Люси Эллис - Королева моих грез
Когда Халед посмотрел на Джиджи, она была растрепанной и, видимо, некрасиво покрасневшей, к тому же она все еще ничком лежала на постели. Джиджи села. Хотела бы она знать, что он собирается делать дальше. Она должна ему что-то сказать?
– Мне нужно в душ.
Серьезно? Ему нужен душ?
Она смотрела ему вслед, не зная, что и думать. Что она сделала не так? Дверь в ванную комнату захлопнулась, а она осталась одна посреди роскошной спальни.
Халед вышел из душа, он снова контролировал собственное тело благодаря обжигающе-холодной воде. Он понимал, что это лишь короткая передышка, и теперь вкус Джиджи покажется ему еще слаще.
Теперь он знал, какая она: мягкая, податливая, дикая. Он знал вкус ее губ, слышал ее стоны – этого было достаточно, чтобы довести его до оргазма.
Халед сделал глубокий вдох.
Он поймал за хвост синюю птицу удачи, но, учитывая тот факт, что их совместные фотографии скоро окажутся на просторах Интернета, он не мог допустить, чтобы между ними произошло то, чего они оба хотели.
Это явно не поспособствует быстрой продаже кабаре.
Сейчас ему просто необходимо выпроводить ее из своего номера. Он вошел в спальню и увидел, что она абсолютно пуста. Единственными признаками того, что здесь что-то происходило, были лишь смятое покрывало и легкий запах корицы – запах самой Джиджи.
– Джиджи?
Молчание.
Халед стоял посреди спальни, уперев руки в бедра, обтянутые махровым полотенцем, и чувствовал волну разочарования. Он недооценил ее. Черт возьми, как он мог недооценить ее? Ему нужен либо психолог, чтобы понять, куда подевался его природный ум, либо сексопатолог, чтобы понять, в какой момент то, что у него между ног, смогло вытеснить его мозг.
Внезапно он кое-что вспомнил. Вся эта путаница, которую она несла, вела к одному – кабаре. Придурок! Как он мог это пропустить?
Он должен был понимать, что в тот момент, когда она обвивала его своими ногами, прижималась обнаженной грудью, ему стоило думать не о ее чувствах и том, что он слишком торопится стащить с нее джинсы.
Халед быстро надел джинсы и свежую рубашку, дивясь своей доверчивости. На своем веку он повидал так много женщин, ждущих компенсации за свои услуги, что такая небрежность непростительна. Проблема в том, что ее смущение и наивность затуманили его реакцию.
Она вела себя не как искушенная женщина. Она предстала перед ним оживленной милой девушкой, старающейся разрекламировать свое кабаре, а в следующий миг она уже ранимая молодая женщина с непростым прошлым.
Инстинкт заставил его снять футболку и показать собственные шрамы, чтобы помочь ей справиться со смущением. Он не думал о том, какое удовольствие ему доставили прикосновения ее пальцев, когда она готова была отдаться ему прямо в ванной. Казалось, что безвозмездно.
Но по этому сценарию он больше не играл с тех пор, как заработал свой первый миллион. Всегда была какая-то выгода.
То, что происходило сегодня, не было для него в новинку, но каким-то образом с ней он ослабил свою защиту, и, как ни странно, ее уход заставил его почувствовать пустоту в груди.
Халед фыркнул. Соберись, мужик!
Она не получила того, чего хотела, и ушла – все просто. А теперь ему нужно позвонить своему юристу и выяснить, что можно сделать с этими чертовыми фотографиями.
Глава 8
Халед держал телефон в руке и босиком расхаживал по своему номеру, но звонка он так и не сделал.
На диване, поджав под себя длинные ноги, склонив голову над ноутбуком, сидела Джиджи. Он тихо встал позади нее. Часть его задавалась вопросом, что вообще здесь происходит. Чего он ожидал? Что она будет выкладывать в Сеть фотографии его гостиничного номера? Возможно. Он уже давно не мог считать неприкосновенность своей частной жизни чем-то самим собой разумеющимся.
Он остановился за диваном. Экран был полон изображений «Синей птицы».
– Джиджи?
Она подскочила на диване.
– Господи боже, ты меня до смерти напугал!
После короткого зрительного контакта она тут же снова смущенно уткнулась в экран. Халед насторожился. Он посмотрел на экран – больше для того, чтобы выяснить, что она затеяла, чем из настоящей заинтересованности.
– Что это? – спросил он резче, чем ему хотелось бы.
– Я просто сделала небольшую подборку фактов о кабаре, о его значении для Парижа… – Она замолчала и кликнула на другое изображение: кабаре в период своего расцвета.
Халеда куда больше интересовал ее ноутбук. Она что, бегала с ноутбуком в рюкзаке?
– Кажется, это плохая идея, – сказала она, по-прежнему избегая зрительного контакта. – У тебя, наверное, нет времени, чтобы посмотреть все это. Вероятно, мне лучше уйти.
Она опустила крышку ноутбука и выпрямила ноги. Халед сделал стремительный шаг и сел рядом с ней на диван.
– Показывай, что у тебя есть. – Он решил, что уделит ей пять минут.
У нее были фотографии, статьи, обзоры, все хронологически следовало одно за другим.
– Это наше нынешнее шоу, мы выступаем с ним последние три года. – Экран наполнили цвета, движения и танцевальная музыка восьмидесятых.
Халед уже собирался сказать, что эту часть можно пропустить, когда увидел на экране Джиджи, присоединившуюся к другим девушкам. Она была похожа на сверкающего павлина, волочащего мерцающий хвост. Руки ее были изящно вытянуты, искусно сделанное боа из сверкающих стразов покрывало ее кожу от шеи до груди, но не скрывало от взгляда того, что девушки выступали с обнаженной грудью.
Тепло тела Джиджи пробудило в нем воспоминания о прикосновениях к ее груди, и он поднял на смех свои искренние намерения держать от нее руки подальше.
Джиджи нажала на «стоп» и выжидающе посмотрела на него. До сего момента он не был уверен, что шоу – нечто большее, чем просто раскрученный стриптиз. Откровенно говоря, он вообще не был уверен относительно того, что увидел. С одной стороны, он разглядел всю прелесть женственных танцевальных номеров. С другой стороны, он видел обнаженные груди и ягодицы, и это придавало заведению сомнительную репутацию. И все же это было очень по-французски. Джиджи говорила правду, и теперь он понимал, почему парижане сходили с ума из-за того, что кто-то наложил лапу на их драгоценную «Синюю птицу».
И она была хороша. Он даже не ожидал, что она будет так чертовски хороша.
– Ну, что ты думаешь?
Он думал о том, что его плоть возбуждена настолько, что причиняет физическую боль, но это не имело отношения к тому, что он только что видел на экране. Всему виной была рыжеволосая девушка, сидящая рядом с ним на диване, и эта девушка постоянно оказывалась не такой, как он о ней думал.
Он смотрел в полные надежды глаза Джиджи и гадал, что творится в ее голове.
