Как влюбить босса девушке в интересном положении за 80 дней (СИ) - Ночь Ева
К сожалению, единственно нужный патрон так и не выстрелил: господин Одинцов отсутствовал. К обеду невзначай выяснилось, что он отправился на очень важные переговоры в другой город. Слинял, грубо говоря, и мои старания пропали втуне.
В глазах мужчин я отвоевала все призовые и даже бонусные баллы. В глазах женской части коллектива я приобрела ненависть, зависть и прочие геморрои на свою дурную голову. Как-то меня это не вдохновляло. Нужно придумывать план Б с более далеко идущими перспективами.
К слову, коллектив подобрался неплохой, но недружный. Да оно и понятно: «Нажми на кнопку» — фирма новая. Не притерлось еще профессиональное сообщество, не научилось жить коллективно и в мире. А тут еще и я — выскочка не первой молодости. Большая часть девчонок помоложе будут. От нечего делать, мозг мой заработал с утроенной силой.
Продажи в понедельник шли вяло, поэтому в свободное время я, вооружившись блокнотом из отдела канцтоваров и ручкой, начала набрасывать собственные мысли попунктно.
— Я могу спросить, что ты делаешь? — Юрик всегда лицо заинтересованное. Он и мне благоволит, и за дело горой. К тому же, в силу молодости и повышенного энтузиазма склонен к авантюрам. К примеру, сегодня он пригласил меня на свидание. Смелый шаг. Я оценила.
— Составляю план, — говорю чистейшую правду, но наброски свои не показываю.
— А не проще ли это делать в планшете? — в нем умер змей-искуситель. Я вздрогнула.
— Нет, я лучше по старинке, — пытаюсь отвоевать право на самовыражение в удобном мне формате.
— Я научу, — упорствует Юрик. — Это несложно. И не так страшно, как кажется.
Я вздыхаю и поднимаю глаза от блокнота.
— Кое-как я умею. И на планшете, и на компьютере. И телефоном пользуюсь. Но у меня то ли фобия, то ли карма — вечно что-то происходит, когда я общаюсь с техникой. Поэтому я с ней на «вы», а мой потолок — продавать мышки, клавиатуры, МФУ. Боюсь, до компьютеров и их составляющих дело никогда не дойдет.
— Я знаю твою проблему, — скромно опускает глазки Юрик. — Георгий Антонович предупредил.
Я долго туплю, соображая, какой Антонович мог Юру инструктировать. Потом до меня доходит. Ну, да. Он меня вручил Юре и оставил инструкцию к употреблению. Юра карьерист. В нем живет здоровый дух соревновательности и желание однажды выбиться куда-нибудь покруче, чем топ-менеджер в магазине — это видно. С какой стати он согласился помогать безмозглой курице? Неужели Гошка ему что-то за это пообещал?.. Надо будет разведать этот пункт.
— Считаешь, я небезнадежна? — ворочаю в голове мысли и думаю: не все ли мне равно, что движет Юриком?
— Мне интересно, действительно ли все так печально, — улыбается он открыто, поправляя галстук. — Очень хочется посмотреть, что получится. Я умею сдаваться. Приму поражение из твоих рук.
Врун. Такие, как Юрик, не сдаются никогда. Такие головой потолки пробивают, лишь бы добраться до цели. Сейчас я — его личная Голгофа, которую он мечтает покорить. Причем во всех смыслах.
— Попробуем? — подталкивает он меня, и я сдаюсь. А что я теряю? Да ничего. Либо, как всегда, все испорчу и покалечу, либо у меня есть шанс наконец-то перешагнуть через собственную фобию.
— Можно, но чудес не жди, — осторожничаю, понимая, что надеяться особо не на что.
— Я буду учить тебя в свободное время, ну, и, возможно, после работы, если захочешь. Это несложно. Главное, запомнить некоторые правила и не бояться.
Запоминать для меня несложно, а вот с боязнью дела плохи — я трусиха. И когда накатывает страх, начинается паника. А при панике мозги у меня работать перестают — превращаются в переваренную вермишель.
Блокнот я не прячу — переворачиваю его, чтобы делать нужные заметки по урокам от Юрика. Так легче запоминать, а строчки, выведенные собственной рукой, успокаивают и не дают упасть в обморок от благоговения перед техникой, которая в моем случае кусается.
