Барбара Уилкинз - «Оскар» за имя
– Мне нужно поговорить с тобой! – крикнула она, нагоняя его. – Дарби, это я, Рэли, и я могу доказать это.
Он продолжал бежать, даже не взглянув на нее.
– Ты был прав, – крикнула она, продолжая бежать рядом с ним, – Пол пытался убить меня в Мексике! У него была моторная лодка, он поджидал меня…
Это было почти незаметно, но он снизил скорость бега. Рэли тоже замедлила свой бег и остановилась, когда он остановился. Внимательно посмотрела на его лицо, которое решительно ничего не выражало.
– Он вывез меня в океан и ударил по голове камнем. – Она задыхалась. – Какие-то рыбаки подобрали меня.
– Рэли, – сказал он.
– И ты подозревал это. Вот почему ты никогда больше не работал с ним. Ты даже не работал с ним в послесъемочный период над той последней картиной.
– Никто не видел, как он покидал монтажную комнату, – сказал Дарби, – и он находился в ней, когда мы вернулись обратно.
– Но ты продолжал думать, что он сделал это.
– Да, я думал, что он сделал это.
– Я пошла в дом вчера ночью, – говорила она, идя рядом с ним под первыми лучами восходящего на посветлевшем небе солнца. – Я нашла те поляроидные снимки, которые сделал Бадди Хэтчер, когда похитил меня. Я вычислила, что Пол мог заполучить их только в одном-единственном случае: если он имел какое-то отношение к тем убийствам. Это единственное возможное объяснение.
– Да, – кивнул он. – Мы убили его. Мы убили их обоих.
Рэли застыла на месте и почувствовала, как напряглось все ее тело.
– Все произошло совсем не так, как должно было быть по нашим предположениям, – сказал он со странной интонацией. – Мы явились туда, и сэр Джордж Дин пришел в настоящее замешательство, завидев нас. Я полагаю, он подумал, что забыл включить сигнализацию. Но потом весь заулыбался и даже представил нас этому бедному парню. А потом мы стали наносить им удары. – Его голос сник. – Это было отвратительно, ужасно. Настоящая кровь, настоящие крики. Мы никак не ожидали этого. Но, понимаешь, мы начали и уже не могли остановиться, можно сожалеть об этом, мы не собирались убивать их, но уже не оставалось ничего другого.
– Но почему? – прошептала она.
– Из-за снимка, того самого, из которого явствовало, что ты девочка. Этот снимок мог все разрушить. Публика должна развлекаться, очаровываться. Она не любит, чтобы ее обжуливали… – Он присел на обочину и жестом пригласил ее сесть рядом. – Сэр Джордж Дин подцепил этого придурка в каком-то баре возле Администрации по делам ветеранов в Вествуде. Парень пошел с ним, размахивая этими фотографиями и приговаривая: «Я не педик, у меня даже есть ребенок, я могу доказать это вот этими снимками».
– Теперь я припоминаю, – сказала Рэли, – что он все время твердил, что он мой отец. Конечно, он был почти сумасшедший. У него были и другие странные идеи.
– Он и Ферн доставал, повторяя ей то же самое, – продолжал Дарби с безрадостной улыбкой, – ну и сэр Джордж, и Ферн, они говорили «конечно, конечно». Наконец сэр Джордж взглянул на эти снимки, чтобы успокоить парня. И кого же он увидел? Рэли Барнза, кинозвезду. Но только Рэли Барнз оказался девочкой.
Рэли сидела тихо, обхватив колени руками, и молча смотрела на него.
– Сэр Джордж звонит Полу, – продолжал Дарби, – и говорит: «Рэли возвращается и будет жить со мной. Тогда вы сможете продолжать эксплуатировать его. В противном случае я все это раскрою и с вами будет покончено». – Дарби сдавленно рассмеялся, встретившись с Рэли взглядом. – Он по тебе с ума сходил.
– Я знаю, – ответила она.
– Мы, конечно, не могли позволить, чтобы этот полоумный шлялся всюду и показывал эти фотографии каждому, кто соглашался взглянуть на них. Так что у нас не было иного выбора, – сказал Дарби. – Но еще была Ферн. У нее с Полом была многолетняя связь.
– Моя мать говорила мне об этом.
– Ферн всегда жаловалась, что именно она всегда делает всю работу, а сама с этого ничего не имеет, – продолжал Дарби. – Она согласилась помочь нам и оставила французские двери, выходящие в патио,[34] незапертыми. – В его глазах появилось какое-то отрешенное выражение, когда он добавил: – Но когда она снова вошла утром в эту комнату, увидела настоящую кровь, настоящие трупы, до нее дошло, что она может использовать это в своих целях.
Конечно, она не была настолько потрясена, чтобы не быть в состоянии настоять на своем оригинальном плане: чтобы она заменила сэра Джорджа в качестве ведущего специальных выпусков телевидения. «Ты заставишь их пойти на это, – сказала она Полу, – или я пойду в полицию, и мы все горим». У нее не было опыта, телекомпания не хотела ее, но у Пола были все карты на руках. «Или Ферн и Рэли, – сказал он им, – или вы получите час мертвого эфира».
– Но это означало конец их отношений, – продолжал Дарби. – Она не могла видеть Пола, не могла смотреть в лицо тому, что она сделала. И он уже не мог видеть ее. Никто из нас не мог взглянуть в лицо тому, что мы сделали.
– Но никто же не верил Бадди, – медленно протянула Рэли. – Никто бы не поверил, что Бадди был моим отцом.
– Ну… Пол сделал анализы крови сразу после того, как ты родилась, – сказал Дарби. – Оказалось, что он никак не мог быть твоим отцом. Даже Бет Кэрол думает, что Бадди был твоим отцом. Она говорила Ферн, что, может быть, это произошло, когда она еще была дома, и что тем парнем был Бадди Хэтчер.
Рэли почувствовала, как кровь отхлынула от ее щек, как у нее закружилась голова, почувствовала, что прямо сейчас может потерять сознание. Она увидела лицо Бадди перед собой так ясно, словно это было вчера. Размякшее, словно одурманенное лицо. Эти умоляющие глаза. «Поговори со мной, Рэли, – говорил он, когда возвращался после того, как закрывались бары, в которых он пил с другими ветеранами. – Я так одинок, Рэли. Окажи мне такую милость, хотя бы только раз».
Бадди Хэтчер. подумала она хмуро. Ее отец. И будет достаточно просто доказать это. Все, что для этого требуется, позвонить в Администрацию по делам ветеранов. У них должна быть запись о его группе крови. Она готова поставить на кон свою жизнь, если окажется, что это не так.
– Словом, мы убили твоего отца, чтобы спасти свои задницы, – продолжал Дарби. – Но, может быть, даже не это было самое плохое, а то, что тебя вырастили как мальчика. Понимаешь, многие люди здесь идут в кинобизнес, не имея полного представления о его реальностях. Они думают, что могут всего добиться, изобретя все заново, создав свои собственные правила игры. Именно это мы и сделали. Настоящие эгоманьяки. Ты была нашим великим экспериментом. И прежде чем мы поняли это, ты стала знаменитостью. Звездой.
– Значит, это сработало, – засмеялась она.
