Анастасия Соловьева - Квартира со всеми неудобствами
Наконец наступил заветный вечер. Весь день с утра было холодно, подморозило, а когда начало темнеть и зажглись фонари и окна квартир, пошел вдруг первый снег. И в городе сразу стало уютно и радостно, захотелось мечтать, ждать, надеяться.
На улицах мгновенно сделалось безалаберно, скользко и весело. Повеяло новогодними каникулами, волшебными сказками и подарками. Вначале робкий, снег вскоре повалил густыми хлопьями. Задувал пронизывающий ветер, бесцеремонно забираясь гуляющим под шубы, а в квартире было тепло и уютно.
Завернувшись в шерстяную черную шаль, я ходила взад-вперед по комнатам, поскрипывая старым дубовым паркетом. У зеркального шифоньера я останавливалась и придирчиво вглядывалась в свое отражение. Черный цвет определенно был мне к лицу. Он благородно оттенял светлые длинные волосы и серые глаза. Сейчас я себе самой казалась стройней, умней и значительней. Можно было сказать, что у этой молодой своеобразной женщины богатый внутренний мир. В ее глазах есть глубина и какая-то загадка. Да, мне это прекрасно удается изобразить. Хотя вы сами знаете, какие мои загадки.
Из-под шали видна светло-серая блузка. Она дает впечатление нарядности и сдержанности одновременно. Было бы романтичней сейчас надеть длинную черную юбку, но, во-первых, у меня ее нет. А во-вторых – довольно стройные ноги незачем скрывать. Согласны со мной?
Ровно в 19 часов раздались три звонка в дверь. Идут!..
Малиновый с мороза, шумно фыркая и стряхивая с себя снег, Николай энергично затопал по половику и прошагал в квартиру. За ним вошел клиент…
О боже! От судорожного волнения я не могла рассмотреть его. На меня напали страх и девическая робость. Но всеми фибрами своей чуткой женской души я вдруг почувствовала, что это он… Он, действительно он – мужчина моей мечты. Мне страшно было это осознать, точно прыгнуть со скалы в темную пучину… Я видела и слышала все как в тумане или как сквозь толщу воды, только чувствовала: от него исходит какой-то тонкий, нездешний аромат роскоши, мужества и… и еще того, от чего так кружится голова. В этом невообразимом благоухании слышалась ширь бескрайних степей, каких-то неведомых прекрасных городов, изящных людей и совсем непохожей, иной жизни. Глупый Николай оказался полностью прав.
– Вадим Алексеевич!.. – лебезил Николай. – Вадим Алексеевич, это коридор!.. Обратите внимание, Вадим Алексеевич, на высоту потолков…
Его зовут Вадим!.. Вадим шел, точнее, плыл по квартире, благодушно шутил, отпускал краткие замечания и расточал свой бешено волнующий аромат. А я, словно угоревшая, семенила за ним, заходила в чужие комнаты, ничего не видя вокруг.
Потом Вадим вдруг повернулся ко мне. Я вздохнула всей грудью и словно очнулась. Мы, то есть Вадим, я и Николай, стояли в моей большой комнате у окна.
Я ничего ему не ответила, потому что не поняла, о чем он меня спросил. Он улыбнулся мне.
– Аделаиде Сергеевне понравилась квартира на Шаболовской, – сказал за меня Николай. – Но тут возникла одна небольшая загвоздка. Проблема вся в том, что Аделаида Сергеевна полагает, что ей будто бы нужно еще доплатить некоторую сумму. Две тысячи долларов…
– Три тысячи, – эхом поправила я, не сводя глаз с Вадима.
– Именно! – вскричал Николай. – И я вот втолковываю Аделаиде Сергеевне, что если сравнить хотя бы по метражу обе площади…
– Ага! – Вадим улыбнулся мне. – Я так понимаю… вам, Аделаида, все подходит, но нужны еще три тысячи?..
– …Долларов, – просияла я. Он назвал меня по имени, но в его устах оно не прозвучало привычно безобразным набором звуков. Совсем напротив! Мне показалось, я впервые услышала свое собственное имя: Аделаида!.. в этом было что-то океански торжественное, как и он сам… Аделаида – скольжение солнечного света под килем океанского корабля. А корабль – это он!
– Сумма, безусловно, мизерная, – опять встрял между нами Николай, – но без нее Аделаида Сергеевна наотрез отказывается уезжать отсюда.
– Ах вот оно что?! – Вадим очаровательно улыбнулся мне.
Я по-прежнему была не в состоянии разглядеть его лица. Не понимала даже, как он был одет. Вадим…
– С одной стороны, это несколько смешно, – продолжал Николай. – Но если на дело взглянуть в масштабах всей этой прекрасной громадной квартиры при современной ценовой политике, когда стоимость одного квадратного метра жилплощади – три тысячи долларов, причем панельного дома и то где-нибудь на окраине, заметьте…
Во время всей этой занудной тирады Вадим не спускал с меня глаз. Я таяла в лучах его солнца. Вадим… именно это имя, как никакое другое, соответствует ему. Оно властно ведет, закручивая по головокружительной спирали, в радостные бездны! Вадим… в нем самом бездны…
– Конечно. Я с вами согласен, Николай, – просто кивнул Вадим, но сколько было изящества в его простоте и естественности. Она завораживала меня.
– Вы слышите, Аделаида Сергеевна, – вывел меня из сладкого оцепенения Николай. – Вадим Алексеевич согласен доплатить вам три тысячи долларов!
– Я счастлива, – призналась я.
– Приятно видеть счастливого человека, – радостно захохотал риелтор. – Тогда нам остается обсудить лишь некоторые технические детали.
Я спасена! Имя моего избавителя – Вадим.
– А что у вас тут будет? – вдруг спросила я его.
– Я буду здесь просто жить.
Все смеются, потому что всем стало весело. Господи, я завтра же отдам Галине все деньги и смогу навсегда забыть о ней и о ее жутчайшем муже. Дело с моей аварией досрочно сдастся в архив. Сегодня сказочный вечер.
– Когда я могу получить деньги? Хоть мне и нужно как можно скорей, но время терпит и до пятницы. – Я не хочу в глазах Вадима казаться настырной.
– Что?! – опешил Николай. – До какой еще пятницы?!
– До этой…
– Вы что, Аделаида Сергеевна?! Как это возможно?! – взбеленился Николай. – Нужно же подготовить все документы. Сразу даже кошки не родятся. А только через два месяца. Знаете, как говорят: скоро хорошо не бывает. Короче, не так все быстро, Аделаида Сергеевна.
– А сколько же мне ждать? – У меня почва поплыла под ногами. – Два месяца, вы сказали?
– Да это я так, образно выражаясь. Думаю, к Новому году управимся.
– Но мне нужно к пятнице! К этой пятнице!.. Я же согласна уехать отсюда!.. – Я с мольбой взглянула на Вадима. – Хоть сейчас!..
– Ну, вы же не ребенок, Аделаида Сергеевна! – опять влез Николай. – Ну подумайте сами! Какой смысл Вадиму Алексеевичу расселить только вас одну? Допустим, вы сейчас уедете отсюда. И что? По-вашему, Вадим Алексеевич заселится вместо вас в вашу комнату?! Ха-ха-ха!
Опять все рушилось. А Николай все говорил, ржал над своими собственными шуточками и снова говорил без умолку.
