Ольга Малинина - Мир на ладони
Она взяла его за руку и, видимо, для пущей осторожности к нему прижалась. Они кое-как, иногда спотыкаясь о ступеньки, поднялись на второй этаж. Полина жила в трехэтажном, уже стареющем доме из красного кирпича. Как он потом заметил, через ее комнату можно было выходить на витиеватый чугунный балкончик. Полина своим ключом открыла дверь, зажгла в тамбуре светильник.
– Ну вот, дошли, – вздохнула она и обняла его своими мягкими руками. – Ты мне нравишься.
Если бы сердце не было таким малозвучным, то, пожалуй, оно могло бы оглушать. Сергей растерялся от такого поворота событий, но все-таки поступил так, как ему захотелось.
– А ты хорошо целуешься, – сказала она в качестве поощрения за смелость. Сережа промолчал. Они вошли в дом.
– Ты одна?
– Да, пока я здесь одна. Здорово, да?
Сережа, что-то предчувствуя, снова промолчал, словно он попал не в обычный дом, а в замок злой ведьмы. Полина провела его в свою комнату, не включая в прихожей свет.
– Почему? Где же твои родители? – спросил он, оглядывая ее комнату.
– Они умерли... – ответила Полина и пристально на него посмотрела. Сережа вновь растерялся и не знал, что сказать. Она озорно улыбнулась и снова кинулась ему на шею, правой рукой расстегивая замок на его куртке.
– Я по-шу-ти-ла, – медленно прошептала она, потом снова затараторила, – они просто развелись, и я живу с матерью, а она у меня вся в разъездах.
Сергей хотел сказать, что его родители также в разводе, но почему-то передумал. Эта ситуация все больше начинала путать его и без того запутанные мысли. Полина была так резка и прямолинейна, что он решил просто плыть по течению.
– Чего бы тебе сейчас хотелось? – задала она неожиданный вопрос.
– Не знаю. А тебе?
Полина стала похожа на коварную обольстительницу и, искоса на него взглянув, сказала:
– Нарисуй меня как богиню.
Сергею стало смешно. Все-таки Полина, несмотря на свою самоуверенность, выглядела как-то смешно.
– А как ты это представляешь? – провокационно спросил он. Полина села на кресло и будто бы обиделась.
– Ты ведь художник, вот и представляй себе!
– А если я скажу, что не вижу тебя богиней?
Полина обиделась окончательно. Она готова была с ним поспорить, да что там поспорить? Полина чуть не пришла в ярость.
– Значит, – сообразила она, – ты не художник!
– Вообще, зачем ты меня позвала к себе? – застегивая куртку, спросил Сережа. Полина, увидев, что он собирается уходить, вскочила с кресла.
– Тебя задели мои слова, да?
Сергей ничего не ответил. Полина нравилась ему, но не так, чтобы он мог задержаться с ней дольше, чем обычно. Хотя сам он не совсем понимал, почему у него с девушками такие сложные и запутанные отношения.
Когда он возвращался домой, шел липкий, мокрый снег. Снег шел так нелепо, так не по-весеннему, что было самое время распутывать свои мысли. И Сережа вдруг подумал о том, что в отличии от некоторых, он никогда не гордился и не считал себя богом художества. Может, каким-нибудь эльфом, но не богом – это точно.
ГЛАВА 12. ЗАПАСНОЙ ВЫХОД
Лис был опьянен своей славой, он сходил с ума от юной и талантливой Даши, и вообще, ему хотелось роскоши. Его даже не могло огорчить бегство Анны. Она исчезла накануне их выступления в «Октябрьском». Просто исчезла, сказав всем, что отправилась в аптеку за аспирином. Даше пришлось исполнить два танца в ее роли.
После концерта она чувствовала себя птицей, летевшей долго и вдохновенно, но вдруг уставшей и сбившейся с пути. Ведь в город этот ее позвала Анна, с которой она должна была вернуться. Но теперь то, что казалось очевидным, стало темно и глухо. Даша не понимала, какие разногласия были у Анны и Романа, не понимала, есть ли в этом ее вина.
