Кэррелин Спаркс - Молчи, мое сердце
— Больше, чем хотелось бы. Но я убиваю только в бою.
— Если в тебе есть хоть капля чести, мы будем драться честно, — заявила Эмма.
— Детка, ты ведь уже решила, что я зло. А зачем злому человеку честь?
Эти его слова стали последней каплей. Ведь он даже не отрицал свои злые намерения! Значит, у нее был только один выход — убить его. Отступив на шаг, Эмма вытащила второй кол и приняла оборонительную стойку.
— Черт возьми! — воскликнул Ангус. — Похоже, у тебя черный пояс по тейквондо?
— Ты и сам знаешь. Ты ведь читал мое личное дело.
— Ладно, хорошо. Убери кол, если хочешь честного боя. — Осмотревшись, он указал влево от себя. — Будем драться там. Там тебе будет мягче падать.
— Буду падать не я, а ты! — огрызнулась Эмма.
— Посмотрим.
Повернувшись к ней спиной, он вразвалку направился к выбранному месту.
— Надменный вампир... — пробормотала Эмма. Сунув кол за пояс, она бросилась следом за ним.
Подбежав к Ангусу, она подпрыгнула и ударила его ногой в спину. И в тот же миг испытала такое ощущение, будто угодила ногой в кирпичную стену.
Приземлившись на другую ногу, Эмма снова приняла оборонительную стойку. А Ангус, сделав еще шаг вперед, обернулся и с улыбкой сказал:
— Ух какая нетерпеливая девушка... Пожалуй, мне это нравится.
— Типично вампирская заносчивость, — процедила Эмма. — И в этом — твоя слабость. Хотя, конечно же, ты этого никогда не признаешь.
В его глазах промелькнуло выражение обиды.
— Милая, будь справедлива. Я уже был заносчивым ублюдком задолго до того, как стал вампиром.
Ей вдруг захотелось спросить, сколько ему лет, но она сдержалась. В конце концов, история его жизни не имела значения. Ведь он ничем не отличался от остальных вампиров. Такой же жестокий убийца.
— Итак — честный бой, — заявила она. — Только без обмана.
Он с улыбкой кивнул:
— Договорились. Даю слово.
Она атаковала его серией ударов ногой и кулаком, но он блокировал каждый из них.
Отпрыгнув назад, Эмма приготовилась к новой атаке. Черт бы его подрал! Он держался отлично.
— Где ты тренировался?
— В Японии. Наведываюсь туда брать уроки на протяжении последних двух столетий.
Эмма захлопала глазами. Боже правый! Чего только он не повидал на своем веку, не удержавшись, она все же спросила:
— А сколько тебе лет?
— Пятьсот двадцать шесть, если прибавить годы, когда был смертным.
«Да он же настоящий ходячий музей! — ахнула Эмма. — Жил в эпохи Ренессанса и Реставрации. И в век Просвещения. И конечно же, он очень многое видел. Ведь на его глазах разворачивалась история...»
Словно прочитав ее мысли, он прошептал:
— Я многое мог бы тебе рассказать.
Эмма вздрогнула. Ведь он читал ее личное дело и все о ней знал. Знал, что она изучала историю в университете Сент-Эндрюс в Шотландии. В те годы она была с головой погружена в тайны прошлого, пока убийство родителей не вернуло ее в жестокую реальность. Забросив книги и мечты, Эмма занялась изучением законов, боевых искусств и огнестрельного оружия.
— Будь ты проклят, — прошептала она и тут же снова ринулась в бой.
Но Ангус и на сей раз блокировал все ее выпады, и ей опять пришлось отступить. И только сейчас Эмма вдруг осознала, что он лишь защищался. Хотя, конечно, жаловаться на это не стоило. Ведь если он атакует, то ей придется очень постараться, чтобы остаться в сознании. И все же она не смогла устоять перед искушением — ужасно хотелось поддеть его.
— Что же ты не наступаешь, вампир? Или еще не нагулял аппетит?
На лице его промелькнуло выражение досады.
— Я уже восемнадцать лет не пью живую кровь. Питаюсь только из бутылки.
— Как мило с твоей стороны. А остальные пятьсот с лишним лет в счет не идут?
— Конечно, я пил кровь, когда была необходимость, но никогда не убивал ради еды. — Он окинул ее взглядом. — Поверь, девушки... всегда оставались довольны.
Эмма почувствовала, как щеки ее запылали. И, как ни странно, она почти поверила ему.
— Вероятно, твои жертвы испытывали обманчивое чувство удовлетворения. Ты воздействовал на их сознание.
— Чтобы доставить удовольствие — да. — Он сделал шаг в ее сторону. — Большое удовольствие.
— Стой где стоишь! — Она выдернула из-за пояса кол. — Ты и сознание королевы контролируешь? Не поэтому ли британское правительство считает тебя героем?
— Такты мной интересовалась? Весьма польщен. Благодарю.
— Не стоит. — Она подняла кол.
Он тяжело вздохнул.
— Милая, мы не сможем толком поговорить, если ты будешь угрожать мне своей палкой.
— Прекрати называть меня «милая»! И ответь на мой вопрос. Ты воздействуешь на сознание королевы?
— Нет. — Ангус покачал головой. — Я всегда был лояльным подданным ее величества. — Пожав плечами, он добавил: — За исключением того периода, когда был якобинцем. Но я всегда служил тому, кого считал законным королем.
Неужели он и впрямь знал Красавчика Чарли[4]? Боже, как ей хотелось задать ему этот вопрос. Но он, наверное, нарочно искушал ее, завлекал, чтобы сделать легкой добычей.
— Я читал, что твои родители были убиты, — прошептал вдруг Ангус.
Эмма вздрогнула и еще крепче сжала в руке кол.
— Это не твоего ума дело.
Похоже, она ошиблась насчет искушения. Нет, он не искушал, он использовал самую настоящую психологическую атаку. Ублюдок...
— Еще ты потеряла брата. И тетю. — В его глазах было сочувствие. — Поверь, я знаю, что чувствуешь, теряя близких людей.
В ней закипала ярость. Сочувствие вампира? Но ведь он такое же чудовище, как и те изверги, что убили ее родителей.
— Заткнись!
Она опять на него бросилась. Тем или иным способом она непременно свалит его на землю и пустит в ход кол.
Эмма попыталась ударить противника ногой в пах, но он проворно отскочил и, присев, рывком дернул ее за ногу.
— Дерьмо, — буркнула Эмма, приземлившись на зад. Ангус тотчас подлетел к ней и, присев рядом, обнял за плечи.
— Что ты... — Она умолкла, глядя на него в ужасе.
А Ангус вдруг склонился над ней, и теперь его лицо было так близко, что она видела пробивавшуюся у него на щеках рыжеватую щетину.
Господи, что он делает?! Изучает ее шею?!
— Не смей! — Она приставила к его спине кол.
— Довольно! — Он вырвал из ее руки деревяшку и запустил в заросли кустарников.
За поясом у нее оставался еще один кол, последний. Но следовало проявлять осторожность, чтобы застать его врасплох. А пока надо изобразить покорность.
Тут он наклонился еще ниже, и Эмму обдало его дыханием, на удивление приятным. Да и все тело его почему-то пахло очень приятно. Пахло чистотой и свежестью. Но разве такое возможно?
Когда же он принялся шарить в траве у нее за спиной, она прошептала:
