Александра Соколова - Просто мы научились жить (2010-2012)
– А ты можешь? – Взволнованно вспылила Лека. – Откуда тебе знать, что завтра ты не встретишь кого-то, кто западет тебе в душу сильнее чем я? В кого ты влюбишься, с кем захочешь быть рядом?
– Ниоткуда, – Дианин взгляд схлестнулся с Лекиным в молчаливой дуэли, – но прямо сейчас я всей душой верю, что ты – это навсегда. Что мои чувства к тебе не пройдут, а станут только крепче. И что ничто этого не изменит. А ты? Веришь ли ты в это сейчас?
Лека отвернулась, пряча взгляд. Чертята в ее синих глазах погрустнели, повесили головы и зачесали затылки. Она знала правду. Знала всегда, а сейчас эта правда оказалась облечена в слова.
И еще не прозвучало это "нет", еще не было сказано вслух ничего, а Диана уже все поняла.
– Вот видишь, – вздохнув, сказала она, – вот тебе и реальность.
Она встала на ноги, с тем, чтобы уйти, но Лека в порыве схватила ее за руку и притянула к себе, обнимая за плечи и заглядывая в глаза взволнованным донельзя взглядом:
– Я не хочу такую реальность, – выдохнула она, – я хочу, чтобы было иначе, правда, очень хочу!
Дианины руки легли на ее щеки, а губы скривились в подобие улыбки.
– Я тоже хочу, чтобы было по-другому, Лека. Но не в наших силах менять то, что есть. Ты влюблена в меня, или была влюблена – черт тебя знает уже с твоим переменчивым настроением… Но мне этого мало. Слышишь? Мне мало того, что ты можешь мне дать. Мне просто нужно больше.
Ее губы обожгли Леку поцелуем, и вдруг она стала стремительно отдаляться – у Леки даже голова закружилась от этой стремительности. Она хотела, видит бог, очень хотела ее остановить, но не знала, как.
И Диана ушла. Ушла, оставив за собой запах молодости и категоричности, свежести и легкости океанского бриза. Ушла, оставив Леку совсем одну.
– Да что же это такое? – В сердцах крикнула Лека, когда дверь захлопнулась и только крик гекона остался ее спутником в эту одинокую ночь. – Ну что я опять сделала не так?
В сердцах она пинала пуфики, разбрасывала их по комнате, била ногами.
– Я предложила много, максимум того, что вообще могла дать! А этого опять мало! Что, мать вашу, вы все от меня хотите? Чтобы я стала другой какой-то, которая будет вас устраивать? Но я уже не стану другой! И что мне делать? Всю жизнь оставшуюся провести одной?
Кипя от злости, она подскочила к стене и изо всех сил ударила кулаком. И завыла, целуя ушибленные пальцы.
– Фиг тебе! – Завопила она в потолок. – Поняла? Фиг тебе! Я не откажусь так просто, и не подниму лапки. Один раз я тебя уже завоевала, завоюю и еще раз, и триста раз – пока ты будешь мне нужна. А ты мне очень нужна! Потому что ты отличаешься от всех, потому что есть в тебе такая сила и своеволие, за которые я душу продам, не пожалею. Мне нужна твоя нежность, твоя дружба, твоя поддержка. С тобой я МОГУ быть. И буду. Увидишь.
И Диана увидела. Всего через несколько дней Лека появилась в школе – в шортах и лайкре, с доской подмышкой.
– Светик-семицветик, – улыбнулась она, усаживаясь на стойку, – скажи, а учат ли у вас в школе старых больных теток делать прыжки на шортборде?
Света засмеялась, нагибаясь навстречу Леке.
– Рита-Маргарита, – хихикнула она, – как-то ты необычно сегодня выглядишь.
– Светик-пистолетик, – Лека с загадочным видом зашептала Свете на ухо, – дело в том, что какие-то привычки передаются в наше время не только половым путем, но и воздушно-капельным.
И подмигнула ошарашенно смотрящей на все это Диане.
– Ну так как? – Спросила уже серьезно. – Учат?
Света растерянно пожала плечами и вопросительно глянула в сторону.
– Лек, – Диана кинулась на выручку. – Ты чего сюда пришла, а?
– Ди, – Лека развернулась на стойке и поджала ноги по-турецки, – я пришла продолжить занятия, а то в последнее время прогресс мой несколько замедлился. Ну так как? Будет тут меня кто-нибудь учить, или нет?
– Ты хорошо знаешь, что трюкам учат на индивидуальных занятиях, – вскипела Диана, – а их сейчас веду только я!
– Вот и славно, – невозмутимо ответила Лека, – когда начнем?
Она кайфовала про себя, глядя на пышущую гневом Диану, на ее горящие синевой глаза и сжатые губы. От любви до ненависти, говорите? А как насчет наоборот?
– Уверена, что тебе это будет не по карману, – заявила Диана, – сто долларов в час немаленькая сумма.
– Не волнуйся, – ухмыльнулась Лека, – я устроилась на работу, так что деньги есть. Так когда начнем?
От ее взгляда не укрылось, как переглянулись Диана и Света.
– Давай я тебя запишу, – сдаваясь, сказала последняя, и Лека поняла, что победила.
Они начали заниматься в тот же день, перед самым закатом. Встретились на набережной и присели на доски.
– С чего начнем? – Лека просто лучилась довольством, чего нельзя было сказать о Диане.
– Начнем с того, что ты объяснишь мне, зачем это делаешь, – просто и спокойно сказала она.
Лека повернулась и посмотрела ей в глаза. Она вдруг стала очень серьезной.
– Затем, что ты мне нужна, – коротко сказала, – любой ценой.
Диана долго молчала, переваривая услышанное, а потом встала на ноги и невозмутимо начала урок.
Весь час она была сама невозмутимость – скользила на доске по волнам, показывала, объяснялась и поправляла ошибки. Избегала прикосновений, стараясь все объяснить словами. Демонстрировала личным примером, и даже когда у Леки получалось – реагировала сухо и отстраненно.
А закончив урок, выплыла на берег, вежливо попрощалась и пошла к школе, держа доску подмышкой.
– Ничего, – посмотрела ей вслед Лека, – это только начало, милая. Только начало.
***Лиза возвращалась в Таганрог одна – Инна улетела еще вчера – вернувшись в гостиницу, она не нашла ни ее саму, ни ее вещей. Только обратный билет на самолет сиротливо лежал на подушке, поблескивая зеленью полосок.
Она проплакала всю ночь – лежа на Инниной кровати, и вдыхая остатки ее запаха с постельного белья. Какая-то часть ее не могла поверить, что все кончено, а другая с упорством смертника твердила: "Ты отпустила ее. Отпустила сама".
Утром Лиза отправилась в аэропорт и, поменяв билет, улетела домой. Невыносимо было оставаться одной в этом городе. И, хорошо понимая, что в Таганроге едва ли будет лучше, она все же спешила вернуться. Ни на что не надеясь, и в то же время надеясь на многое.
У подъезда ее ждал сюрприз – на лавочке под навесом сидела Ольга, куря одну сигарету за другой и заметно нервничая. Она поднялась Лизе навстречу, и от этого движения Лиза отпрянула, шагнула назад. Ей вдруг захотелось убежать, спрятаться, скрыться очень и очень далеко.
– Не убегай, – мягко попросила Ольга, – я ничего тебе не сделаю, клянусь. Я хочу поговорить.
