Тина Вальен - Распятый ангел

– Ходят слухи, что ты не первая и… – Юлия не договорила и подумала: «Какую пошлятину она несёт?»

– Наплевать! Я счастлива сегодня и сейчас! Ты, как я поняла, намекаешь на прошлое? Так вот оно меня не интересует!

– Лукавишь, дочь! Неужели не знаешь, что первый раз женятся по любви, второй – по расчёту, третий – по привычке? Тебя устраивает такое?

Это был снова неуместный откровенный намёк с её стороны, но Света не поняла или не захотела понять. Любовь ослепляет и оглушает.

– Мамуля, не будь занудой, это так на тебя не похоже. Почему тебя так взволновал всего лишь какой-то поцелуй? Пока всё это игра, флирт, не откровенный даже и только с моей подачи. Александр нагло осторожен.

– Лолита-переросток…

– Я всех впитала женщин, я умна. Расчётливо я голову теряю, – Света встала в театральную позу. Она с детства увлеклась театром.

Юля с Лёшей раньше были заядлыми театралами и часто брали с собой дочку. Бабушка водила внучку на спортивные танцы, которые обожала сама, и в бассейн, а потом в детскую драматическую студию, где совмещались движение и декламация. В МГУ дочь сразу попала в студенческий театр и пропадала там всё свободное время.

– О! Стиль шекспировских комедий? Смотри! Я и Минздрав предупреждали…

– Мамуля, я от тебя в восторге: за словом ты в карман не лезешь.

– А в розовых очках не заменить ли стёкла?

– Хочу я счастья, потому нарочно их надела. Как идеал без них найти? Завидую тебе: наш папа исключенье.

Впору было надевать театральные костюмы. Телефонный звонок прервал полемику.

– Девочки мои, как отдыхаете? Буду вас встречать: я возвращаюсь первым. До встречи. Люблю, скучаю, ваш Петрович.

Осталось несколько дней. Дневник Юлия решила дочитать потом. Пока их Бог хранит, и пусть дитя потешится сегодня. Что будет завтра? Покалывает в сердце. Просто перегрелась на солнце.

Петрович онемел, когда при встрече ему был представлен Александр. Дома он затащил Юлия в спальню и потребовал объяснений:

– От кого я спасал Светку? Ты что, в заговоре с ней?!

Юле долго пришлось его успокаивать. Муж был смешон и непривычен в таком состоянии.

– Не так страшен чёрт… Мужик совсем даже не бабник, с хорошими амбициями. Не будем пороть горячку. Света влюбилась, и хорошо, что мы его немного знаем, – Юля поцеловала любящего и очень взволнованного отца. – Всё под контролем, дорогой. И знаешь, под чьим? Под Светкиным! Вырос умный человечек, давай им гордиться.

Она рассказала обо всех манипуляциях чертовки.

– Получается, что Александр должен её опасаться? – их флагман улыбнулся, наконец, и уже спокойно подвёл черту: – Будем ждать предложения…

Жизнь потекла по непривычному руслу, теперь Юлия была домохозяйкой. Оказалось, это нелегко. Неделю она наводила порядок в заброшенном хозяйстве, потом уехала к матери, в последнее время часто болевшей.

Света встречалась с Александром и приехала на дачу с друзьями только тогда, когда он уехал к родителям.

Приезжали подружки. Они считали Юлин уход с работы очередным розыгрышем. Были очищены от грибов и ягод все близлежащие леса под предводительством Тихона Ильича, сделаны все заготовки на зиму. Последнее – только ради мамы. Самой ей было не справиться, но она деликатно руководила «неумёхами». Смеха и разговоров хватило на всех. Правда, Юля чувствовала, что смех пробивался через глубоко спрятанные слёзы: личная жизнь снова не у всех складывалась.

Лёша приезжал на выходные и с удовольствием сообщал:

– Ты права: никаких признаков безумной любви. Даже Дима стал заходить в гости.

– Света счастлива, потому и великодушна. Возможен и хорошо продуманный манёвр, возбуждение ревности…

– Ты-то откуда знаешь все эти премудрости? – подозрительно зашелестел муж. – Я – за Диму!

– Из двух зол выбираешь Диму? – хихикнула Юля. – А я за любовь! Не зарос ли ты мхом, дорогой?

– Мать, ты меня пугаешь. Всем вдруг захотелось любви. И меня собьёте с пути истинного.

Они оба понимали, что идут перемены, только чего от них ожидать – не известно. Уже не возьмёшь своё дитя за ручку и не отведёшь от безопасного места подальше.

– Пришло время собирать посеянное нами, Лёшенька. И даже самый прекрасный урожай не защитишь от стихий.

Так проходило лето. Юля снова открыла дневник Полины. Как же она счастлива по сравнению с ней! Юле трудно было снова окунуться в хоть и чужое, но несчастье. Неужели судьба добьёт этих ни в чём не виновных ягнят?

«Антоша позвонил из Москвы, сообщил, что задерживается. Какие дела могут быть там, если работа и я здесь? Но дела закружили и помогли заглушить неимоверную тоску по любимому.

Я начала оформлять инвалидность для мамы. Оказалось, что необходимо побегать. Антоша помог бы мне справиться быстрее, но не надо привыкать к его помощи. Где-то в глубине души сидели сомнения, портили счастье. И как поверить в него, если я вросла в несчастья?

– Заходил Антон Константинович, – сообщила мне мама, когда я пришла из поликлиники, и заплакала. – Сказал, что Юрочку могут взять, а меня с ним нет, потому что за мной тоже нужен уход. А могли бы взять уборщицей или санитаркой. Что теперь делать? Может, он останется работать здесь? Он любит тебя, я вижу. И как твоя учёба?

– Мамочка, – я обняла её. – Я не оставлю двух инвалидов. Антон ждёт не дождётся своего места в Москве. Надо всем нам перебираться в Москву, как он предлагает.

Антон вернулся загорелым и немножко чужим. Теперь он работал без выходных, но по вечерам мы были вместе. Он больше не заговаривал о переезде. Конечно, всё зависело только от него, а как сложится его будущее, пока было неизвестно. Я тоже молчала, не хотелось омрачать наши встречи. С помощью Антона быстро оформили инвалидность маме. Жаль только, что у Юрочки улучшений не предвиделось.

– Если я уеду, на моё место пришлют другого врача. Попробую уговорить его помогать вам, – утешал любимый.

Несколько раз Антоша уезжал, иногда задерживаясь на пару дней, посещая заветную клинику, пытаясь напоминать о себе, как он говорил.

Лето прошло. То, чего мы все ждали, свершилось. Антона забрали в Москву. Я решила поехать с ним, чтобы официально оформить в институте академический отпуск, оставив дома на всякий случай телефон секретаря декана. Договорилась с соседкой, чтобы она заглядывала к нам. Маме к концу лета снова стало хуже, она снова больше лежала в постели.

Я знала, что она жутко переживала за меня, за моё улетающее счастье. Антон успокаивал нас тем, что по выходным будет приезжать, а потом что-нибудь придумает.

– Через полгода я сниму квартиру и заберу вас всех, в конце концов. Сейчас я это сделать не могу: на мою нынешнюю зарплату мы не проживём. Потом она увеличится.