Нора Робертс - Мой герой
Эстер дотронулась кончиками пальцев до своей щеки, до того места, которого он недавно касался. Ей следует позаботиться о том, чтобы впредь не допускать подобного рода контактов Возможно, приложив некоторые усилия ей удастся думать о Миче только как о друге так же как делает Рэдли. Ей не очень хотелось быть ему обязанной, но она может с этим смириться. Смирялась и с худшим.
Он был добрым. Стараясь успокоиться, она глубоко вдохнула. Жизненный опыт наделил ее очень чуткой интуицией. Она всегда распознавала тип мужчин, которые старались втереться в доверие к ребенку, чтобы добиться его матери. И если она и могла быть хоть в чем-то уверенной, так это в том, что Мичу действительно понравился Рэдли.
Но как бы ей хотелось, чтобы он и дальше так дотрагивался до нее, так смотрел на нее, позволял ей так себя чувствовать.
—Он горячий. Возможно, гадкий, но горячий. — Мич вошел, держа в руках две кружки. — Не желаете присесть?
Эстер улыбнулась ему.
—Где?
Мич поставил кружки на кипу бумаг, потом сдвинул журналы с дивана.
— Садитесь сюда.
—Знаете… — Она остановилась у стопки старых газет. — Рэдли очень хорошо убирается. Он был бы рад вам помочь.
—Мне лучше живется в упорядоченном хаосе.
Эстер присела к нему на диван.
—Я вижу хаос, где же упорядоченность?
—Поверьте, она есть. Я не спросил, добавить ли вам что-нибудь в кофе, поэтому сделал его черным.
—Мне нравится черный. А это столик эпохи королевы Анны, да?
—Ага. — Мич положил на него свои босые ноги, затем скрестил их. — У вас хороший глаз.
—При определенных условиях это доступно каждому. — Он рассмеялся, и, сделав глоток, она улыбнулась в ответ. — Мне всегда нравились древности. Я вижу в них стойкость, постоянство. Немногое в жизни может длиться долго.
—Думаю, многое. Вот я однажды подхватил простуду, которая длилась целых шесть недель. — Поймав ее ответную улыбку, он удобнее устроился на диване. — Когда вы улыбаетесь у вас появляются ямочки на щеках. Прелестно.
Эстер снова смутилась.
—Вы очень естественно ведете себя с детьми. Вы сами из большой семьи?
—Нет, я единственный ребенок. — Он продолжал ее рассматривать поражаясь реакции на самый обычный комплимент.
—Правда? Не могла и предположить.
—Не говорите мне, что разделяете мнение будто только женщины хорошо понимают детей.
— Нет, не совсем. — Она уклонилась от прямого ответа, поскольку именно об этом свидетельствовал весь ее предшествовавший опыт — Просто вам это как-то особенно удается. А своих детей нет? — Этот вопрос внезапно сорвался с уст, удивив и приведя в замешательство ее саму.
— Нет. Мне кажется, я был слишком занят ребенком в себе, чтобы растить еще одного.
— Едва ли вы одиноки в этом, — проговорила она холодно.
Мич поднял голову, внимательно рассматривая ее.
—Вы не перепутали меня с отцом Рэда, Эстер?
Что-то промелькнуло в ее глазах. Мич сделал еще глоток кофе и тряхнул головой.
—Черт возьми, Эстер, что сделал вам этот мерзавец? — Она замерла на мгновение. Однако Мич оказался быстрее. Она только собиралась вскочить, как он удержал ее руку своей. — Лад но, не будем говорить об этом, пока вы не го товы. Приношу извинения, если задел больное место, но мне просто было любопытно. Я провел с Рэдом уже пару вечеров, а он ни разу не упомянул об отце.
— Я буду очень признательна, если вы избавите его от своих вопросов.
— Прекрасно. — Оказывается, Мич был способен вести себя так же надменно и грубо. — Я не собирался допрашивать ребенка с пристрастием.
Эстер очень хотелось подняться и откланяться. И хотя сделать это было проще простого, тот факт, что она собирается доверять этому человеку своего сына каждый день, оставался непреложен. Она решила, что будет лучше, если Мич получит кое-какие дополнительные сведения.
— Рэд не видел отца уже почти семь лет.
— Совсем? — Он не мог справиться с изумлением. Его собственные родители были весьма сдержанны в проявлении своих чувств и далеки от него, однако он виделся с ними не реже раза в год. — Это тяжело для ребенка.
— Они никогда не были близки. Мне кажется, Рэд быстро приспособился к этому.
— Держитесь. Я вовсе не осуждаю вас. — Он снова накрыл ее руку своей, причем так твердо, что казалось невозможным просто ее отбросить. — Я вижу счастливого, любимого мальчика, и это точно. Вы готовы в огонь броситься ради него. И вы ошибаетесь, если думаете, что это не заметно.
— Для меня нет никого и ничего важнее Рэдли. — Она хотела снова расслабиться, но они сидели так близко, и его рука по-прежнему накрывала ее. — Я рассказала все это вам только для того, чтобы вы не задавали ему вопросов, которые могут его расстроить.
— А это часто случается?
— Иногда. — Его пальцы переплелись с ее. Она не могла себе представить, как ему это удалось. — Новые друзья, новые учителя. Мне правда надо идти.
— А вы как? — Он нежно коснулся ее щеки и развернул к себе лицо. — Как вы к этому приспособились?
— Просто прекрасно. У меня есть Рэд и моя работа.
—И никаких отношений?
Она не была уверена в природе внезапно нахлынувшего чувства — возмущение, замешательство, однако определенно оно оказалось необычайно сильным.
— Это вас не касается.
— Если бы люди говорили только о том, что их касается, они бы далеко не продвинулись. Вы не производите впечатления мужененавистницы, Эстер.
Эстер подняла бровь. Когда ее к тому принуждали, она могла играть и на чужом поле. И играть неплохо.
—Было время, когда я презирала мужчин как таковых. Честно сказать, это был очень поучительный период в моей жизни. Потом, постепенно, я пришла к выводу, что некоторые представители вашей породы не относятся к низшим формам жизни.
—Звучит многообещающе.
Она снова улыбнулась, ему удалось как-то снизить накал ситуации.
— Главное, что я не обвиняю всех мужчин за ошибки одного.
— Вы просто предусмотрительны.
— Ну, если вам так угодно…
— Одно мне нравится в ваших глазах, это точно. Нет, нет, не отворачивайтесь. — Он снова бережно повернул к себе ее лицо. — Они волшебные — говорю это с точки зрения художника.
Она должна прекратить так нервничать, приказала себе Эстер. Приложив немало усилий, ей удалось сохранить спокойствие.
— Значит ли это, что они появятся в следующем выпуске комиксов?
— Вполне возможно. — Он улыбнулся, оценив тот факт, что, несмотря на эмоции, она умеет держать себя в руках. — Бедный старик Зак заслуживает встретить кого-нибудь, кто поймет его. Эти глаза способны.
— Почту за честь, — усмехнулась Эстер и продолжила: — Мальчишки вернутся через минуту.
