Инид Джохансон - С тобой навсегда
Выругавшись себе под нос, Клодия затратила ровно две секунды, чтобы сунуть ноги в туфли, и еще две — чтобы взглянуть на себя в зеркало и убедиться, до чего же она плохо выглядит. Платье, которое некогда облегало пышные формы, висело теперь мешком, подчеркивая изможденность хозяйки. И не осталось времени ни на макияж, ни на то, чтобы переодеться.
Впрочем, какое это имеет, значение? Ей безразлично, что Брент о ней думает. Главное — первой встретить его и любым способом уговорить не огорчать старого больного человека.
Нет, вы подумайте, этот нувориш вздумал явиться раньше времени! Возможно, сделал это намеренно, чтобы вывести меня из равновесия! — кипятилась Клодия. Как я и предполагала, теперь он из кожи будет лезть вон, лишь бы хоть как-то досадить мне.
Ее стремительный бег по широкой лестнице успехом, увы, не увенчался — отец уже сердечно приветствовал входящего в дом Брента Ситона. А тот был — одна сплошная улыбка.
Клодия, поняв, что опоздала, перешла на шаг и попыталась восстановить дыхание. Что означает столь неожиданная любезность Брента? — пронеслось у нее в голове. Ох, не к добру это, не к добру!
— Приятно снова тебя видеть! — приветствовал Гай Салливан гостя, с большой теплотой пожимая ему руку.
Гай откровенно радовался обществу человека, который — по крайней мере, так он думал, — не имеет отношения к их семейной трагедии, и с удовольствием предвкушал приятный интересный вечер.
— Ты возмужал, мой мальчик, и, судя по тому, что рассказал мне по телефону, многого добился. С нетерпением жду продолжения. Обожаю истории о том, как лохмотья превращаются в бархат. Клодия, подойди и поздоровайся со старым приятелем.
— Мы уже возобновили знакомство, — улыбнулся Брент.
До чего же искусственная улыбка, неприязненно подумала Клодия. Сейчас начнет во всех подробностях рассказывать о нашем куцем деловом свидании.
И вдруг она с удивлением заметила, что Брент шагнул ей навстречу и устремил на нее напряженный, даже тревожный взгляд. Что бы это значило? — насторожилась Клодия.
— Прежде всего, сэр, мы с Клодией хотели бы вам кое-что сказать, не так ли, дорогая? — И Брент жестом собственника обнял ее за талию.
Почувствовав прикосновение его теплой руки, Клодия затрепетала, пульс ее участился. Тело, проклятое тело, тут же откликнувшееся на его фальшивую ласку, снова подвело ее! А он... Да как он посмел?!
Потрясенная предательством собственного тела не менее, чем лживой нежностью Брента, Клодия словно язык проглотила. А Брент как ни в чем не бывало продолжал:
— Я знаю, прошло еще слишком мало времени после трагических событий, но когда мы с Клодией встретились снова, то поняли: чувства, которые мы питали друг к другу много лет назад, все еще живы и очень важны для нас. Было бы ханжеством отрицать это. Хочу вам сообщить, сэр, что мы с Клодией любим друг друга и собираемся пожениться. Надеемся, что вы нас поймете, благословите и пожелаете нам счастья.
4
Тишина накрыла ее ледяным саваном. Клодия окаменела, и только недоумевающий взгляд отца вывел ее из транса — она заставила себя улыбнуться.
По-видимому, ее беспомощная улыбка успокоила Гая, и он с нарочитой грубоватостью воскликнул:
— Ну, за это надо выпить! — Не дожидаясь ответа, Гай поманил их в гостиную, где в большом старинном выложенном камнем камине уже потрескивали дрова.
Ноги у Клодии подкашивались, и она была даже рада, что Брент, по-прежнему обнимая за талию, поддерживает ее.
Глаза Гая подозрительно увлажнились, когда он торжественно произнес:
— Вы оба достаточно взрослые, чтобы знать, чего хотите, и я благословляю вас. — Его голос стал напряженным. — Брент, после того, что пришлось пережить Клодии — она, конечно, все тебе рассказала, — я думаю, ты понимаешь: моя дочь заслуживает счастья. Я знаю, вы тянулись друг к другу, когда ты работал здесь. Мне было жаль, что ты так быстро ушел. Кстати сказать, Брент, я до сих пор не знаю, почему. Но теперь это неважно. — Гай весело улыбнулся, и его осунувшееся лицо преобразилось. — Пойду принесу из подвала шампанское, и начнем праздновать — мечтать о будущем и забывать печальное прошлое.
Клодия чувствовала, что отец счастлив. Удивлен стремительностью произошедшего, но счастлив. Шесть лет назад он от всего сердца принял молодого Брента Ситона и приютил его. Так же, всем сердцем, принял его и сейчас. Однако на этот раз ей придется сказать отцу, что этот человек не друг, а враг. Ну, недоброжелатель, по крайней мере.
Клодия не могла найти себе места от волнения. У отца был такой счастливый вид, что сейчас открыть ему правду — значит сразить его в самое сердце. Ей даже показалось, что отец обрел, хоть на самое короткое время, хоть на этот час, душевное спокойствие. Господи, ну что же делать? Как выйти из этой идиотской ситуации?
— Для чего ты это сказал?! — закричала Клодия, едва они с Брентом остались одни.
Она совершенно не понимала, что задумал Брент, — ее мозг не мог проследить причудливые пути его мысли. Но, что бы он ни задумал, это к добру не приведет, потому что человек, который когда-то был ее возлюбленным, теперь ненавидим ею. Раны, нанесенные им, глубоки.
Брент в упор посмотрел на нее: улыбку его будто сдул ледяной океанский ветер, в глазах — холодный серый туман.
Он подошел к камину, сбросил легкий пиджак и остался в черной, должно быть сшитой на заказ, рубашке.
— Ты видишь, как обрадовался твой отец моим словам? — Брент слегка пожал плечами. — Конечно, ты в любой момент можешь сказать ему, что это ложь. Но я бы не советовал этого делать, учитывая состояние его здоровья. Да-да, не смотри на меня так, я навел кое-какие справки. Три сердечных приступа, и последний был совсем недавно. Боюсь, я загнал тебя в угол. — Брент сунул руки в карманы брюк, помолчал, будто раздумывая о чем-то, и, глядя в упор на Клодию, продолжил: — Поэтому тебе придется или смириться, или выложить отцу правду — и покончить с этим. Выбор за тобой. Но только хорошенько подумай, перед тем как решать. Однажды ты уже ошиблась, когда выбирала отца моему ребенку. Постарайся не наступать на одни и те же грабли.
Сердце Клодии, казалось, пронзили острой иглой. Она обессиленно опустилась на краешек кресла.
— Зачем ты обманул отца? Почему решил, что я соглашусь выйти за тебя замуж? И почему не поговорил об этом сначала со мной? Думаю, ты поступил жестоко, Брент. — Клодия прижала пальцы к вискам, чтобы унять невыносимо бешеный стук крови в висках.
— Я не лгал.
Голос Брента был резким, таким же неприязненным, как прищур его серых глаз. Он отвернулся и подтолкнул щипцами полено в камин.
