Роман… С Ольгой - Леля Иголкина
Я изучал жену тёплыми руками, беспокойными губами, шершавым языком и острыми зубами. Нежно целовал и жадно жрал, облизывал и смаковал, словно до этой ночи никогда не пробовал и ни разу не был с ней.
Наши отношения — «всё очень сложно». Но мы хотим быть вместе, значит, всё по-настоящему, серьёзно? Я постоянно с ней. Ношу её в груди, под сердцем, в укромном, очень тихом месте. Там, где никто малышку не достанет, не обидит.
Я готов убить всех, кто был с ней: насильно или добровольно. Кто познал её: этот терпкий вкус — её божественную сладость. Она небесное создание, не человек, не что-то плотское. Она святое! Самое святое из святых, но в то же время испорченная дрянь, развращенное существо и сумасшедшее создание. Я многое могу отдать за то, чтобы стереть ей память, отформатировать испорченный жёсткий диск и вылечить затронутые кластеры, промыть ей мысли, лишь бы она жила со мной, была всегда и находилась только здесь, и только рядом.
Наш секс великолепен. Всегда. Без исключений. В особенности тогда, когда в каждом невесомом касании, уверенном движении скрыта истинная нежность, в каждом вздохе гуляет страсть, а в каждом поцелуе царствует любовь и жадность.
Ольга быстро отъезжала, а я её будил нетерпеливым влажным поцелуем в грудь и острой лаской вспотевшей от движений шеи. У неё в глазах стояли слёзы, а на особо проникающих, уверен, что болезненных и неприятных, толчках, она как будто яростно шипела:
«Я простила, Ромочка. Слышишь? Всё простила. Не останавливайся, милый. Хочу… М-м-м-м…».
Простила? Что мне с этого? Улыбнуться, а после рассмеяться? Из пальца высосанный, чёрт возьми, развод, увы, никто не отменял:
«Без изменений, Юрьев. Как задумано. Всё остаётся в силе»…
— Да! — рявкаю в трубу, принимая рьяный вызов Кости.
— Не в духе?
— Не в духе. Что случилось? Я нужен?
Нет сил ворочать языком. Хотя я рад, что Красов первым позвонил и отменил незапланированный розыск Оли.
— Ещё один прогул, я так понимаю, — глухо произносит босс. — Ром, наш Фрол тебя с дерьмом смешает. Он очень недоволен тем, что вынужден общаться с нежным замом. Сам понимаешь, ни матом загнуть, ни хохму отпустить, ни тронуть за плечо, чтобы случайно не нарваться на крупный штраф за сексуальное намерение. У Светика имеются определенные проблемы с чувством юмора или у вас, у безопасников, в твоем цирковом отделе, все с таким дефектом? Когда планируешь прибыть на базу? Кстати, с котёнком очень плохо получилось.
И что? Мелкий всё равно отправится к Ростовым. Пусть подрастёт немного и отклеится от сиськи Паши.
— Через одного. С прогулом — как пожелаешь. Буду значительно позже. Там двое девочек, Костя. Это дети, их желание и маленькая просьба. А Сашке лишь бы Инге досадить. На фига ему домашнее животное?
— Ни хрена себе рвение, — шеф, кажется, присвистывает. — Два прогула — и ты, мой золотой, свободен. Что-то случилось? Если что, то твоей любимой на месте тоже нет. А с остальным разбирайтесь собственными силами, но у Фролова восстало дикое желание урезать премии. Спит и видит. Дико, правда, что наш Писюша-безобразник даже не скрывается. Там всем скопом попадем под финраздачу. Я без иммунитета на подобное, как ты знаешь. Скажет: «Экономим»! И мы все дружненько затянем пояски. Да это ладно, но ты необдуманно, я полагаю, подогнал ему чудесный повод. Между прочим, я бы тоже взял Юрьева-малого. У меня сын и пищащая от такого Цыпа.
И что? Сказать ему «спасибо» за важное и своевременное сообщение.
— У меня их больше, шеф.
— Чего?
— Да прогулов. Ты, видимо, забыл или со счёта сбился. Жалеешь нас? Накажи и вся недолга.
— Я дружу с вами, Ромыч. Тем более Лёля — крёстная Тимошки. Не бесись. Когда неадекватничаешь, то становишься козлом. Тебе сей образ не идёт. Мы давно знакомы и…
Многое друг о друге знаем.
— … я не хочу портить отношения из-за какой-то ерунды, которая, по всей видимости, не стоит выеденного яйца.
— Не могу долго разговаривать, — замечаю недовольный взгляд сидящих рядом. — Но уважительной причины отсутствия на рабочем месте нет. Ничего в голову толкового не приходит. Наверное, просто отпрошусь. Что скажешь?
— Скажу: «Где ты, соколик?».
— В ЗАГСе.
— Жениться надумал? — шеф, похоже, издевается. Самое противное, что совершенно не скрывается. Рубит правду-матку и с себя же, как жеребчик, ржёт и угорает. — А что Ольга скажет?
— Ей всё равно, босс.
— О как! Хотя, наверное, добавлю: «Ой ли?».
— Её здесь нет, — закрываю медленно глаза, откидываюсь на стену и затылком стукаюсь о деревянную поверхность. — Я как раз собрался ей звонить, но ты вклинился.
— И спутал планы?
Ушла… Сбежала… Простила, но дальше не смогла. Да что же, черт возьми, не так?
— Она беременна, Костя, — зажимаю переносицу. — В положении. Понимаешь?
— Ты что, не рад? — на той стороне наш лучший в мире шеф как будто замирает.
— Рад.
Ещё и как!
— Ты надрался, Ромка? Голос не такой. Не такой, как обычно. Скорость подачи, если честно, сильно раздражает. Волочишь буквы и нечётко отвечаешь. Где ты?
— В ЗАГСе, — громко выдыхаю. — Там, где был минуту назад.
Он не уверен, полагает, что я нагло вру? Где же мне ещё быть?
— Тут возникли небольшие проблемы.
— Да уж. Тяжело разводиться, когда кругом такое откровенное неуважение.
Кто-то чересчур настойчивый пробивается по второй линии, забивая нежной трелью негромкий голос босса. Я убираю от уха телефон, чтобы посмотреть на того, кто хочет дозвониться.
«ЛЁЛЯ» — высвечивается имя абонента.
Жена нашлась? Надеюсь, что она здорова, счастлива, жива.
— Дай мне отгул, — хриплю, но быстро добавляю тихое и скромное, — пожалуйста.
— Всё в порядке?
Пока не знаю.
— Да, конечно.
— Пофиг, Юрьев. Недели хватит для того, чтобы утрясти семейные проблемы?
— Спасибо.
«Спасибо, настоящий друг!» — про себя произношу, а вслух:
— Пока, — прощаюсь.
Прищурившись, разглядываю имя той, кого здесь битых два часа зевая, дожидаюсь.
— Да! — с той же интонацией отвечаю.
— Привет. Уже освободился? — издевательски стрекочет «колокольчик».
— Нет.
— Почему так долго?
Она, похоже, насмехается.
— Потому что тебя здесь нет. Когда появишься? — укрыв, как куполом, динамик, губы, шепчу, раздирая голосом чувствительный к полутонам микроскопический микрофон. — Ты забыла? У нас сегодня запланирован развод и…
— Был запланирован, — вдруг перебивает. — Планы изменились, Юрьев.
— С чего бы? — встаю и распрямляюсь, мельком замечаю движение с правой стороны, там, где находится дверь в кабинет, в который у нас была расписана заранее выстраданная кровью-потом очередь.
