Татьяна Алюшина - Время для наград
Они сидели вчетвером в кафе на набережной, естественно с Машей и Сашей — куда ж без них, хотя было около девяти вечера.
«Мы другое поколение, — поясняла Маша. — И будем везде ходить с вами, нам с вами интереснее, мы же не будем употреблять спиртные напитки».
Никто и не спорил.
Вета была мудрой матерью на отдыхе, глупостями типа «у детей режим» голову ни себе, ни им не забивала. Когда учеба, они его и сами соблюдают, так как загружены, помимо школы, выше крыши.
Ребята у них замечательные: умные, веселые, юморные, легкие. И ужасы подросткового периода — сплюнуть три раза, чтоб не сглазить! — обошли их семью, что со старшим Иваном, что с младшими. Им было хорошо вместе — собираясь большой семьей, все время хохотали, хохмили, разыгрывали друг друга. Заводилами были Ната и Вета, а вся семья за ними подтягивалась.
Вот и сейчас они сидели за столиком вчетвером, дети ели какие-то сложные десерты из мороженого, а Вета с Натой потягивали легкое сухое вино. Машка изображала в лицах диалог со своим одноклассником, тайно в нее влюбленным, Сашка добавлял комментарии, а Вета с Натой хохотали до слез.
Конечно, Вета с мамой у нее все выпытали. Ну естественно! В первый же вечер.
Уже когда закончилось застолье, немного притупилась радость первой встречи, рассказаны были все главные новости, ушли родственники и друзья, перемыли посуду. От Натальи наконец оторвали Димку, который тетку обожал и весь вечер висел на ней, и уложили спать. Дети убежали во двор, к своей компании — догуливать. Они уселись с Ветой на кухне, пили чай, рассказывая то, что можно рассказать только друг другу.
— Так, что это был за мужик, у поезда, я что-то не поняла? — как кошка перед атакой на мышку, «мягко» поинтересовалась сестра.
«А я думала, пронесет!» — безнадежно вздохнула Ната и стала что-то лепетать о попутчике, неразберихе с билетами в СВ. Но у Веты хватка будь здоров! И Наталья сдалась.
В середине рассказа на кухню подтянулась мама, которая, по обыкновению, все слышала из своей комнаты и пришла поддержать разговор и оказать посильную моральную поддержку младшенькой.
Мама у них с Веткой бесконечно добрая и очень мудрая.
У нее была такая тяжелая, страшная жизнь, что хватило бы не на один роман. Но, несмотря на все трудности, всю жизнь она оставалась веселой и жизнерадостной. Вокруг нее всегда были люди, к ней тянулись, как к солнышку.
Когда Ната ушла от мужа и примчалась к маме, та, конечно, вытерла ей сопли и слезы, а потом сказала:
— Наточка, это счастье, что ты от него ушла. Он не плохой — он просто не твой. С твоим чувством долга ты горбилась бы на него всю жизнь. Ты сейчас себя во всем обвиняешь: и что терпела так долго, и что ушла, но это пройдет, не скоро, но пройдет. Это не самое страшное, что было в твоей жизни. Ты возвращайся в Москву и начни новую жизнь, найди новую работу. Я не выгоняю тебя, но рядом со мной ты будешь себя жалеть, плакать, а там одна, припертая к стенке обстоятельствами, ты начнешь быстрее действовать. Ты, когда маленькая была, дралась, только если тебя припирали к стенке, но тогда доставалось всем без разбора — больше они тебя, старше или сильнее, не важно. И у тебя всегда есть мы — я и Вета. Но ты должна сама вылезти из всего этого. А мы поддержим.
Конечно, они ее поддерживали — переживали за нее, звонили каждый день, готовы были помочь в любую минуту. Но они были далеко, а она одна в Москве.
Ната, делая ремонт в квартире, прокручивала мысленно всю свою жизнь.
Она понимала, что этот развод потом так выбил ее из седла, что стал последней каплей в череде жизненных трудностей, как вишенка сверху десерта.
Она вспоминала операцию и приговор врачей, свой первый бизнес и полный обвал, когда партнер сбежал, прихватив с собой все деньги, и ей в одиночку пришлось расплачиваться с долгами. Отъезд в Москву, чтобы хоть что-то заработать и прокормить себя и родителей, шесть лет работы на мужа, ну и конечно — сверху вишенка! Она тогда не только в квартире ремонт делала — она сдирала вместе со старыми обоями все это с себя, «ремонтировала» себя.
И в этот раз мама, выслушав ее, сказала: — То, что ты так пугаешься, понятно — тебя слишком часто предавали. Да еще неизвестно, что этот мужик собой представляет. Но то, что тебя это так волнует, — прекрасно, значит, ты ожила. А получится или не получится — это как Бог даст. Главное, что ты нормально на мужчин стала реагировать! Как это, Вета?
— «Пациент скорее жив, чем мертв!» — подвела всему итог Вета.
— Ната, пошли в туалет, — прервала ее воспоминания сестра. — Хорошее сухое вино имеет обратный эффект, как говорится, «минус попить». Ребята, никуда не отходите, берегите наши телефоны, сумки, а также честь и совесть!
Натка, перестань дергаться, — по дороге в «заведение» наставляла Вета. — Подумаешь, два дня прошло. Тебе мужик сказал, как с делами разберется, так и появится. А не появится, так и хрен с ним, другого найдем. Вон мы какие умницы да красавицы, и еще на машинке умеем и пироги печь.
— Тебе тоже найдем? — улыбнулась Наталья.
— Нет, пожалуй, Левчика оставим. Я к нему привыкла, и деток кормить надо, и любовь, знаете ли, у нас, — отказалась от перемен Вета.
— Ладно, оставим.
Они вернулись к столу. У Машки с Сашкой были подозрительно хитрые лица.
— Так, что натворили? — спросила Вета, уж она-то своих детей знала.
— Почему сразу натворили? — возмутился Сашка. — Что, мы у тебя придурки какие-нибудь?
— Тетя Ната, тебе на сотовый звонил Антон Александрович, ну тот, который из поезда. Спросил, где ты. Я сказала, что вы с мамой в туалете, — торжественно объявила Маша.
— Представляешь, какая дура! — вмешался Сашка. — Если б мне сказали, что моя девчонка в туалете, я бы сразу ее со спущенными трусами на унитазе представил. Фу!
— Ничего и не дура, а что я должна была сказать? В кустах они, что ли? — возмутилась Машка.
— Сказала б, что за вином отошли, — предложил Сашка.
— Еще лучше. Что они, алкоголички? Молчи уже, жених! Какие девочки! Ты вон даже уши не чистишь!
— Что ты пристала к моим ушам? Я сегодня почистил и даже тебе показал!
Хотя у Натальи все сжалось внутри от этой новости, она не удержалась и рассмеялась вместе с Ветой.
— Так, стоп! — остановила перепалку Вета. — Это все, о чем вы говорили с ним, Маша?
— Я ж рассказываю, а Сашка мешает! Он спросил, где мы находимся, я сказала: на набережной, в кафе, он спросил — в каком, я назвала, он сказал, что перезвонит минут через десять. Слушай, теть Нат, а он классный! Я когда ему про туалет-то сказала, он засмеялся и говорит: «Что же вы, Машенька, так неделикатно, девочки, наверное, расстроятся». Представляешь!
