Её вина - Анна Джолос
– Чего мне это стоило, не представляете, – качаю головой. – Я в обществе Кристины не могу провести и пары минут. А тут целый поход в ресторан. Навечно этот ужин запомню…
– Расскажешь почему решила шпионить за женой отца?
Паше не терпится получить мой ответ. Его интерес к семье Барских возрос в геометрической прогрессии после того, как от меня прозвучала информация о том, что Кристина некогда являлась моей лучшей подругой.
– Случайно услышала один разговор, который мне не понравился, – начинаю я издалека.
– Что за разговор? – торопит Александр, настраивая аппаратуру.
– Я как раз собиралась отдать Кристине апельсиновый сок, который она жалобно просила, но внезапно, находясь уже у её двери, приросла ногами к полу. Потому что моя милая «мачеха» общалась с неким Игорем.
– Что ещё за Игорь? – Захар хмурится.
Наверное, как и я, мысленно принимается перебирать в памяти всех наших знакомых с таким именем.
– Будучи до крайней степени раздражённой, Кристина попросила его не звонить ей. Сказала, что сама с ним свяжется, когда придёт время и всё поутихнет.
– И что конкретно тебя смутило? – Паша поворачивается к нам.
– Меня перекорёжило от одной фразы. Произнесённой фактически шёпотом, – кидаю сумку назад. – «Люблю тебя», знаете ли, очень резануло слух.
– Ни хера себе! Думаешь, она…
– Хочу проверить, изменяет ли Кристина отцу, – перебиваю я опера. – Потому что если да, то я не позволю делать из него дурака. Он, может, и оступился, связывая себя с ней узами брака, но подобное прощать точно не станет.
– Не станет, но на слово не поверит, нужны доказательства, – кивает Захар.
– Терпеть не могу копаться в чужом грязном белье, – недовольно отзывается Александр.
Он итак был не восторге от моей идеи, а теперь, похоже, и вовсе расстроился.
– Так… автомобиль начал движение, – глаза Павлика загораются азартом. – Первый раз за сутки куда-то двинула.
– Потому что весь день пролежала, изображая схватки, – поясняю ему я.
– А воды у неё не отходили, не? – хохочет Троицкий. – Какие схватки на пятом месяце? Глупая женщина…
– Кристина очень паникует. Боится рожать, поэтому реагирует на каждое движение ребёнка чересчур бурно.
– Саш, поехали, а то мы совсем далеко, – недовольно торопит его напарник. – Звук подкрути. Звонит кому-то.
Мы дружно затихаем, когда слышим голос Кристины, беседующей со своей подругой. Это становится ясно по ходу разговора.
– Спасибо, дорогая. Держусь, держусь. Непросто мне конечно, сама понимаешь, какой кошмар творится, – жалуется на свою непростую судьбу она. – Витечка в больнице, врачи делают всё возможное. А я… что я? Убита горем, дорогая. Если умрёт, то как жить. Как? Я итак всегда чужой была в этом доме, а без его поддержки мне и вовсе нечего там делать. Загрызёт эта стерва, сама знаешь.
Захар толкает меня локтем и скалится. Закатываю глаза.
А то ж я не поняла, что речь обо мне..
– Ой, Натали, умучилась уже! Клянусь тебе, дети – это не дар божий, а самый настоящий ад адский. Сил уже нет никаких. Все соки из меня этот чёртов ребёнок вытянул!
Качаю головой.
Как бы тяжело ни было, разве можно вот так отзываться о своём малыше?
– А всё ваша дурацкая идея! Надо беременеть, Крис! Это твой шанс удержать Виктора навсегда! Привяжешь так, что никуда не денется! – пищит она, кривляясь. – Послушала вас, идиоток, а теперь вот отдуваюсь! То блевать тянет, то проблемы со спиной! Ни выпить толком, ни покурить. Про секс вообще молчу… А? Да постоянно по клиникам катаюсь. Фактически живу в них. Здоровье наследника превыше всего. Уже быстрее бы из меня его достали! Минуты можно сказать считаю!
Почему говорит она, а стыдно мне?
Щёки горят, кулаки сжимаются от негодования. Аж костяшки пальцев побелели.
И вот ОНА носит нашу фамилию?
Слышал бы всё это отец!
Я так возмущена, что окончание диалога пролетает мимо ушей.
– Ближе подберёмся, чтобы видеть её машину, – прочистив горло, первым нарушает тишину Александр.
– Отсутствие материнского инстинкта налицо, – потирая переносицу, подытоживает Захар.
– Вон она, – Паша тычет пальцем в лобовик.
В соседнем ряду, через две машины, замечаю белый лексус Кристины. Она неожиданно перестраивается и сворачивает в сторону торгового центра.
– Проехали, Саш, ёклмн! – всплёскивает руками Паша.
– Нестрашно. Там разворот дальше есть, – подсказывает Троицкий.
Пока мы выполняем ряд манёвров, позволяющих проследовать вслед за Кристиной, она начинает снова говорить.
– Ну и?
Раздаётся протяжный автосигнал.
– Тупой, что ли?
Слышится какая-то возня. Шум. Скрежет.
– Здесь припаркуйся, Саш. И расстояние хорошее, и обзор отличный, – почему-то шёпотом произносит Паша.
– Я не пойду к тебе в тачку!
А это уже Кристина.
– Не пойду. Нет.
Как-будто сама с собой разговаривает.
– Мужик какой-то вышел из машины напротив, – комментирует очевидное Паша. – Знаете его, Арин? Захар? Может это и есть тот Игорь?
Несмотря на капли, плотной завесой стекающие по стеклу, я прекрасно вижу того, кто подошёл к лексусу Кристины.
– Нет, – сразу отрицательно качаю головой.
Бритоголовый бугай с забитым рукавом совершенно точно мне не знаком. Уж такого я запомнила бы, если бы где-то встретила. Неприятный тип. Доверия точно не внушает.
– Какого хера написала мне? – хриплым баритоном интересуется он.
Через окно разговаривают.
– А ты как думаешь? – зло отзывается Кристина.
– Из машины выйди.
– Ага щас! Под дождь? Мне нельзя простывать. Я беременна, ты не забыл?
– Меня это вообще не интересует. Бабло бери и тащи свой зад в мою