Юрик заинтересованно поглядывает на мои руки. Он бы и в блокнот нос засунул, но кто же ему даст! Есть вещи, которые мне надо обдумать наедине, тихо сама с собой, и чужие, пусть и очень компетентные мнения мне не нужны. Вот когда я созрею, спрошу сама, не постесняюсь!
Ну, что сказать? Талантливые люди талантливы во всем. Это про Юру. Наверное, в нем умер учитель, гуру, коуч. А может, как раз и наоборот: сейчас он пробует себя на новом поприще, а потом как развернется, как выдаст! Станет знаменитым и будет вести за собой толпы внимающих. У него получается. Очень. Рассказывает так, что можно стоять, открыв рот, как ребенок, для которого все в первый раз.
— Техника не просто набор кнопок, — ведет он фрагментами свои лекции в перерывах между покупателями и продолжает впихивать в меня собственную философию в те минуты, когда рабочий день закачивается и стрелка часов благополучно пересекает барьер шести часов вечера. — Технику нужно чувствовать как человека. Обращаться как с живым существом. И тогда она откликается, становится послушной. А если и показывает характер, то вполне способна уступить вежливому обращению с собой.
Фантазер. Но сейчас, когда я никуда не спешу, пальцы мои легко следуют за его руками. На уровне ощущений пальцам приятно, когда легкие прикосновения к планшету не вызывают судорог и воплей: «Откуда это взялось?!», а дают именно тот результат, который хочешь видеть.
Вот так, склоненными голова к голове, колдующими над планшетом, нас и застает Одинцов — явился не запылился. Мы его и не заметили. И вообще, прошел бы молча мимо — и не отреагировали бы.
— И чем это мы тут занимаемся? — неожиданно разрывает нашу идиллию слишком знакомый баритоно-бас.
Я дергаюсь. Рука срывается. Планшет летит в тартарары, а точнее — на пол. Юрик пытается спасти драгоценное добро — кидается за любимой живой техникой. Планшет ему поймать удается — он прижимает его к моим ногам — впечатывает левой ладонью, словно насекомое давит. Правой — хватает меня за талию, чтобы я не потеряла равновесия и не свалилась вслед за планшетом. Позы у нас, подозреваю, красиво-живописные.
— Руки убери! — командует Одинцов Юрику, рвет его взглядом на мелкие клочки и легко выхватывает планшет. Ведет им по моим ногам вверх. Он издевается?!
Я смотрю за его действиями, наверное, круглыми глазами. Не могу оторваться от Одинцовских пальцев. Меня как заклинило.
— Пошли, Егорова, домой пора, — командует он жестко, но устало, и, засунув планшет под подмышку, протягивает руку.
Кто там рассказывал о гипнозе? Я в этот момент вообще не соображала, что делала. Даже с Юриком не попрощалась. Ладонь в его лапу вложила и потрусила к выходу, пытаясь успеть за слишком широким шагом Одинцова…
17. Лучшая таблетка от злости
Одинцов
Мне нужно было срочно чем-то заняться, чтобы направить энергию в нужное русло. В воскресенье я насиловал спортзал. Или он меня — не важно. Физические упражнения в огромных количествах способны выбить любую дурь из головы.
Ночью я понял, что переоценил свои возможности: тело отключилось, мозг — нет. Я продолжал думать о Егоровой, пусть ей там икнется, если не спит.
Именно поэтому я с утра с радостью рванул в соседний город. Надо остыть, а расстояние и невозможность ее видеть — как раз то, что доктор прописал.
Честно: я так был занят и загружен, что за день о ней ни разу и не вспомнил. Ну, ладно. Пару раз в обед и в свободную минуту. Гадал, как она там без моего присмотра. За ней глаз и глаз нужен — вечно в какие-то истории влипает. Это у нее с детства — слишком наивная была, но боевая. Не кисла, как другие девчонки. Живучая, как кошка. На четыре лапы, хвост трубой — и вперед.
Возвращаясь, я мечтал о прохладном душе, хорошей еде и провалиться в сон. Из грез меня выдернул телефонный звонок.
— Да, — если звонит друг, значит ему что-то нужно или что-то случилось. Просто так Гоша на разговоры о погоде размениваться не будет.
