Вещи, которые я хотела сказать (но не сказала) - Моника Мерфи
Он укладывает меня в постель. Он любит меня своим ртом и руками. Он заставляет меня кончать снова и снова, и когда он, наконец, входит в меня, его пульсирующий член касается самой глубокой части меня, его пристальный взгляд встречается с моим, он проводит пальцами по бриллиантовому ожерелью, его легкое, но собственническое прикосновение заставляет меня дрожать.
“Моя”, - шепчет он. “Ты моя, Саммер”.
“Всегда”, - говорю я ему, когда он начинает толкаться.
Всегда.
50 глава
Уит
Месяц спустя
Я появляюсь в офисе своего адвоката ровно в десять. Я рано покинул свою квартиру, не желая рисковать из-за пробок на Манхэттене, и все же моим родителям удалось опередить меня.
Раздражение наполняет меня, когда их помощник сопровождает меня в офис Мэдисона, и я замечаю, что они сидят внутри с одинаковыми раздраженными выражениями на лицах. Мой адвокат Бен Мэдисон - тощий маленький человечек, который выглядит так, словно не смог бы раздавить и жука, но он настолько безжалостен, насколько это возможно.
Вот почему я нанял его. Мне нужна злобная акула на моей стороне, когда я иду в бой со своей семьей.
“Мистер Ланкастер. Рад вас видеть.” Мэдисон поднимается на ноги и подходит ко мне, пожимая мне руку. “Присаживайтесь”.
Я подхожу к единственному свободному стулу, ближайшему к столу Мэдисон, расстегиваю пиджак, прежде чем сесть. Этим утром я весь в делах, потому что я не собираюсь позволять своим родителям портить то, что принадлежит мне. Я здесь, чтобы играть.
Я здесь ради войны.
“Я не понимаю, почему мы встречаемся сегодня утром. Я уже высказал свои опасения. Мой сын с женщиной, которая недостаточно хороша для него. Она потратит все деньги семьи и, скорее всего, оставит моих детей без средств к существованию”, - говорит мама моему адвокату с давно знакомым ледяным выражением лица. Ей не нравится, когда ее загоняют в угол или ею командуют.
Она долгое время контролировала мою жизнь, но как только я стал взрослым, я сказал ей отвалить.
С удовольствием.
С тех пор она борется со мной зубами и ногтями. Попытка взять под контроль трастовый фонд, который я получил от ее семьи, когда мне исполнилось восемнадцать, не состоялась. Она усердно работает над тем, чтобы ограничить размер трастового фонда, который я собираюсь унаследовать, когда мне исполнится двадцать один год. Этого тоже не произойдет.
Мой отец не борется со мной. В настоящее время он находится в этом офисе в качестве формальности и, надеюсь, как единый фронт со мной. Но мы еще посмотрим. Мать умеет убеждать. И хотя я люблю своего отца, я также знаю, что он слаб.
Особенно когда дело касается женщин.
Я думаю об одной женщине, которая полностью контролирует меня, и мое сердце сразу смягчается. Возможно, она слабость, но вместе мы с Саммер сильны. Было трудно оставить ее одну в моей постели сегодня утром. Обнаженная и теплая, ее волосы в беспорядке после вчерашних действий. Я поцеловал ее, и она обвила руками мою шею, умоляя меня остаться.
“Одна последняя встреча, любимая”, - вот что я сказал ей твердым и полным решимости голосом. “И тогда они больше не смогут меня контролировать”.
Уговорить Саммер вернуться со мной в Штаты потребовалось немало усилий. Она сопротивлялась. Напуганная. Моей матери она не нравится, и Саммер чувствует то же самое. Скорее всего, они никогда не поладят, и меня это устраивает. Я в любой день предпочту Саммер своей матери.
Каждый день.
“Я не хочу с тобой спорить”, - говорю я маме. “Но твое предположение о Саммер нелепо. Ее даже не волнуют мои деньги.”
Она издает лающий смешок. “Мне трудно в это поверить”.
“Это правда”, - говорю я, обнажая зубы в дикой улыбке.
Мой отец ничего не говорит, и это к лучшему. Одно неверное слово, и мама вцепится в него.
“Это правда”, - говорит Мэдисон, открывая тонкую папку и вытаскивая документ. Он протягивает его моей матери. “Это брачный контракт, подписанный мисс Сэвидж в отношении брака с вашим сыном”.
У мамы открывается рот, когда она берет документ, даже не потрудившись взглянуть на него. ”Вы двое собираетесь пожениться?"
“Пока нет”, - говорю я, ненавидя то, что Саммер продолжает отвергать мои предложения, но я должен согласиться с ее пожеланиями. Хотя я уверен, что измотаю ее. В конце концов. “Но она хотела, чтобы брачный контракт был составлен сразу же после ее переезда в мою квартиру. Сказала, что не хочет, чтобы кто-нибудь думал, что она золотоискательница.”
“Она золотоискательница”, — говорит мама, и я наклоняюсь вперед, обрывая ее взглядом.
“Следи за тем, что ты говоришь о ней”, - говорю я резким голосом. Я разделаю ее словами и тоже не пожалею об этом. “Она мать моих будущих детей”.
“Пожалуйста, не говори мне, что эта девушка беременна—”
“Сильвия”, - гремит голос моего отца, пугая ее. ”Заткнись."
Она сжимает губы, ее взгляд опускается на документ, который я попросил Мэдисон составить ранее на этой неделе. ”Ну и что?" - говорит она, когда заканчивает читать, бросая газету на край стола моего адвоката. “Я уверена, что она как-нибудь найдет способ потратить твои деньги. Наши деньги.”
“Мои деньги - это мои деньги”, - яростно говорю я ей. “У нее не будет доступа к твоим. Или отца, или Сильви, или Каролины. У всех нас есть свои собственные целевые фонды и банковские счета. Ты это знаешь. Ты помогала оформлять наше наследство, когда мы были младенцами. Почему ты так чертовски полна решимости украсть их у меня?”
“Из-за нее!” Она вскакивает на ноги, ее лицо красное, глаза выпучены. Сильвия Ланкастер не теряет самообладания. Она пугающе спокойна почти в любой ситуации — за одним исключением.
“Ты сделал это.” Она набрасывается на моего отца, который отступает от ярости в ее тоне. “Это все твоя вина. Сначала ты трахал эту маленькую шлюшку все эти годы и разрушил наш брак раз и навсегда, а теперь у нашей собственной плоти и крови бурный роман с дочерью шлюхи. Я этого не потерплю!”
Мой отец встает, нависая над своей бывшей женой с легкой усмешкой на лице. “Ты принимаешь все так чертовски близко к сердцу, Сил. Ведешь себя так, будто Уит пытается причинить тебе боль, будучи с Саммер.” Он смотрит на меня, выражение его лица полно понимания. “Иногда мы ничего не можем поделать с тем, в кого влюбляемся”.
Она
