Лилиан Колберт - Невозможное — возможно
Добравшись до своей квартиры, Марион прошла в кухню и налила себе чашку крепкого черного кофе. Она готова была расплакаться. Неужели все будет так отвратительно? Всегда дождь и косые взгляды сослуживцев? Они ненавидят ее. Как это ужасно! Не надо было идти сюда работать.
Зазвонил телефон. От неожиданности Марион чуть не подпрыгнула. Потянувшись, она взяла трубку.
— Слушаю.
— Марион? — спросил теплый, уверенный и очень знакомый голос, и у нее сразу повеселело на душе.
— Джозеф? — Глаза девушки засияли. — О, Джозеф, спасибо, что позвонил. Мне до смерти хотелось с тобой поговорить! Где ты сейчас?
— В Лондоне, — прозвучал ответ, и Марион ахнула.
— Но я считала, что ты в Греции.
— Появились срочные дела.
Она уловила странную нотку в его голосе и нахмурила брови.
— Что-нибудь неприятное?
— Ничего такого, о чем тебе следовало бы беспокоиться, — скороговоркой произнес Джозеф. — Просто бизнес. Мы здесь дня на два. Как насчет ужина сегодня?
— С радостью! — воскликнула Марион.
— Тогда заезжаю за тобой через полчаса.
Надо было спешить, чтобы успеть собраться. Она надела темно-коричневое шелковое платье, сделала прическу, надушилась дорогими французскими духами. Джозеф приехал в тот самый момент, когда девушка, глядя в зеркало, проверяла, все ли в порядке. Он звонил в дверь, оставив такси дожидаться у подъезда.
Она открыла, и на миг оба почувствовали себя неуверенно, увидев друг друга в непривычной обстановке. Затем Джозеф ласково улыбнулся и поцеловал ее в губы. Марион так обрадовалась при виде его милой улыбки, что бросилась ему на шею и охотно ответила на поцелуй. Он поднял голову, и она заглянула ему в глаза. Никогда прежде Марион не целовала его таким образом.
Джозеф не произнес ни слова, только обнял ее, и они побежали к такси.
— Ну как твой первый день на работе? — спросил он, когда машина тронулась сквозь потоки дождя.
Это была безопасная, нейтральная тема, да и между ними пока еще не установилась атмосфера непринужденности и легкости, какая существовала в Монако до того, как Джозеф попросил ее руки. Поэтому Марион охотно поддержала разговор.
— О, сплошной ужас. Я пальцем о палец не ударила. Никто не пришел посмотреть на меня, за исключением главного администратора. Мне буквально нечего было делать, я проскучала целый день. Телефон ни разу не зазвонил. Старший клерк был до отвращения подобострастен, так как смертельно боится моего отца. У меня такое впечатление, что я возненавижу эту работу или умру от тоски.
— Подожди, пока не случится что-то экстраординарное — потонет судно, пострадает какой-либо человек, сгорит что-нибудь ценное… — серьезным тоном сказал Джозеф. — Мне не довелось работать в сфере связей с общественностью, но я твердо выучил одну истину на кораблях всегда что-то происходит. Особенно в торговом флоте. Даже грузы способны вести себя с дьявольским коварством. А если дела дрянь, всегда норовят обвинить пароходную компанию. Вот тогда твой телефон зазвонит, и ты весь день будешь по горло занята делами, беседуя с представителями печати и пытаясь свести до минимума ущерб, нанесенный твоей компании. И ты возмечтаешь: хотя бы чуть-чуть тишины и покоя!
— Неужели все так ужасно? — Она удивилась, с какой горячностью говорил Джозеф.
— Так бывает. У нас есть отдел по связям с общественностью, который усердно выполняет одно-два задания в спокойной обстановке. Но это только при условии, если он не отфутболивает представителей прессы и не выискивает способы защиты доброго имени нашей компании. Теперь нас постоянно обвиняют в загрязнении морей нефтью и вообще во всяких экологических катастрофах. И вину возлагают не на какого-нибудь конкретного нерадивого болвана. Виновной объявляют компанию, которая выплачивает ему заработную плату, хотя существует строгое правило, установленное самой фирмой, — компенсировать ущерб, нанесенный вследствие выброса нефти, потом наказывать виновника.
Марион поморщилась.
— Должна признаться — меня загрязнение среды тоже очень возмущает. Ты когда-нибудь видел чайку, пытающуюся взлететь на крыльях, облепленных сгустками черной сырой нефти? Это душераздирающее зрелище. Надеюсь только, что мне не придется иметь дело с экологическими бедствиями — я могу оказаться не таким уж ревностным защитником интересов компании, если такой кошмар возникнет по нашей вине.
Таксист замедлил ход и остановился у отеля в Мэйфере, где жили Джозеф и его отец. Джозеф расплатился с водителем, из отеля вышел слуга с зонтиком и проводил их в вестибюль. Молодые люди отправились прямо в ресторан.
— А где твой отец будет сегодня вечером? — спросила Марион, когда они ели первое блюдо — густой, как крем, куриный суп.
— Не знаю. Он никогда не говорит мне ничего, — ответил Джозеф поморщившись. — Не будем о нем. Расскажи мне лучше, что сказала твоя мать, когда услышала о нашем решении.
Марион решила не сообщать жениху о подозрениях, возникших у Элизабет Бреннон.
— Она хочет познакомиться с тобой как можно скорее. Когда ты смог бы приехать в Озерный край на уик-энд?
У него появилось смущенное выражение.
— Я спрошу у отца. Наверное, в среду или четверг мы вернемся в Грецию, но он может разрешить мне остаться в Англии, чтобы я погостил у вас. Особенно если ты об этом попросишь — он сделает это для тебя. Он желает тебе счастья.
Она недоверчиво рассмеялась.
— Кому ты пытаешься заморочить голову? Не верю, что его волнует, буду я счастлива или нет.
Джозеф посмотрел на Марион странным взглядом, не то ироническим, не то циничным.
— Напрасно ты так считаешь. В настоящее время только это его и заботит.
Марион в упор взглянула на Джозефа, гадая, что означают его взгляд и сухой тон. Однако в ту же секунду уголком глаза она заметила фигуру мужчины, торопливо идущего через вестибюль отеля.
— Это мой отец! — воскликнула она. — Я думала, он все еще в Монако. Что он здесь делает? Может быть, мне лучше догнать его и сообщить, что я в отеле?
Она вскочила, но Джозеф схватил ее за руку.
— Нет, не надо. Он приехал сюда на встречу с моим отцом. Срочное дело.
Марион снова села, и он отпустил ее руку.
— Дело? Так поздно? — спросила она, и Джозеф пожал плечами.
— Ты же их знаешь. И днем и ночью для них главное — бизнес. Я тебе объяснил: мы в Лондоне по срочному делу.
— И мой отец имеет к нему какое-то отношение? Я не знала о его деловых связях с твоим отцом.
У Джозефа снова появился тот же циничный взгляд.
— Они старые друзья. У них было множество сделок в прошлом.
