Кэй Джейби - Венгерская рапсодия
– У тебя очень твердый.
Он вставил мне два пальца, пока его большой палец занимался моим клитором. Моя голова стала слишком тяжелой для шеи и падала назад. Я обвила ноги вокруг него, отчаянно нуждаясь в нем сейчас.
– У тебя есть…?
– Конечно, ты хочешь этого сейчас?
– Боже, да.
Он достал из кармана презерватив, глядя на меня ястребиным взглядом все то время, пока расстегивал и снимал пыльные синие джинсы и боксеры. Я изгибалась на подоконнике, он быстро справился с презервативом, безусловно, эксперт, но сейчас это было мне на руку. Я хотела опытного мужчину. Такого, который смог бы отыметь меня как следует, отправить меня туда, где я никогда не бывала.
И он был здесь, сжимал мои бедра и готовился войти в меня, головка его члена мягко давила, раскрывая мои бедра.
– Держись крепче, Руби, – прошептал он.
Он поцеловал мою щеку, потом ухо, губы. Я обвила пальцы вокруг его шеи. Я открылась для него. Я зажмурила глаза.
Он шире развел мои ноги, входя в меня, смазки было более чем достаточно, чтобы помочь ему. Он использовал ладони, сильные руки, наклоняя меня, чтобы ласкать мой клитор между ударами.
Я широко открыла глаза и смотрела на него. Этот мужчина был гением секса. Я испугалась, что он сможет убить меня оргазмами прямо здесь, под свинцовым венгерским небом.
– Тебе страшно? – Сейчас он был полностью внутри меня, насадив меня на свой член, нежно вырисовывая круги вокруг моего клитора.
Казалось, что говорю не я, а другая, и она произносит слова, которые я бы никогда не произнесла:
– Трахай меня.
– Конечно.
Он подарил мне самый нежный и сладкий поцелуй и продолжил.
Его ритм, его движения заставляли волну абсолютного наслаждения подниматься от моего влагалища и разливаться по всему телу, одновременно достигая каждого нерва. Первый оргазм наступил уже через полминуты, клитор легко поддавался под его движениями, но я знала, что во мне было больше, возможно, я могла кончать бесконечно, снова и снова, пока он продолжал отправлять меня на небеса.
Он выглядел довольным и смеялся, когда я кончила первый раз. Я опустила голову ему на плечо, немного пристыженная тем, как легко ему удавалось нажимать на нужные кнопочки, чувствуя себя беззащитной и уязвимой.
– Ты чувствуешь, как я заставляю тебя кончать? – сказал он. – Я даю тебе больше.
Перед зажмуренными глазами – вспышка света. Неужели Янош так отменно трахался, что в буквальном смысле заставлял меня видеть звезды? Так бывает, когда мужчина имеет тебя как следует.
Но сильнейший удар грома в следующую секунду привел в порядок мои мысли, указав, что это погода над моей головой, а не член внутри меня вызвал такие чудесные побочные эффекты.
Я подняла лицо к небу и почувствовала первую огромную каплю на коже.
Янош продолжал, словно не замечая внезапно начавшегося ливня.
Мы не обращали внимания на прилипающие волосы и хлюпающие носы, на молнии и раскаты грома – не замечали ничего, кроме нашего единения, прилива и отлива наших энергий, слияний и отдалений, неумолимо приближающих пик наслаждения. Ремень у его лодыжек позвякивал с каждым движением, я плотно зажимала пятками его ягодицы, заставляя его ускориться, цепляясь за моего дорогого, наслаждаясь каждой секундой его проникновения, желая держать его внутри меня всегда, в дождь и солнце, чтобы ни случилось.
Мы насквозь промокли к тому времени, когда он начал бешено целовать меня, чувствуя, как у меня поднимается грудь, бешено бьется сердце, все объединялось под нарастающей волной оргазма. Я целовала его сквозь всхлипы, мои пальцы хватали и сжимали его, потом он зарычал и кончил в меня, ударив меня о доску так, что дерево хрустнуло.
Очередной раскат грома сопровождал наше погружение в бесконечность. Янош внезапно упал на меня, пряча лицо у меня на плече, с тяжелым дыханием марафонца.
Я запустила пальцы в его мокрые волосы и заплакала на его груди. Он бы все равно не заметил. Мы вместе промокали, крепко держась друг за друга ради того, чтобы жить.
Казалось, прошли часы, прежде чем Янош отошел от меня, – было ощущение, что я его теряю, в какой-то степени, – и встал прямо, смотря на непрестанный дождь.
– Стена все еще стоит, – сказал он с застенчивым смешком. – Я боялся, что обвалится.
Я старалась вытереть слезы основанием ладони и улыбалась, глядя на него.
– Эй, – сказал он, снова увлекая меня в свои объятия. – Ты плачешь, тшш, что случилось?
– Ничего. Просто я была дурой. Просто это было так… сильно.
– Сильно? Это нехорошо?
– Нет, это хорошо. Великолепно. Мне неважно, даже если это всего на одну ночь… день… По крайней мере, теперь я знаю, что такое хороший секс. Спасибо тебе за это.
Он шутливо нахмурил брови, это рассмешило меня, заставив смеяться сквозь слезы. Снова молния. Снова гром.
– Что ты говоришь? Ты не хочешь больше меня видеть? У нас был секс, вот и все, все кончено, бам-бам-бам.
– Ну, Джоди говорит, ты только трахаешь. Я подумала, что ты, вероятно, исчезнешь после того, как однажды снимешь с меня трусики.
– Не могла бы ты, пожалуйста, говорить по-английски?
– Ну… Джоди говорит, что тебе нравится… любить девушку, а потом бросить ее.
– Джоди говорит, Джоди говорит. Джоди говорит много чепухи. Она не так хорошо меня знает.
– Так это неправда?
Он поцеловал меня, долго и нежно.
– Не с тобой.
Это замирание, когда сердце пропускает очередной удар, случилось.
– Ох.
– Посмотри на себя, – засмеялся он. – Посмотри на меня! Мы подхватим грипп. Давай.
Он начал натягивать джинсы, но это получилось не с первой попытки – они насквозь промокли. Моя юбка шлепала и прилипала к моим дрожащим бедрам. В туфлях было полно воды. Трусики лежали в луже, безнадежно. Мы оставили их там и вышли, держась за руки, через арку на улицу.
Улица Барош была пустынной. Курящий старик исчез со своего крыльца. Лишь пара человек прошли с зонтиками. Бледный свет мерцал за рваными шторами.
– Куда мы идем?
Казалось, мы все глубже уходим в Восьмой район, вместо того чтобы выбраться из него.
– У меня тут дом неподалеку. Пойдем туда, обсохнем.
Пять минут бега под дождем, и вот мы уже у двери, чуть лучше, чем у соседей. Янош провел меня в зал с высоким потолком и вверх по каким-то украшенным лепниной ступенькам на третий этаж.
Квартира была немного старомодной, но здесь было чисто и убрано, если не обращать внимания на типичный мужской беспорядок вокруг дивана и кофейного столика: DVD, несколько книг, газета и какие-то аксессуары для компьютерных игр, провода, свисающие, как водоросли.
– Я оказываю тебе невероятную честь, – сказал он, подгоняя меня через гостиную к ванной. – Я никогда не приводил сюда женщин.
