Оливия Стилл - Жара в Архангельске-1
Даниил, однако, не считал, что общение их надо прекращать. Наоборот, после этой их размолвки в блоге, интерес его к Оливе, угасший было, начал опять возрастать.
— Прив, — написал он ей как ни в чём не бывало, когда увидел её в мейл-агенте.
— Привет, — нехотя откликнулась Олива.
— Ну и как твоё «ничего»?
— «Ничего» как всегда.
Повисла длинная пауза. Говорить с Сорок вторым Оливе было не о чем. Она уже собиралась отключить агент и выйти из инета, когда он написал:
— А ты мне всё больше нравишься…
— Между строк читать? — съязвила Олива.
— Агумс.
И опять этот глупый ответ — что за малолетки пошли в наше время, раздражённо подумала Олива. Нет, чтоб нормальным языком объясняться — так нет, всё обязательно надо коверкать, всё исподподвыподверта. Все эти дурацкие междометия вперемежку со смайликами типа «хы», «гы», «агумс», «прив», «покПа», которые так любил употреблять Сорокдвантеллер, теперь злили её как никогда. Она молча вышла из агента и, накинув ветровку, пошла до магазина.
А вернувшись обратно и зайдя в агент позже, она обнаружила там от него послание в оффлайн. Точнее, два послания. Первое: «Пропадаю я…»
И — через час второе:
«Оливка, ты мне всё-таки нравишься. Мой домашний телефон 24-16-42. Будешь в городе, звони. 42».
Гл. 10. Москва-Архангельск
— Внимание, внимание! Скорый поезд 234 Москва-Архангельск отправляется с третьего пути. Будьте внимательны и осторожны…
Олива нетерпеливо выглянула в окно. Опять какая-то станция, может, Няндома, а может, Коноша. Вроде тронулись. Слава Богу.
По мере того, как поезд ехал, её охватывало беспокойство. Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные станции, стоянки чуть ли не по полчаса! Но вот, наконец, за поворотом открылась огромная водная гладь Северной Двины, за которой в дымке тумана расстилался город.
Олива сошла с поезда на платформу и растерянно оглянулась. Её никто здесь не встречал. Да что там — ни одна живая душа даже и не догадывалась, что она тут, в Архангельске. Вот бы знали…
Она уже давненько помышляла о том, что бы было, если б она приехала сюда. А почему бы и нет, однако? Интересно было бы повидать тех, с кем переписывалась вслепую, особенно Даниила. Фотографий его Олива не видела, но он ей почему-то не представлялся красавцем. По общению в аське он проявил себя как человек с большими комплексами, и наверняка представляет из себя в лучшем случае какого-нибудь прыщавого дохляка-очкарика. Однако, несмотря на эти свои предположения, Оливе было бы интересно пообщаться с ним в реале, всё-таки, аська и мейл-агент, как ни крути, а живого общения не заменят. К тому же, с тех пор, как Даниил написал ей, что она ему нравится, и оставил в агенте свой телефон, больше в интернете он не появлялся. Сначала она не придала этому особого значения, но спустя какое-то время начала подумывать о Данииле всё чаще и чаще, недоумевая, куда это он вдруг пропал. Потом представила себе, что бы было, если бы она действительно оказалась в Архе и встретилась бы с ним. Мысль эта посещала её всё чаще и чаще, и вот, наконец, собрав в рюкзак свои нехитрые пожитки, Олива отправилась на вокзал. Купив там билет до Архангельска, просто взяла и уехала, никому ничего не сказав. И вот она здесь, стоит одна на платформе, с любопытством озираясь вокруг себя. Постояла-постояла, да и пошла со своим рюкзаком ночевать в гостиницу.
