Полина Раевская - За любовь, которой больше нет (СИ)
- Ну, сюда ведь зайдут... - нервно выдохнула она, хотя движения его языка сносили остатки разума, и становилось в общем-то все равно.
- Как зайдут, так и выйдут. - отрезал Маркус, убирая ее руки со своих, настойчиво развязывая халат.
- Давай, хотя бы поднимемся... - простонала она, но тут же ее рот накрыла его ладонь, а затем он погрузил в него три пальца, принуждая замолчать. Аню этот жест завел сильнее всяких ласк, а от последующих слов окончательно снесло крышу.
- Я хочу тебя здесь и сейчас, на этом гребанном столе, Эни. - уверено сообщил он и стал целовать ее живот. О да, это было так в духе ее мужчины, что спорить не имело смысла вообще. Да и она не меньше его желала этого, поэтому к чертям всех и вся. Они в своем доме и могут позволить себе все, что захотят.
Маркус тем временем спустился к ее лону и развел ее ноги шире, горячее дыхание обожгло кожу. Он нежно целовал ее бедра, приближаясь к заветному местечку, а когда, наконец, добрался, Аня забыла обо всем на свете, потому что это были нереальные ощущения.
Она закусила губу, когда он коснулся языком ее клитора, по телу сразу же пронеслась волна жара и удовольствия.
- Ммм... моя сладкая девочка. - простонал Маркус, заглядывая ей в глаза.
- Твоя. - выдохнула Аня. Она, как завороженная, следила за ним и готова была кончить лишь от одного взгляда. Что может быть сексуальней, чем мужчина, ласкающий свою любимую женщину, отдавая ей все на что способен, забывая о себе. Вцепившись в лежащий рядом предмет, Аня почувствовала, как с руки стало стекать что-то липкое, уже не понимая ничего, провела рукой, вымазанной в джеме по животу, а после коснулась лица Маркуса, который выделывал невероятные вещи своим языком и губами, лаская ее, посасывая, целуя, проникая в нее. Аня металась по столу, как ненормальная, сдерживаясь из последних сил, чтобы не стонать, хотя эта была адская мука.
- Не сдерживайся... - прохрипел Маркус, оторвавшись на мгновение, но Аня отрицательно покачала головой, он усмехнулся и продолжил еще яростнее доводить ее до безумия. Его язык вырисовывал только ему одному понятные знаки. Это была такая пытка, адское напряжение, удовольствие, которого дико мало, которого хочется еще и еще - до бесконечности, которое доводит до состояния ломки и экстаза. Хотелось, чтобы это поскорее кончилось и в то же время, чтобы не кончалось никогда. Аня вцепилась в волосы мужа, было невероятно хорошо, она почти подошла к краю, но Маркус отстранился, отчего она чуть не зарыдала в голос.
- Маркус... - простонала она и приподнялась.
- Сейчас, любимая. – пообещал он севшим от желания голосом, приспустил шорты и трусы, достал презерватив, но Аня сразу же остановила его.
- Не надо, хочу чувствовать тебя.
Маркус нерешительно замер, но потом отбросил презерватив, подхватил ее ноги, положил себе на плечо и стал покрывать их поцелуями, осторожно входя в нее. У Ани перехватило дыхание, когда он вошел, было непривычно и больно, но в то же время дико хорошо. Она чувствовала себя до предела наполненной им, и все равно ей было его мало. Маркус стал двигаться в ней, проникая настолько глубоко под этим углом, что она больше не смогла молчать и застонала.
- Громче. – приказал он, ускоряя темп, резко входя в нее и полностью выходя, не прерывая зрительного контакта. Боже, как же он красив! - проносится в голове, но тут он останавливается, поддается вперед и впивается в ее губы, погружая язык ей в рот, перекрывая кислород, и продолжает движения бедрами. Голова начала кружится, а наслаждение острыми кинжалами пронзило все тело, заставляя Аню выгибаться на столе, метаться, всхлипывать, рычать в рот своему мужчине, словно животное, прикусывая его губы. Потная, влажная от желания, в джеме, она не испытывала ни стыда, ни смущения. В голове не было никаких воспоминаний, ничего. Сейчас остались лишь они одни в целом мире. И все это было так правильно. Аня была счастлива от этого чувства полного единения. Сейчас она была, как никогда, обнаженная, и далеко не в плане одежды, душа была обнажена, открыта для него полностью, потому что нет ничего честнее секса, когда ты на пике физического и эмоционального экстаза, но сейчас это намного больше, чем просто секс. Это то, что начинается в сердце и не ограничивается никакими рамками, и не заканчивается никогда.
Она стонет, уже не сдерживаясь. А он довольно шепчет, ей в губы.
- Да, вот так, моя сладкая. Кричи громче. Я так соскучился по твоим стонам.
И она стонет во весь голос, наплевав на приличия, а он яростно двигается в ней, целуя ее ноги и глядя ей в глаза, постанывая вместе с ней после каждого проникновения. Стол трясется, что-то падает, проливается, затекает ей под спину, но это не важно, главное удовольствие разлетающиеся по всему телу с каждым новым толчком, толкающим ее в океан наслаждения. Напряжение достигало пика, невидимые цепи сковали все ее существо, заставляя просить о свободе.
- Эни, малышка, я сейчас кончу, не могу больше. – простонал Маркус, и от этих слов оргазм накатил с яростной силой. Мышцы лона сжимались вокруг его пульсирующей плоти, изливающейся в нее. Аня протяжно стонала, взлетая все выше, обретая свободу в каждой клеточке, и от этого чувства легкости хотелось кричать, смеяться, плакать, что она и делала. Слезы текли по щекам, не останавливаясь. Эйфория была ошеломляющей. Аня продолжала плакать, счастливо улыбаясь, а Маркус тяжело дышал, все еще не выходя из нее, обхватив ее ноги рукой и прижавшись к ним головой. Аня всхлипнула и посмотрела мужу в глаза. Маркус тоже не отрывал от нее взгляда. Они несколько минут сверлили друг друга взглядами, а потом он осторожно выскользнул из нее, опустил ее затекшие ноги и втиснулся между ними. Аня села и положила руки на его шею, Маркус обхватил ладонью ее щеку и лихорадочно сжал, проводя большим пальцем по ее губе.
- Аня... - прошептал он, она тяжело сглотнула, облизнула его палец, но он продолжал скользить по ее губам туда-сюда, как стрелка часов. - Аня... - вновь повторил Марус, словно смакуя ее имя.
У Ани вновь слезы выступили на глазах, столько нежности и любви было в этом "Аня". Маркус редко вспоминал их первую встречу. Именно так она представилась, когда они познакомились, и это воспоминание было особенным, оберегаемым, доставаемым по особым случаям.
- Что, родной? – спросила Анна хрипло, когда он прислонился к ней, зарываясь лицом в ее волосы, проводя носом по ее шее так ласково и нежно, что она с ума готова была сойти.
