Виктория Клейтон Виктория Клейтон - Дом подруги
Я напомнила себе, что это не одна из моих студенток, и вряд ли ей понравится желание чужой женщины вмешиваться в ее дела. Лучше вернуться в свое купе, где хоть и холодно, зато спокойно и тихо. Так я и сделала. Усевшись на диван, я поплотнее закуталась в пальто. Я вытащила книгу и уже заранее предвкушала удовольствие, с которым буду ее читать… но напрасно.
Может быть, нечаянно подслушанный мною в буфете разговор был тому причиной, а может, сознание того, что через несколько часов я снова увижу Мин… не знаю. Но читать я не могла. Взгляд мой рассеянно скользил по строкам, а перед глазами в сотый… в тысячный раз вставало одно и то же воспоминание. Я будто снова вернулась в тот день, пятнадцать лет назад, когда открыла глаза и увидела Хью Анстея в своей постели. Рассеянно глядя на плохую копию литографии Озеро Уиндермир, висящую над полкой напротив, я видела не ее, а лицо Мин в тот момент, когда наши взгляды встретились. Я помнила все до мельчайших подробностей — мне казалось, я снова слышу ее голос, когда она, выпустив дым из ноздрей, холодно и жестко процедила сквозь зубы:
— Кажется, я немного поздно. Может, разбудишь Хью? Уже одиннадцатый час. Ему стоит поторопиться, конечно, если он не хочет, остаться без завтрака.
Стряхнув с себя оцепенение, я рывком села в постели. К несчастью, я практически ничего не помнила. Блаженное состояние, в котором я пребывала, как рукой сняло, «таблетки счастья», выпитые накануне вечером, уже перестали действовать, оставив после себя ощущение чего-то неприятного. Неужели мы с Хью занимались любовью? У меня было сильное подозрение, что именно так оно и было.
— Мин, — нервно начала я, — не надо на меня так смотреть, пожалуйста. Что бы ни произошло, это абсолютно не важно, уверяю тебя. Хью просто хотел защитить меня от этого ненормального. Вот и все. Представляешь, он пытался среди ночи вломиться ко мне в комнату! К счастью, Хью догадался, а… а потом он нечаянно уснул. И я тоже — выпила снотворное и отрубилась. Ничего не помню, честное слово.
Стон Хью прервал мои объяснения. Приподнявшись на подушке, он, не открывая глаз, обнял меня одной рукой. Я свирепо отпихнула его, тогда он открыл глаза.
— Что-то ты не слишком дружелюбно настроена, милая Дэйзи, — недовольно пробормотал он. — Как это невежливо с твоей стороны! А ночью ты была совсем другой. И почему все умные девушки вечно капризничают? Беда с вами — просто перепихнуться без затей вас не устраивает. Вам вечно мало — хотите, чтобы вам льстили, и вздыхали, и ухаживали за вами, словно за королевой Бесс…
— Хью, ради всего святого! Заткнись! — Я встряхнула его за плечи. Это подействовало — Хью открыл наконец глаза и сел.
— Привет, Хью, — с безразличным видом бросила Мин. Я невольно позавидовала ее выдержке. Правда, меня это ничуть не обмануло, а вот на Хью ее ледяной тон подействовал ничуть не хуже холодного душа.
— Мин… Вот так сюрприз, как сказала Дева Мария архангелу Гавриилу. Неужели я проспал обед?
— Хью, ради бога! — сгорая от стыда, умоляюще прошептала я. — Есть у тебя совесть или нет?!
— Не переживай, Дэйзи, — сладким голосом успокоила меня Мин. Ей-богу, я была так глупа, что на мгновение вообразила даже, что в конце концов все уладится. — С чувством юмора у Хью все в порядке. Послушай, дорогой, мне бы хотелось поговорить с Дэйзи — наедине. Так что, пожалуйста, ступай завтракать. И побыстрее, слышишь?
— Ладно, ладно, уже иду, не кипятись. Между прочим, мне не нравится, когда какая-то маленькая шлюшка, попользовавшись мной, утром вышвыривает меня вон, словно грязный носовой платок!
Мин только улыбнулась. Хью, все еще ворча, выбрался из-под одеяла, и у меня глаза полезли на лоб (что, конечно, было совсем уж глупо — учитывая все обстоятельства), когда я увидела, что он абсолютно голый. Правда, меня немного извиняет тот факт, что до этого дня мне еще не приходилось видеть обнаженного мужчину. А по тому, какое выражение было на лице у Мин, я тотчас догадалась, что и ей тоже. Вид мужского достоинства, беззастенчиво выставленного напоказ, заставил нас онеметь. То, что представилось нашим глазам, ничуть не походило на выпуклые фиговые листочки, стыдливо прикрывавшие низ живота статуй, которые мы с ней жадно разглядывали в детстве, и напоминавшие какое-то диковинное блюдо на тарелке под салфеткой. Начнем с того, что оно было гораздо больше по размеру. Заметив наши вытянутые лица, Хью захохотал:
— Ну, ты ведь сама требовала, чтобы я встал! Подожди немного, сейчас я оденусь… Кстати, куда подевались мои трусы?… И перестану вас смущать.
Он завернулся в простыню и незаметно погладил меня по ноге, словно желая успокоить. Потом отыскал наконец свои трусы, натянул их на себя и встал.
— Не слишком ли рано для того, чтобы дымить как паровоз? Словно в борделе, ей-богу, — недовольно поморщился он, разгоняя ладонью клубы сизого дыма. — Бросила бы ты курить, Мин, а? Не то так и до старости не доживешь, помяни мое слово!
Хью потянулся за часами. Понурившись, я молча смотрела, как он торопливо застегивает ремешок. И тут вдруг до меня дошло — Хью уже догадался, что сейчас будет, и теперь спешит поскорее унести ноги. Впрочем, сказать по правде, я не могла его винить. На пороге он обернулся и, игриво подмигнув, послал воздушный поцелуй сначала мне, а потом Мин. Дверь захлопнулась. Обернувшись, я увидела, что Мин, чуть ли не впервые за все утро, смотрит мне в глаза.
— Теперь, полагаю, ты довольна? Доказала наконец, что, если речь идет о мужчинах, я тебе и в подметки не гожусь?
Сказано это было самым спокойным тоном. Только легкая дрожь в ее голосе выдала ее — я поняла, что у Мин комок стоит в горле.
— Ох, Мин, прости меня! Даже передать не могу, как мне стыдно! Я бы сейчас отдала все на свете, лишь бы этого не случилось…
— Ой, только не надо, хорошо? Держу пари, сейчас ты станешь с пеной у рта доказывать, что он, дескать, изнасиловал тебя! А ты, бедняжка, сопротивлялась до последнего!
— Ну… не совсем так, конечно, но… Говорю тебе, я выпила снотворное…
— Ох, да заткнись ты! — проговорила она с такой неожиданной злобой в голосе, что у меня внутри все похолодело. Теперь я уже точно знала, что все мои надежды уладить дело миром пошли прахом. — Мне неинтересно слушать, какая ты сексуальная и как тебе нравится, когда мужчины лижут тебе пятки. Какая же ты все-таки дрянь! А я-то тебе верила! Призналась, что по уши влюблена в него! Господи, дура несчастная! А ты! Смеялась надо мной, да? Небось, сразу же решила отбить его для себя. Лживая сука!
— Ох, Мин, прошу тебя! Ей-богу, ты ошибаешься! Ничего подобного у меня и в мыслях не было, клянусь!
