, заодно совместив приятное с полезным — полюбовалась на ровные мускулистые и немного волосатые мужские ноги. Ладно, ладно, не только на ноги. Я же девочка, а мы по природе любопытны и любим оценивать, сравнивать, фантазировать. Вот я и нафантазировалась вволю.

Когда натягивала на Тео одеяло, он схватил меня за руку, притянул к себе и пробормотал:

— Chérie, reste avec moi.

— Нет, нет, chérie никак не может остаться, у неё много дел с другим дяденькой, который болеет, — тихо ответила я, пытаясь вырваться. Но Тео держал неожиданно крепко. — Да что ж такое, а?

Наугад пощекотала его под мышкой, и подействовало! Меня выпустили. Выдохнув, я рассмеялась. Какой же он няшный! Как большой и сильный плюшевый мишка. Даже пристаёт нестрашно .

Пошарив по ящикам стола, я нашла листок бумаги и ручку, написала по-французски: «Ты должен мне восемьсот рублей за такси. Можешь перекинуть на телефон. Ну, или позвонить. Яна». И свой номер оставила. Даже не знаю, зачем. Ясен пень, деньги вернуть, но не только. Что-то в парне было такое. Милое! Наши, русские мальчики другие. А этот трогательный и доверчивый.

Поправив под головой Тео подушку, я натянула одеяло ему на плечи, включила ночник, чтобы, если вдруг встанет ночью в туалет, не расшибся в темноте, и на цыпочках ушла, едва не забыв в номере тортик.

Таксист послушно ждал в машине, подпевая на своём языке какой -то витиеватой восточной песне, струившейся из магнитолы. Когда я села на пассажирское сиденье, бережно держа на весу торт, то услышала требовательное:

— Э, пятнадцать минут ожидание, слушай, по девять рублей минута, да?

— Да, да, поехали, а то и так...

Я мотнула головой, соглашаясь заранее на всё. Если вдруг Тео не позвонит, я к нему сама приду, адрес знаю. Так что деньги мне он вернёт, за это я не беспокоюсь.

Хорошо бы мой босс спал и не доставал.

Босс спал.

По крайней мере, когда я вошла в квартиру, везде было тихо и темно. Радуясь удаче, включила неяркие споты на кухонных шкафчиках, выложила торт на тарелку и поставила кипятить чайник. И, конечно, по закону жанра, как только я устроилась с заваренным чаем и кусочком торта на диванчике, как только раскрыла свою электронную книгу, как только приготовилась наслаждаться покоем и французской семейной сагой, на лестнице послышались шаркающие шаги, в гостиную спустился заспанный Гоша и спросил:

— А что это ты тут делаешь?

Глава 8. Дела семейные, дела идейные

— Грибы собираю, Георгий Асланович, — я показала ему кусочек торта и демонстративно откусила от него.

— В час ночи грибы в моей гостиной? — он нахмурился, а потом махнул рукой: — А, это шутка.

— Ну извините, вот, захотелось тортика.

— Спать, Яна, спать!

Это прозвучало с лёгкой ноткой мстительности, и я наморщила нос. Нет, в принципе, Гоша, конечно, прав. В час ночи жрать очень плохо для фигуры. Особенно тортик. Но так захотелось возразить, съязвить, уколоть. Непонятно почему! Наверное, просто потому что бесит до сих пор.

С сожалением глянула на кусок торта в руке, откусила от него добрый шмат и положила на тарелку:

— Хорошо, Георгий Асланович.

— Вот увидишь, если не есть на ночь — сон будет лёгким и приятным, — наставительным тоном добавил он и пошёл к холодильнику. Жрать, что ли, собрался? А нет, только бутылку воды вытащил. Холодную.

Я подхватилась:

— Нет-нет! Вам холодное нельзя!

И подсунула ему другую бутылку, которую предусмотрительно оставила на кухонной столешнице. Гоша скривился, хватаясь за горло:

— Да мне вообще ничего нельзя! Жить хоть можно?

— Жить можно, — разрешила я, укладывая ледяную бутылку обратно в холодильник.

— Яна! — он схватил меня за руку, и я подняла на босса удивлённый взгляд. Походу, Гоша и сам себе удивился, но молча, не дав мне опомниться, притянул к себе, впился губами в губы. Я застыла, не зная, как реагировать и реагировать ли вообще. А его язык раздвинул мои зубы, лаская, и у меня внутри всё перевернулось. Такое сильное чувство я испытала лишь однажды в жизни — когда на выпускном поцеловалась с Витькой Далиным... Но то когда было...