Сьюзен Филлипс - Спичка
— Договорились. Несколько дней.
Но произнося эти слова, она знала, что ничто на свете не заставит ее покинуть «Сисвэл».
Этим вечером, едва она добралась до дому, как у дверей появился Митч. Он все еще был в деловом костюме, причем даже не ослабил узел галстука. Она ждала этого момента, но сейчас, когда он наконец наступил, ей захотелось отсрочить его. Прошедший месяц изрядно измотал ей нервы, но, глядя, как он стоит на пороге, она в конце концов призналась самой себе, что ей безумно нравится это примитивное чувство — сексуально возбуждаться при виде мужчины, которого любит.
Разве может реальность тягаться с мечтами? Возможно. Митч и неплохой любовник, но в самых потаенных глубинах сердца ей не верилось, что он может быть великолепным любовником. Уж слишком он аккуратен, слишком правилен. Глядя в его лицо, она почувствовала спазм где-то под ложечкой. Что, если своим поведением она шокирует его? Что, если ему в постели нравятся женщины более сдержанные?
— Я… прошу прощения, — запинаясь, проговорила она. — Не могу пригласить тебя зайти. Ужасно болит голова.
Она захлопнула перед ним дверь и прошла в гостиную. Взяв с кофейного столика со стеклянной столешницей какой-то журнал, который не собиралась читать, Сюзанна почувствовала, как дрожат руки. И зачем Бог создал ее такой сексуальной маньячкой? С той страстью, какую она ощущает к нему, ей ни за что не удастся быть сдержанной. Узнай Митч, что ей в действительности нужно, он, возможно, в ужасе убежит из этого дома. Может, пришлет ей памятную записку.
ОТ: Митчела Блейна.
КОМУ: Сюзанне Фальконер.
ПО ВОПРОСУ: Неподобающее поведение в постели…
Он вошел в гостиную, засовывая в карман ключ, который она дала ему, переехав в новый дом в середине августа.
— Я хочу, чтобы ты вернул ключ, — сказала она.
— Нет, этого ты не хочешь.
Она посмотрела на портьеры с пышным набивным рисунком, которые подобрала для нее Пейджи. Она так любит его, так хочет, чтобы все было идеально хорошо, но это реальная жизнь, а не сказка. Вспомнив, что у них, кроме секса, есть и другие темы, которые не мешало бы обсудить, она уселась на тахту. По крайней мере можно хоть на время оттянуть неизбежное.
— Я не оставлю «Сисвэл».
— По-моему, Сюзанна, выбор у тебя не такой уж большой.
— Не говори так!
Он сел рядом и откинулся на мягкие подушки. И как только ему удается быть таким расслабленным, когда она в таком напряжении?
— Что-то не верится, чтобы ты смогла спокойно жить дальше, имея на совести судьбу трехсот тысяч человек, — сказал он. — Не говоря уже о тех небольших городишках.
— Я не принадлежу ФБТ. Это старая, тяжеловесная и консервативная компания.
— Это верно. И ею скверно управляли со времени, когда умер твой отец.
— Ты не хуже моего знаешь, что я нужна им лишь как украшение. Они рассчитывают, что я буду использовать полномочия Пейджи только для того, чтобы утверждать мнения большинства. Все эти люди не имеют ни малейшего желания предоставить мне реальную власть.
Митч хохотнул:
— И ты не собираешься гробить свое время на то, чтобы указывать им на ошибки в их методах управления?
Она изменила тактику:
— У меня нет степени из колледжа.
— А у меня их целых три. Хочешь, дам одну?
Она попробовала иной путь:
— Я хочу ребенка.
На его лице появилось нежное выражение.
— Ты? Это же здорово! Это действительно здорово. Я надеялся на это, но мы еще об этом не говорили.
— Мы не говорили еще ни о чем! — Она соскочила с тахты. — Неужели тебе не понятно? Президент «Сисвэл» определенно может забеременеть. В «Сисвэл» все допустимо. Но, положа руку на сердце, можешь ли ты, со всем своим необузданным воображением, представить, чтобы президент ФБТ на протяжении всего совещания кормила ребенка грудью?
— Только не в старой ФБТ! — Митч, улыбнувшись, поднялся и подошел к ней. — А как насчет новой ФБТ? С усовершенствованной производственной линией, с хорошо налаженной структурой управления. И в этом же здании — детский сад! Эх, Сюзанна…
Какое-то мгновение они всматривались в представшую перед их мысленными взорами картину. Это был образ новой корпорации, фирмы с крепким моральным центром, преданной миру, которому она служит. Образ корпорации двадцать первого века.
Он тронул ее за руку:
— Тебе уже тридцать два, по существу, ты уже старушка, а мне аж тридцать восемь. «Сисвэл» — компания для подростков. У нас работает так много талантливых людей, что мы даже не всегда знаем, что с ними делать. Так давай уйдем с их пути, и пусть они сами справляются с работой.
— Мы оба не можем уйти просто так. Это невозможно. И я не собираюсь переходить в ФБТ без тебя. Говорю тебе без всякой лести: ты лучший в мире специалист по маркетингу.
— Я останусь в «Сисвэл» до тех пор, пока не будет укомплектована новая команда и не успокоятся нервы членов совета. А потом присоединюсь к тебе.
Митч пальцами приподнял ее подбородок, и глаза его расплавились от бивших через край чувств.
— Я люблю тебя, Сюзанна. О Господи, я так тебя люблю! Все эти годы, пока ты была замужем за Сэмом, я следил за тобой. Иногда мне казалось, что я схожу с ума.
— Знаю, Митч. Ах, дорогой мой! Я тоже люблю тебя.
Он опустил голову. Теплый жесткий рот прижался к ее губам. Его большие руки сомкнулись за ее спиной, прошлись вдоль позвоночника, запутались в ее волосах. Его рот приоткрылся, и поцелуй получился глубоким и страстным. Это был поцелуй мужчины, поцелуи берущий и одновременно дающий. Ее грудь расплющилась на его груди, когда он прижал ее сильнее. Она приняла его язык и, давая ему свой, охватила ногой его ногу. Он сжал своими большими ладонями ее голову, и стало очень удобно целовать его. Быть в руках этого надежного респектабельного человека было просто верхом блаженства. Пожалуй, она была абсолютно права, что отгоняла от себя мальчишек.
Рука Митча скользнула ей на грудь.
— Самое время, милая, — хрипло сказал он. — Я схожу с ума. Не могу больше ждать!
При его прикосновении к ней моментально вернулось беспокойство. Целоваться он был мастер, но ведь поцелуи — это еще не все.
— Митч, я не уверена…
Отодвинувшись, он мучительно долго изучал ее. Потом кивнул головой в сторону прихожей.
— Сюзанна, наверх, — спокойно сказал он. Он не понимает, как это важно. Не понимает, как она боится, что ее необузданность может все испортить.
— Митч, возможно, у нас будут некоторые трудности с тем, чтобы приспособиться…
— Сейчас же.
Повернувшись, она стала удаляться от него, шагая к лестнице так, словно он держал ее на мушке. Иногда она просто ненавидела инженеров. В самом деле ненавидела. Его башмаки зашлепали по покрытым ковром ступеням. Поскольку ее страхи не поддавались количественному выражению, он их попросту отказался признавать. Все должно быть рациональным. Во всем теле этого человека нет ни крупицы интуиции.
