Лейла Мичем - Знак розы
—У нас гости. Спрашивают Рэйчел.
Молодая женщина улыбнулась.
— Люк, отойди в сторону и дай ему пройти. Малышня, марш мыть руки. Сейчас будем обедать. Привет, — сказала она, обращаясь к Матту. — Меня зовут Лесли, а этот грубиян - мой муж, Люк Райли. А вы, должно быть, Матт Уорик. Входите. Рэйчел ждала вас.
— В самом деле? — удивился Матт.
Очевидно, Люк до этого момента сдерживался, но теперь не выдержал и заулыбался во весь рот. Он протянул руку.
— Послушай, милая, не нужно было говорить ему этого, — заявил Люк, подмигивая. — Привет, Матт.
— Зная Рэйчел, можно предположить, что она неточно выразилась. Ты вовремя, Матт. Мы как раз собираемся обедать. Надеюсь, тебе нравятся жареные цыплята?
Голова у Матта шла кругом, а сердце готово было выскочить из груди и побежать впереди него. Он заявил, что обожает жареных цыплят, и двинулся за Лесли, сопровождаемый стуком костылей Люка, на большую кухню, залитую солнечными лучами и наполненную ароматами. Рэйчел, накрывавшая на стол, подняла голову, и Матту показалось, что ничего прекраснее он в жизни не видел.
— Привет, Рэйчел, — сказал он.
Она кивнула в ответ, и на ее щеках заалели яркие пятна румянца.
— Матт.
Воцарилось неловкое молчание. Лесли окинула обоих внимательным взглядом и сказала:
— Вот что, ребята. Я подумала, что вам, быть может, захочется поговорить, прежде чем мы сядем за стол. Цыпленок будет готов через несколько минут.
—Хорошая мысль, — согласилась Рэйчел.
Она сняла передник, оставшись в элегантном платье без рукавов, и, не говоря ни слова, двинулась к выходу. Матт поспешил за ней, и Люк показал ему воздетые вверх большие пальцы рук у нее за спиной.
В молчании они прошли по тропинке в огороженный белым забором загон. Матт не сводил глаз с ее коричневых от загара рук. Он решил, что утром они с Лесли наверняка вместе ходили в церковь, и подивился тому, как кто-нибудь, сидевший на скамье позади нее, мог сосредоточиться на службе. Матт поставил ногу на нижнюю перекладину забора, облокотившись о верхнюю жердь и не сводя глаз с великолепного гнедого жеребца, щиплющего траву.
— Насколько я понимаю, ты ждала меня, — сказал он.
— Я знала, что Кэрри не умеет хранить тайны.
— А ты хотела, чтобы она оказалась более молчаливой?
— Я рассчитывала на то, что она не сможет удержать язык за зубами.
Матт еле слышно вздохнул от облегчения.
— Дед сказал, что твой адвокат перезвонил Амосу и сообщил, что ты передумала. Ты ведь с самого начала не собиралась доводить дело до суда, верно?
Гнедой жеребец заметил их и призывно заржал. Рэйчел просунула руку сквозь жерди забора и пошевелила пальцами, и он неспешно двинулся к ней.
— Я намеревалась убедить твоего деда и Амоса в том, что непременно это сделаю.
— Так почему же ты остановилась на полпути? Ты ведь могла сделать с нами все, что угодно, Рэйчел.
— Сомерсет уже причинил слишком много боли. Да и что бы я делала с бумагоперерабатывающим заводом?
— Может быть, отомстила полной мерой?
Она покачала головой.
— Это не в моем стиле.
Его глаза увлажнились. Разве есть на свете другая такая женщина?
— Что ж, я очень тебе благодарен.
— Ты для этого приехал - чтобы выразить благодарность?
— И для этого тоже.
— А для чего еще? — Рэйчел почесала белые пятна на лбу жеребца.
— Амос передал тебе кое-что на память о Мэри. Она просила сохранить это для тебя в тот день, когда умерла. Она сказала, что он сам решит, когда лучше всего отдать его тебе.
— Его?
— Ее жемчужное ожерелье.
Рука Рэйчел, гладившая жеребца, замерла.
— Вот как, — сказала она, и Матт заметил, как затрепетали ее ресницы и как она судорожно сглотнула. — Я бы сказала, что момент он выбрал безупречно. Что-нибудь еще?
— Я подумал, что тебе будет интересно узнать планы деда в отношении Сомерсета.
— Расскажи мне о них, — попросила Рэйчел, вцепившись обеими руками в верхнюю жердь.
К тому времени как Матт закончил, она схватилась за горло.
— Он... подумал обо всем, — с благоговейным трепетом произнесла она. — Я очень рада.
— А еще я приехал узнать, каковы твоидальнейшие планы, — сказал Матт и оттолкнулся от забора. Голос у него дрогнул и сорвался. — Полагаю, ты намерена... устроить второй Сомерсет еще где-нибудь, чтобы выращивать хлопок и мускатные тыквы.
Они вновь стояли бок о бок, не глядя друг на друга.
— В некотором смысле я останусь в сельском хозяйстве, — сказала Рэйчел, — но хлопок и мускатные тыквы потеряли для меня свою привлекательность.
— Ты хочешь сказать, что станешь выращивать другие культуры?
— Нет. Я хочу сказать, что у меня больше нет желания заниматься фермерством - во всяком случае, на чужой земле.
— Купи себе собственную.
— Это будет уже не то.
Матт убрал руки с забора и повернулся к ней лицом.
— Не понимаю, Рэйчел. Мне казалось, сельское хозяйство - твоя страсть и призвание. Ты намерена бросить дело всей своей жизни?
Жеребец вновь заржал. Ему не нравилось, что на него не обращают внимания.
— Ты когда-нибудь слышал об игроке в бейсбол по имени Билли Сетон? — спросила она.
Матт кивнул, не понимая, к чему она клонит. Сетон играл на первой базе в «Нью-Йорк янкиз» в начале семидесятых.
Рэйчел в последний раз почесала лоб жеребца и подошла к гидранту сполоснуть руки.
— Он из моего родного города. Сейчас он работает тренером. Он обнаружил, что его страсть к бейсболу и мечта играть за «Нью-Йорк янкиз» - одно и то же. Они были связаны неразрывно и друг без друга утратили свое очарование. Как только «Янкиз» отпустили его, он потерял желание играть за другую команду. Теперь понимаешь?
Теперь Матт понимал. Кровь зашумела у него в ушах. Вынув из кармана носовой платок, он протянул его Рэйчел.
— Иными словами, культивирование любой другой земли, кроме той, что принадлежит Толиверам, не позволяет тебе чувствовать себя фермером.
Матт смотрел, как она вытирает руки. Конь двинулся за ними и положил морду на забор. Чего ты ждешь, парень?
— Что ж, в таком случае, — сказал Матт, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал ровно, — тебя, быть может, заинтересует мое предложение.
Рэйчел протянула ему платок.
— Излагай.
— Мне нужен партнер, который помог бы управиться с полоской земли вдоль Сабины. Ты можешь сказать, что это земля Толиверов. Ты говорила, что у тебя там имеются имущественные интересы.
— Мне ровным счетом ничего не известно о том, как выращивают деревья.