На следующее утро Олива, проснувшись у себя в номере и позавтракав «твиксом», стала думать, что ей теперь предпринять. Телефон Даниила был у неё на руках, оставалось лишь снять телефонную трубку и позвонить. Однако она не спешила этого делать: кто знает, как он отреагирует на её внезапный звонок? Положим, он сам дал ей этот номер, но ведь не общались они уже более двух месяцев, не исключено, что он уже вообще забыл, кто она такая. Да и потом, инет — это одно, а реал — совсем другое. Может статься, что в реале она ему не понравится, и, кстати говоря, это абсолютно не исключено.
Кроме Даниила, в Архангельске был ещё один человек, с которым Олива намеревалась встретиться. Это была девушка с того же самого Агтустуда — Маша Целикова, или Мими, как её звали на форуме. Спустя какое-то время после ухода с форума, Олива нашла в интернете её дневник — Живой Журнал. Она обрадовалась, что ещё не все связи с форумчанами потеряны, и не преминула оставить ей там комментарий. Мими откликнулась, и девушки начали общаться.
Вот Мими бы сейчас позвонить не мешало, подумала Олива и, вместо того, чтобы набрать Даниила, набрала номер Мими. Олива без проблем договорилась с ней о встрече, и уже через час ехала в троллейбусе на встречу со своей новой подругой.
Над Архангельском стояла ясная, солнечная погода. В полупустом троллейбусе играла музыка радио «Европа Плюс», и Олива с удовольствием отметила, как это не похоже на Москву — в Москве транспорт всегда набит битком, и уж конечно в троллейбусах и автобусах Москвы никогда не играет музыка. За окном троллейбуса мелькали невысокие дома, утонувшие в зелени городских тополей и высокой, нескошенной траве в палисадниках. Но вот троллейбус свернул с улицы Тимме на Воскресенскую, и вскоре взору Оливы предстала Площадь Дружбы, около которой стояли высотные дома, архитектурой своей напоминающие дома на Новом Арбате. «Это, наверное, у них элитный район», — подумала Олива, и вскоре увидела впереди белое, словно длинный кусок сахара, высотное здание. Перед ним расстилалась большая зелёная площадь, состоящая преимущественно из газонов, трава на которых, в отличие от остальных, была аккуратно подстрижена и даже кое-где усеяна ярко-оранжевыми маргаритками. Площадь была окружена со всех сторон респектабельными белыми зданиями, на одном из которых Олива разглядела трёхцветный флаг Российской Федерации. «Мэрия», — тут же определила она.
Между тем, троллейбус остановился аккурат напротив белой «высотки», и Олива, взмахнув расклешённым подолом своей шёлковой юбки, легко соскочила на тротуар. Оглядевшись по сторонам, девушка направилась по вымощенной плитами дорожке вглубь зелёной площади, в самом центре которой возвышался большой мраморный памятник. Это был памятник Ленину.
Мими ещё не пришла к памятнику, хотя девушки договаривались встретиться именно там в три часа дня, и Олива от нечего делать села на скамью у памятника, с любопытством озираясь вокруг себя.
Несмотря на то, что Площадь Ленина была центром Архангельска, вроде Красной Площади в Москве, народу на ней было немного. Две-три молодых женщины с колясками, три-четыре парня в летних футболках не спеша прогуливались по дорожкам, две старушки вязали чулки и неспешно переговаривались между собой, сидя на скамье — вот и вся публика, что была в этот час на главной площади города. Олива заметила, что большинство людей в Архангельске светловолосые и голубоглазые, но главное, что отличало их от москвичей — это безмятежное спокойствие на лицах, словно все они отдыхают на каком-нибудь курорте. В их лицах, в их движениях не было той нервной суеты, до боли знакомой Оливе в Москве; никто не смотрел на часы, никто никуда не бежал и не спешил. Олива прислушалась к разговору старушек, сидящих на соседней скамье, и сразу отметила их местный говор, с акцентом на «о». Почти с таким же акцентом разговаривала и молодёжь, только «о» в словах у них было менее заметно за счёт быстроты речи.
