Екатерина Владимирова - Крик души
— Вот как, — задумчиво проговорил молодой человек, нахмурившись. — И что же?
— Мне кажется, вы и сами понимаете, — прищурившись, сказал Антон. — Я ее опекун, и не могу допустить, чтобы она водила дружбу с…
— Простите, что вмешиваюсь не в свое дело, Антон Олегович, — решительно перебил его Павел, — но не кажется ли вам, что подобную… заботу следовало проявить несколько раньше? Года, эдак, четыре назад?
Антон стиснул зубы. Внутри всё кипело, угрожая вот-вот вылиться через край его терпения. Как много знает этот человек? Что конкретно ему известно? Насколько откровенной была с ним Дарья?!
— Это вас не касается, вы правы, — процедил Антон сквозь зубы.
— Как и мои отношения с Дашей не касаются вас, — отрезал Павел и, бросив на собеседника колкий взгляд, добавил, отходя: — Прошу меня простить, мне пора.
И, когда он подошел к Даше, став что-то шептать той на ухо, Антон понял, что что-то упустил тогда, когда уехал в Лондон и оставил Дашу одну. Наверное, он потерял тогда самого себя. И ее потерял тоже.
К радости Антона, Павел Байер, побеседовав с Дашей, даже уговорив ее в чем-то, так как девушка в чем-то упорствовала и негодовала, а также попрощавшись с Лесей, поспешил к выходу с территории Ростовцевых, и вскоре скрылся из виду, а Антон, злорадно усмехаясь, вдруг с ужасом понял, что не ощущает истинной радости от его ухода. Сейчас-то он ушел, но это не означает, что он исчез окончательно.
И, когда через несколько минут к нему, сверкая глазами, подбежала разъяренная Даша, Антон понял, что, если ей и неизвестно о сути его беседы с ее дружком, то она об этом догадывается.
— Что ты ему сказал? — накинулась она на опекуна, сжав руки.
— Не понимаю, о чем ты, — попытался сказаться непонятливым Вересов.
— Не прикидывайся! — воскликнула девушка, сверкнув агатами глаз. — Что ты сказал Паше?
— Я ничего не говорил твоему… другу, — поморщился тот и, отведя взгляд, добавил: — Если ему показалось, что я его задел, это не мои проблемы.
Он хотел казаться безразличным, но всё внутри кипело, буря рвалась во вне, и сдерживать ее с каждым мгновением становилось всё сложнее. Антон стиснул зубы, чтобы не сорваться, кончики пальцев дрожали от переполнявших его чувств. Почему-то именно с ней сохранять спокойствие было очень трудно.
— Да ты мерзавец, Вересов! — изумленно воскликнула Даша, отшатнувшись от мужчины и взирая на него с неверием. — Что ты имеешь против Паши? — выдохнула она. — Да что мне тебе говорить?.. Он самый лучший в мире друг!..
— Я не желаю, чтобы ты дружила с такими, как он, — невольно вырвалось у Антона, и он мгновенно осознал, что тут же поплатится за свои опрометчивые слова.
— Такими, как он?..
— Он намного старше тебя.
— И что же!? — едва не задохнулась от гнева девушка. — Возраст ничего не значит!
— Значит, — упрямо возразил Антон, метнув в ее сторону категоричный взгляд, — когда тебе шестнадцать, а ему под тридцать!
Девушка, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот, с изумлением взирала на опекуна, не в силах произнести ни слова. Казалось, она была изумлена выше всякой меры. Сердце бешено колотилось в груди, а руки дрожали. Она кипела изнутри, готовая вот-вот взорваться. Кажется, Антону удалось затронуть те струны ее души, которые должны были оставаться неприкосновенными. Он коснулся того, что она никогда не даст в обиду.
Сощурившись и глядя на него с презрением в черных глазах, девушка поджала губы.
— Мне тоже не нравятся твои друзья! — сказала, будто выплюнула она. — Я же тебя не заставляю от них отказаться!
— Это другое… — попытался возразить Вересов, сведя брови.
— Да неужели?! И в чем другое?
— Они мои ровесники, они…
— Так тебя… — она старательно подбирала слова, но так и не нашла их, — бесит именно то, что Паша старше меня?! — казалось, она была откровенно поражена этим открытием. — Вот так забота! — ядовито процедила она и уничижительно добавила, глядя на него в упор: — Да он настоящий мужчина, ясно? Не чета некоторым, кто мнит себя взрослым, а на самом деле является сущим ребенком!
Она поняла, что сказала грубость, когда плечи Антона напряглись, а спина выпрямилась. На красивом лице залегла тень, глаза превратились в узкие щелочки дегтево-черного цвета, губы сжались в тонкую нить.
Девушка покачала головой, отчего-то чувствуя неловкость.
— Я не тебя имею в виду, — потупилась она, тут же отругав себя за то, что оправдывается. Не перед ним же!
Вересов же оставался похожим на мраморное изваяние. Он даже не шелохнулся, только жилка на шее выдавала его истинные чувства.
— Я не хочу, чтобы ты с ним общалась. Он смотрит на тебя совсем не как друг, — сквозь зубы выдавил он.
— Что?.. — изумленно уставилась на него Даша.
— А то, что твоему другу, — саркастически выплюнул он, — не интересна ваша дружба, в которую ты так свято веришь. Его интересует нечто иное!
— Ты что, с ума сошел? — задохнулась от возмущения и негодования Даша. — Паша мой лучший друг, а ты… Не смей и рта раскрыть, чтобы сказать подобную глупость, понял? Ты не стоишь и его мизинца! Ты…
— А чего я стою, по-твоему? — холодно перебил ее Вересов. — Я недостоин быть твоим опекуном, твоим знакомым и, уж конечно, твоим другом! Так чего же я стою, по-твоему? Хотя бы на то, чтобы ты со мной поздоровалась, я могу рассчитывать? Или даже твоего «привет» мне не светит?!
— А он тебе нужен, мой привет? — огрызнулась девушка, не зная, что еще ответить.
— Мне бы хотелось, чтобы всё было не так, как есть на самом деле, — выговорил он, и на это Даша не смогла ничего ответить, поэтому промолчала.
Домой они уезжали вместе, но были настолько злы друг на друга, что всю дорогу проехали в немом молчании.
Жаркий август, вскоре сменившийся уныло-серыми туманами, заполонившими Москву, ушел в небытие и унес за собой привычную стабильность существования Даши и Антона в одной квартире, к которым уже привыкли оба. Золотая осень, навестившая столицу в середине сентября, через две недели сменилась привычными осенними дождями и неугомонной людской толкотней и суматохой. А в начале ноября, на каникулах Даша отправилась с классом в автобусную поездку по Золотому кольцу России.
— Все поедут, — сообщила она, — мне не хотелось бы стать исключением.
— И ты им не станешь, — коротко бросил Антон, хмурясь. — Считаешь, что я запретил бы? — начал выходить из себя он. — И за кого ты меня принимаешь?
— Всё это не бесплатно, как ты понимаешь! — воскликнула в ответ девушка, не прореагировав на его реплику. — Как мне нужно было сообщить тебе об этом?