Лис, на удивление, был полон быстрой, вольной и легкой жизни, словно какая-то неистощимая энергия сметала все преграды на его пути. Он, заказав такси, увез Дашу из «Октябрьского». Она предположила, что у Романа появились какие-то важные дела, поэтому он так срочно отвозит ее на квартиру. Тем лучше было для нее, ведь брат пообещал приехать за ней завтра утром. Но времени было половина одиннадцатого, и Петербург за окнами такси становился темно-серым и еще больше холодеющим. Даша не заметила, как заснула, благо, что все заднее сидение автомобиля принадлежало ей. Роман ее разбудил:
– Принцесса, просыпайся. Мы приехали.
– Завтра... – забормотала во сне Даша, – я уезжаю, завтра...
– Дарья! – вскрикнул он по-командирски, и она проснулась. Она ощущала такую усталость, что сонное томление ее не отпускало.
– Я умираю, хочу спать.
– Нам некогда, детка, спать, – помог он ей выбраться из машины. Расплатившись с водителем, Лис сразу же подошел к Даше и положил руку ей на плечо.
– Куда вы меня привезли?
– Ну все! Мне это надоело! – засуетился Лис. – Что за «вы»? Обращайся ко мне на «ты».
– Где мы? – снова спросила Даша. Они стояли у входа в роскошное здание казино. Над ними мигала пустоцветными огнями большая надпись «ФОРТУНАТО».
– Дашенька, последний танец, – умоляюще потянул он ее к входу, – я обещал...
– Я ничего не знаю, – начала Даша нервничать, – отвезите меня на квартиру.
– Нет, – отрезал он, – раз уж мы здесь...
Роман схватил ее за руку, и, когда они вошли в казино, повернул на право, в административные покои этого заведения. Даша почувствовала страх, словно была похищена каким-нибудь скверным троллем. К ней даже вернулась бодрость. Они шли по бесшумному ковровому покрытию коридора, и Даша уже думала о том, чтобы сорваться и убежать, но Лис вновь схватил ее за обе руки и вдруг остановился.
– Один танец! Что тут такого? – стал грубо возмущаться он.
– Я не хочу, – чуть не плача, сказала Даша, – мне здесь не нравится.
– Черт! Я думал, что ты поведешь себя, как взрослый человек. А ты, ты просто маленькая, упрямая... дура! – кричал Роман, и Даша начала ощущать, как его слова превращаются в сплошное и безысходное гудение. Она почувствовала тошноту и падение в незримую пропасть обморока...
* * *Темно-зеленая бархатная мебель, черная тумба, на которой друг за дружкой стояли фирменные флаконы, стаканы с кисточками, пудры, кремы и прочие маскировочные принадлежности. Над тумбой было трехстворчатое зеркало, над которым висел желто-зеленый абажур, светивший отвратительно тускло. И, наконец, опущенные деревянные жалюзи. ВСЮ эту картину Даша застала, как только пришла в себя после обморока.
Это нехитрое помещение, пожалуй, было чем-то вроде комнаты отдыха для казино под названием «Фортунато». Но даже если бы Даше об этом сообщили, то вряд ли бы она заинтересовалась в том, чья эта комната.
Несколько мгновений она, словно оцепеневшая, боялась шелохнуться, и лишь взгляд метался из угла в угол, изучая обстановку. И память, как взгляд Архимеда, искала хотя бы одну точку опоры. Даша попробовала подняться с дивана и поднявшись, сразу же направившись к двери. Она была уверена, что без труда сможет покинуть это удушливое помещение. Но не тут-то было – ее заперли. «Рюкзак?!» – вдруг вспомнила она и увидела свой рюкзак на кресле. В воздухе, кроме шороха ее движений, не повис ни один посторонний звук. Всюду ее слух погружался в неподвижную тишину, от которой у Даши еще больше разболелась голова. Подняв жалюзи, она посмотрела в окно и почувствовала внутри колкую льдину отчаяния – окно выходило в полутемный двор, где под пульсирующим розовым фонарем стояли уродливые, полуразрушенные автомобили. Однозначно – Даша была отрезана от мира. Почему? Кто ее запер? Она кинулась к двери и со всей силой начала по ней колотить, приказывая своим не существующим стражникам ее освободить. Но и это было напрасно. Даша не знала, каким образом ей выбраться из этого плена. Хотя был один вариант...
