Энн Мэтер - Имение Аконит
Мелани после некоторого колебания последовала его совету, но свой стакан поставила на каминную полку рядом с собой, даже не пригубив. Босуэл прикончил свою дозу и лениво пошел налить следующую.
– Скажите, – сказал он, поворачиваясь к ней со стаканом в руке, – какую цену, по вашему мнению, могут дать за Аконит на открытом рынке?
Вопрос застал Мелани врасплох.
– Не знаю, – сказала она. – Я не думала об этом. Наверное, недорого.
– Тысяч пять?
Мелани нахмурилась.
– Может быть, хотя я считаю, что это слишком щедро. Думаю, может быть, – четыре тысячи.
– Хмм. – Босуэл некоторое время изучал виски в своем стакане, а затем снова опрокинул половину себе в глотку. – Четыре тысячи, а? – Он снова уставился на свой стакан. – А что если бы кто-то предложил вам, скажем, восемь тысяч за него, вы сочли бы это щедрым предложением?
Мелани недоверчиво посмотрела на него.
– Восемь тысяч! Никто не даст восемь тысяч за Аконит!
– Я дам.
– Что!? – изумилась она. – Вы это серьезно?
– О, да, конечно. – Босуэл пристально посмотрел на нее. – Поэтому-то я и пригласил вас сюда. Я собирался сделать вам это предложение.
Мелани сняла с каминной полки свой стакан с виски и спешно отхлебнула. Она почувствовала, что ей нужна такая поддержка. Она не верила своим ушам. Босуэл предлагал ей восемь тысяч фунтов за дом, который не стоил и половины!
Она осушила свой стакан и рассеянно держала его в руке, пока он не взял у нее и не возвратил наполненным. Она взяла его машинально, но не стала подносить к губам.
– Но почему вам так нужен Аконит? – промолвила она наконец. – Мне кажется, что в этих местах есть и другие дома, которые вы могли бы купить. Почему именно Аконит?
– У меня есть свои причины, – коротко ответил он, заканчивая второй стакан виски. – Аконит удобен, и это единственный такой дом в округе. И, в конце концов, он единственный сейчас свободен!
У Мелани комок застрял в горле.
– Вы ставите меня в очень трудное положение, мистер Босуэл.
– Почему?
– Потому что я не хочу продавать Аконит.
– Но, Бога ради, почему?! – Босуэл хлопнул себя кулаком по лбу. – Почему? С восемью тысячами вы купите себе сельский коттедж возле Лондона, более подходящий к вашим требованиям, чем Аконит.
Мелани потягивала вторую порцию, тщательно выбирая слова.
– Я не понимаю, в чем проблема, мистер Босуэл. Мне нравится дом. Мне нравится место. Я же сказала вам – я не хочу жить рядом с Лондоном.
– Вы с ума сошли! – яростно пробормотал он, поворачиваясь, чтобы налить себе еще виски. – Что может значить для вас Аконит!
Мелани неуверенно поднялась на ноги.
– Он означает для меня место, которое я могу назвать своим впервые в жизни! – с горячностью заявила она.
– Но это может быть и любой другой дом! – раздраженно воскликнул Босуэл. – У вас не было достаточно времени, чтобы сформировалось особое отношение к этому месту! И если бы я завтра сказал вам, что это вовсе не Аконит, и привел бы вас к другому дому, вы бы этому поверили!
– Нет, не поверила бы, – мгновенно ответила она. – Вот у вас есть семья – брат и сестра рядом с вами, – а у меня нет никого. Родители мои умерли, а я была единственным ребенком! Для меня Аконит казался звеном, связывающим меня с прошлым, с моей матерью, если хотите. И потом, он принадлежал кому-то, кто был моим родственником, неважно, насколько отдаленным!
– Сентиментальная чушь! – сердито отрезал он. – За всю мою жизнь я не слышал такой бессмыслицы! И вы надеетесь, что ваш бесценный жених с его фешенебельной лондонской практикой кинется по вашему слову и желанию в дом, расположенный в Шотландских горах, в сотнях миль от утонченной цивилизации?
Теперь на Мелани напала дрожь.
– Майкл, может быть, и не хочет жить в Шотландии, я уже почти готова признать это, но это вовсе не означает, что я должна продать дом. Мы вполне могли бы пользоваться им во время отпуска и...
– И остальную часть года он будет пустовать, – огрызнулся он.
– Да. И поэтому я хотела поговорить с вами. Я собиралась убедить вас пойти на компромисс, чтобы мы с вами разделили...
– Э, избавьте меня от этих бредней! – яростно прорычал он. – Я не желаю вашего компромисса. Мне нужен Аконит, и, клянусь Богом, я его намерен получить!
У Мелани подкосились ноги. Задев его, она прошмыгнула мимо, к двери, и выбежала в холл. Там было значительно прохладнее, но она не заметила этого. Ее щеки пылали, и вся она горела, как в огне. Как она могла подумать, что сможет договориться с этим человеком? Он невозможен, абсолютно невыносим!
Оставив свой недопитый стакан на конторке, она поднялась наверх и, добравшись до своей комнаты, почувствовала себя в убежище и расслабленно опустилась на кровать. Всегда, расставшись с Босуэлом, она чувствовала себя как выжатый лимон, и этот раз не был исключением. Он умел все ее аргументы сводить к детским попыткам быть взрослой, и никому, даже Майклу с его искусным юридическим умом, не удавалось этого добиться.
Выключив свет, она подошла к окну и раздвинула шторы. На черном как смоль небе сияли звезды. Вся масса гор была иллюминирована снегом. Она подумала, что замкнутые пространства не беспокоили ее прежде, но эти горы сегодня ночью вызвали какое-то клаустрофобическое ощущение[4], а может быть, память о том, что произошло, заставляла ее воспринимать все таким образом. В любом случае, она готова была расплакаться, хотя и не было никакой убедительной причины думать о том, о чем ей хотелось думать.
На следующее утро все выглядело, разумеется, оптимистичнее. Снег не возобновлялся более, и воздух был морозный и бодрящий. После завтрака Мелани тепло оделась и пошла посмотреть свою машину. После ее прибытия вчера она бросила на нее беглый взгляд, но этим утром она решила запустить двигатель и убедиться, что он все еще работоспособен.
Она безуспешно давила не стартер, когда из отеля вышел Джеффри Босуэл. Он был одет в красную парку и темные брюки, темные волосы его слегка развевались на ветру, и на секунду она подумала, что это Шон Босуэл, но в следующий момент поняла, что это не он. В действительности в них было мало похожего, кроме темной шевелюры. Она выбралась из машины и спросила:
– Скажите, вы разбираетесь в двигателях?
Джеффри свернул в ее сторону.
– У вас проблемы?
– Да, пожалуй, можно и так сказать, – иронически согласилась она.
Джеффри усмехнулся.
– Откройте капот, я взгляну.
Мелани вернулась в машину, потянула рычаг, который открывал капот, и Джеффри поднял его. Затем он стал разглядывать двигатель с напускной самоуверенностью. Мелани стояла рядом, притопывая ногами, чтобы восстановить в них тепло, и терпеливо ждала его приговора.
