Энн Уинстон - Соблазны на берегу озера
Эмма застыла в испуге, почувствовав внутри себя нечто громадное и живое. Она заерзала под тяжестью его бедер, пытаясь найти более удобное положение, ею стала овладевать паника.
— Я не хочу причинить тебе боль, — пробормотал Бо. — Но я не могу, не могу… — Слова его замерли, он стиснул зубы и начал медленное движение внутри ее, постепенно входя все глубже и ускоряя движение. Затем сжал ей ягодицы руками и приподнял их, чтобы она могла принять его плоть на всю глубину. Эмма приглушенно вскрикнула, испытав внезапно еще более сильное ощущение. Природа подсказала ей решение, и она обвила свои длинные ноги вокруг его талии, приникнув к нему еще сильнее, хотя все внутри у нее пребывало в величайшем напряжении, и она не знала, сумеет ли выдержать еще хотя бы несколько секунд этой ошеломительной, все набирающей темп скачки.
Однако, несмотря на определенный дискомфорт, Эмма упивалась способностью своего тела испытывать столь сладострастные ощущения, а также возможностью отдать Бо самое себя. Наконец его тело напряглось, и он в течение нескольких финальных толчков излил из себя семя, после чего, опустошенный, тяжело опустился на Эмму и зарылся лицом в ее волосы.
Она обняла его и не отпускала до тех пор, пока Бо с тяжелым стоном не приподнялся над ней. Эмма невольно поморщилась, когда его еще не опавший член выскользнул из ее лона. Ей хотелось, чтобы это никогда не кончалось, чтобы сладостные моменты, во время которых они были одним целым, вернулись вновь. Бо лег рядом и заключил ее в объятия, гладя и убирая спутанные волосы с ее лица, и горечь расставания ее покинула.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он.
Она кивнула и слегка улыбнулась:
— Замечательно. — Невероятно, но она почувствовала, что краснеет, и уткнулась головой ему в грудь.
Бо засмеялся.
— Не надо теперь меня стесняться. — Он приподнял большим пальцем ее подбородок и внимательно посмотрел на нее. — Гм…
— Что означает «гм»? — Интересно, ее новое качество уже отразилось на лице? У нее было такое ощущение, что должно отразиться. Как если бы Бо поставил на ней свою печать, и она теперь до конца жизни будет нести эту отметину, заявляя всему миру, что она — его.
— Ты выглядишь… довольной, — решил он.
Эмма изучающе посмотрела на его лицо.
— Это плохо?
Он рассмеялся, обнял ее и перекатился таким образом, что она оказалась на нем.
— Только в том случае, если неподалеку окажется какой-нибудь незадачливый парень, который страшно захочет затащить тебя в постель.
Она фыркнула, ее волосы упали вниз, интимно накрыв их обоих.
— Вряд ли.
Выражение лица Бо изменилось, он внимательно посмотрел ей в глаза.
— Не могу определить, — сказал он, — сколько тебе все-таки лет?
— В марте исполнилось тридцать.
— А почему ты до сих пор была девственница?..
Она пожала плечами, приподнялась, опираясь на руки.
— Наверное, не возникало возможности изменить… гм… мое качество.
Бо покачал головой:
— Должно быть, мужчины в Массачусетсе просто слепы.
Пока Эмма переваривала его сделанный экспромтом комплимент, он сел и притянул ее к себе. Эмма невольно обвила его руками. Заметив это, Бо поднялся, взял с кровати одеяло и набросил ей на плечи, после чего расположился позади нее, как часто делал на «их» валуне у озера, обняв ее своими коленями.
Главное отличие на сей раз, подумала Эмма, подавляя смешок, заключается в том, что он совершенно голый. Она уютно угнездилась, ощущая прикосновение волосатых ног к своему телу.
Бо не понимал и вряд ли способен был понять, что это такое — быть обыкновенной. Вероятно, он знал, что женщины считают его неотразимым с того момента, когда он стал ходить. Эмма, наоборот, за много лет привыкла к тому, что она незаметна на фоне других. Бо мог заинтересоваться ею здесь, когда они оказались изолированы от мира, но если у нее достанет глупости последовать за ним туда, где у него сложился свой уклад жизни, он наверняка потеряет к ней интерес. Стоит ему бросить взгляд на каких-нибудь привлекательных женщин, которые будут роиться вокруг него, — и он забудет о ее существовании.
Тем не менее сейчас он целовал ее в шею, его рука скользнула под одеяло, чтобы побаюкать ей груди и нежно дотронуться до лобка. Она будет наслаждаться каждым таким моментом, каждым прикосновением, откладывать это в своей памяти до того времени, когда этот волшебный сон кончится и она проснется в постели одна.
Одна, как всегда.
Глава 5
Должно быть, уже в двадцатый раз за эти двадцать минут Бо бросал взгляд на дверь небольшой рождественской лавки в Бар-Харборе. Эмма вошла туда, а он остался прохаживаться на улице. Через застекленную витрину ему было хорошо видно, как она выбирала подарки среди деревянных Санта-Клаусов и кружевных ангелов.
Бо увидел, как Эмма наклонилась, чтобы рассмотреть что-то более внимательно, отчего волосы закрыли ее лицо. Она рассеянно отвела их в стороны и, лишь выпрямившись снова, отбросила за плечи. У Бо перехватило дыхание, и он ощутил знакомое приятное щекотание в чреслах. Боже, как ему нравились эти волосы!
Она распускала их, когда не была занята готовкой, после того как они сделались любовниками. С того момента он с трудом заставлял себя хотя бы часть дня заниматься работой, ему постоянно хотелось лишь одного — не выпускать ее из своих объятий.
Эмма очень быстро научилась ублажать его, и стоило ей совладать со своей застенчивостью, как она сделалась такой страстной любовницей, каких ему не приходилось встречать. Для него не составило труда узнать, что ей нравится, какие прикосновения возбуждают ее больше всего, какие ласки приводят к быстрому умопомрачительному оргазму и какие помогают продлить ее возбуждение до такой степени, что она вцепляется ему в плечи и начинает умолять дать ей желаемое. По улице прогремел грузовик, нарушив ход мыслей Бо. Внезапно он понял, что стоит на одной из главных улиц Бар-Харбора с восставшим членом, оттопыривающим брюки, и приказал себе думать о других вещах.
Однако новый поворот в мыслях заставил его помрачнеть. Вчера вечером звонил его старый приятель Джон. Он и Элси собрались навестить в Новой Шотландии родителей и хотели бы вместе пообедать в Бар-Харборе. Джон сообщил, что Элси умирает от желания познакомиться с последней любовью Бо, поскольку имела короткий разговор с ней по телефону. И дело вовсе не в том, что Бо не хотел их видеть. Неловкость, которая первоначально существовала между ним и его бывшей невестой, исчезла, когда она вышла замуж за Джона. Просто… просто, черт возьми, он не хотел ни с кем делиться Эммой. По крайней мере пока что.
