Ольга Горовая - Обжигающая спираль (СИ)
— Нападали не на меня, — тяжело произнес он. — Оба выстрела предназначались Свете.
Михаил Николаевич побледнел, но только кивнул, стойко восприняв услышанное.
— Ты уверен? — только и спросил он.
Рус кивнул.
— Какого черта Бондаренко нанимать человека, который не может попасть в цель?! — с злым раздражением спросил полковник неясно у кого, и потер лоб. — Думаешь, это было местью за мое предупреждение? — спросил он у Руслана, и тот увидел затаенный страх в глазах отца Светы.
Полковник боялся, что своими действиями поставил под угрозу жизнь дочери.
— Нет, — Руслан покачал головой, краем глаза наблюдая за задумчивым выражением лица своего «дяди». Он мог бы поспорить, что Писаренко уже знает как достать того Хвостатого, где бы тот не спрятался. — Это не похоже на Бондаренко. Он слишком логичен и осторожен, чтобы обострять отношения с вами, тем более после того, как его покровителей припугнули, — Писаренко хмыкнул после этой фразы. — Это не вяжется с тем, как этот адвокат ведет дела, — раздраженный таким несоответствием Руслан забыл о ране и передернул плечами. И тут же скривился от своей забывчивости. — Не так здесь что-то, и все. Да и парень — не промазывал. Я отдернул ее во время первого выстрела. Слава Богу, хоть немного успел среагировать. А когда собой закрыл, меня уже Света дернула, хоть и неосознанно.
Полковник хмуро кивнул.
— Спасибо, — негромко сказал он. Но в этом слове читалась безмерная благодарность.
Руслан покачал головой.
— Она и для меня все значит, — просто ответил он полковнику.
Тот кивнул.
Какое-то время трое мужчин молча обдумывали известные им факты.
— Хорошо, думаю стоит с ним поговорить, — резко бросил он, прищурившись, похоже, уже продумывая все варианты. — Пока ребята отыщут вашего «хвостатого», я поговорю с Антоном.
— Я с вами, — тут же заявил Рус.
Самойленко нахмурился.
— Руслан, так не делают, да и у тебя личный интерес…
— У вас тоже, — резонно отметил Руслан.
— Но ты не сотрудник…
— Миша, — в их спор вмешался Николай Алексеевич, — возьми Руслана с собой, может погонов у него и нет, зато голова светлая, да и с теневыми интересами Бондаренко он сталкивался. Не помешает. А я пока попробую вашего стрелка разыскать по своим каналам, — Писаренко настойчиво посмотрел в глаза полковнику.
Михаил Николаевич поджал губы, но кивнул в конце концов. И от помощи не отказался, хоть Руслан не сомневался, что отец Светы прекрасно осознает, по каким именно каналам пойдет поиск.
— Ладно, — проворчал Самойленко. — Пойдешь. А я сейчас позвоню Паше, прикажу привезти Бондаренко на допрос…
— Нет! — почти выкрикнул Руслан, вдруг резко выпрямившись.
Полковник и Писаренко удивленно посмотрели на него. Даже солдаты, все еще несущие караул у их палаты и врач — обернулись.
— Слушайте, я понимаю, что это может прозвучать нелепо для вас, — он посмотрел прямо в глаза Михаила Николаевича. — Но не стоит пока говорить об этом Павлу. Не хочу, чтобы Маша была в курсе.
Полковник явно удивился. Но и насторожился, Руслан заметил как он весь подобрался.
— Руслан, — серьезно произнес Михаил Николаевич, — что ты хочешь этим сказать? Почему ты опасаешься этого? Ведь они сестры, она так или иначе узнает…
— Машка уже подставляла Свету, — хмуро отрезал Рус. — Это она надоумила Ромку потянуть Свету к Щеглову, сказав, что с женщиной тот быстрее договорится, чем с вами, — Михаил Николаевич резко выдохнул, пораженно уставившись на него, да и Писаренко казался удивленным такой новостью. — Света с ней не общается после этого. А вам не говорила, потому что расстраивать не хотела, — объяснил Руслан. — Я не говорю, что она сейчас каким-то боком здесь касалась, но ведь в таком случае всегда проверяют тех, у кого счет к пострадавшим имеется, а Машка Свету просто ненавидит. Даже сама Света это теперь понимает, — невесело хмыкнул он.
Самойленко уперся рукой в стену и пробормотал ругательство.
— Ладно, — наконец, тяжело выдохнул он. — Я не верю, что она могла пойти на такое, но Щеглов…, — Михаил Николаевич уперся лбом в кулак и тяжело втянул воздух. — Разберемся, — наконец, сумрачно пообещал он. — А пока поговорим с нашим адвокатом, — полковник достал телефон. — Но обойдемся без Паши.
Ему не хотелось будить ее. Однако Руслан подозревал, что одинокое пробуждение расстроит Свету куда больше. Потому сейчас он и склонился над больничной кроватью.
Да только никак не мог заставить себя прервать ее отдых. Она казалась слишком бледной и такой уставшей. И это не было удивительно — Света еще и часа не спала.
Подложив одну из ладоней под щеку, Света лежала на боку и даже во сне хмурилась, чуть приоткрыв при этом искусанные губы.
— Малышка, — Рус наклонился ниже, целуя ее в бровь. — Света, проснись на минутку, — тихо прошептал он ей в ухо.
Она сильнее сдвинула брови и недовольно поджала губы. Но все же открыла глаза и пару раз моргнула, привыкая к тусклому свету дежурной лампы.
— Что? — хрипло и тихо спросила она. — Что-то случилось?
— Нет, — Руслан покачал головой, гладя пальцами ее щеки.
Больше всего сейчас ему хотелось послать всех подальше и улечься рядом с ней, разделяя сон. Но он не мог забрать Свету домой до того времени пока врачи не будут уверены, что это безопасно для нее и их малыша. А больничная койка явно не подходила для осуществления такого желания.
Да и проблему следовало решить.
Руслан не хотел ходить, оглядываясь. И терроризировать любимую, запрещая ей высовываться из дома — желания не имелось. Света все равно могла нарушить запрет. А Руслан не знал, как сможет пережить, если нечто подобное повторится.
— Все хорошо, — успокоил он ее, легко поцеловав в губы. — Мне надо уйти на несколько часов с твоим отцом. Здесь останутся Писаренко, Сергей и солдаты. Не пускай никого, кроме них, пожалуйста. Даже друзей и родных. Твой отец уже отдал такое приказание охране. Даже врачи будут заходить только в их присутствии, — перечислял он.
Но Света, кажется, его слабо слушала.
— А ты куда?! — возмущенно воскликнула она и уперлась локтями в подушку, приподнявшись над матрасом. — Ты в своем уме, Руслан?! Тебе тоже отдыхать и лежать надо! Куда ты собрался?!
— Я переживу, Свет, — он усмехнулся уголком губ, пытаясь ее успокоить. — Что мне толку лежать? Перевязать — меня перевязали. Антибиотики я выпил, мне же их можно, — он передернул плечами, о чем тут же пожалел. Но и не подумал скривиться перед ней. — Так что, какой смысл мне здесь валяться? А нам с твоим отцом надо кое с кем поговорить. Я быстро вернусь, обещаю, малышка, — он наклонился, чтобы снова поцеловать ее губы.
