Сара Вульф - Дикий восторг (ЛП)

Я молчу. Бланш ждет моего ответа, откидывая волосы с лица.

— Спасибо, — наконец говорю я. — За то, что предоставили мне работу. Я многому научился.

— Я в этом не сомневаюсь.

— Четырнадцатого наш договор истекает. Надеюсь, вы дружественно к этому отнесетесь.

— Конечно, Джек. Я деловая женщина. Просто оплакиваю тот факт, что мы не сможем выстроить нечто большее вместе.

Она смотрит на свой телефон, когда он пиликает, оповещая о сообщении. На мгновение тень пробегает по лицу Бланш, но как только она снова смотрит на меня, ее заменяет легкая улыбка.

— Знаешь, а ты прав. Самое время тебе уйти. Ты слишком хорош, чтобы навсегда застрять в маленьком, старом Огайо. Уверена, что ты преуспеешь в Гарварде.

Она протягивает мне руку. Все во мне кричит не доверять этому. Слишком поспешно. Перемена в ее настроении была мгновенной. Наверняка в том сообщении было что-то обо мне. Или, возможно, я просто параноик. Может быть, оно вообще было не обо мне. Может быть, это была еще одна деловая сделка клуба «Роза», которая проходит гладко и приносит ей много денег. Это гораздо более вероятно.

— К чему вдруг такие любезности? — спрашиваю я. Бланш смеется.

— О, Джек. Всегда так подозрителен. Не волнуйся. Правда, не стоит. Я знаю, что ты не продолжишь заниматься эскортом. И, несомненно, это горькая радость. Но я уже упоминала об этом, не так ли? Когда мы впервые встретились? Что я тогда сказала? У тебя такая выдающаяся память, Джек, безусловно, ты сможешь передать мне это дословно.

Этот момент мгновенно всплывает в моей памяти. Мне только что исполнилось семнадцать. Мы сидели в автомобиле Бланш — серебряном «Роллс-Ройсе», ну, или в чем-то еще глупо показушном. Я выбрасывал накопившийся за день мусор после своей смены в «Дю Лянж», когда Бланш остановила меня в переулке и предложила подвезти домой. Не знаю, почему я поехал с ней, но она просто источала запах денег, а деньги — это все, что было у меня на уме с тех пор, как за несколько дней до этого я узнал, сколько будет стоить операции Софии. Я согласился с надеждой на то, что часть ее богатства может передаться мне. Я был в отчаянии. И она почуяла это, как лиса по ветру чувствует запах кроличьей норы.

Мы разговаривали, и она предложила мне присоединиться к ее клубу «Роза». Она рассказала, что это означало, и что мне надо было делать. Не было никакого обмана или секретов. Она была предельно искренней и открытой, а я был готов сделать все что угодно, лишь бы достать деньги для Софии. Когда мы закончили, когда я согласился и подписал контракт, она защелкнула сумочку «Луи Виттон» и улыбнулась мне.

— Этот клуб не просто способ обеспечить людей роскошным опытом, Джек. Ты получишь от него гораздо больше, чем просто деньги. Ты встретишь политиков. Их дочерей. Жен. Ты познакомишься с биржевыми брокерами и дотком-миллиардерами[7], у которых есть дочери. Ты встретишь воротил нашего мира. Ты погрязнешь в этом. Эта паутина, которая распространяется повсюду, и ты только что стал одной из ее ниточек.

Возвращаясь к настоящему, я дословно цитирую сказанное Бланш. Она легонько хлопает в ладоши.

— Очень хорошо. Одна ниточка, Джек. Вот что ты. Даже если ты покинешь паутину, паутина никогда по-настоящему не оставит тебя.

Я прищуриваюсь.

— И что это означает?

— Ты достаточно умный, чтобы знать, что это означает.

Она делает знак Фрейзеру, он встает и отодвигает ее стул. Она стоит, а он плавно накидывает ей на плечи пальто. Бланш по очереди натягивает печатки.

— Через две недели наш контракт истекает, — произносит она. — До того времени платежи будут поступать как обычно.

— Тогда, полагаю, это прощание? — спрашиваю я. Бланш озаряет меня прощальной улыбкой.

— Нет, Джек. Уверена, мы с тобой еще встретимся.

Я наблюдаю, как она уходит. Телефонный звонок отрывает мое внимание от ее фигуры. Звонок с неизвестного номера. Я отвечаю.

— Джек? Это Наоми…

Ей больше ничего не нужно говорить.

— Буду в течение десяти минут, — произношу я и вешаю трубку.

— 4 –

3 года

25 недель

6 дней

Однажды мне приснился действительно сладкий сон, в котором у меня были крылья, сделанные из хрустальных перьев, и я была стройной и красивой, как королева эльфов, созданная из света и чистоты, а также я, вероятно, пукала радугой, чтобы двигаться вперед, но не в этом суть — суть в том, что это был замечательный, крутой сон, возможно, самый лучший в моей жизни. И важнее всего то, что прямо сейчас он мне не снится, поскольку прямо сейчас мне снится сон про гигантского паука.

Он гонится за мной по лесу, и я, вроде как, наложила в штаны, надеюсь, в реальной жизни я не наделала в кровать. Это странная смесь осознаваемого сновидения и ощущаемого страха, поэтому я не могу достаточно сильно испугаться, чтобы проснуться, но я четко понимаю, что довольно напугана.

А затем сон резко меняется.

Паук исчезает, лес исчезает, и я оказываюсь в душе моего старого дома у тети Бет во Флориде. В крошечном домике с зеленой черепицей и плесенью в трещинах, и китайским колокольчиком, висящим над окном ванной. Я на три года моложе, голая, а мой жир очевиден для всего мира: он огромными складками висит на моем животе, бедрах, подбородке. Я лежу в душе, свернувшись не-в-такой-уж-и-маленький комок, мое тело прижимается к эмали, а вода тонкой струйкой льется из насадки для душа. Вода холодная. Не знаю, почему именно это я запомнила, но это так. У тети Бет был солнечный водонагреватель. В тот день я пробыла в душе до тех пор, пока вода не стала холодной.

И я плачу.

На самом деле, ничего нового, мне снилось это и раньше. Однако я впервые наблюдаю за собой от третьего лица, в неестественном внетелесном состоянии. Я знаю этот момент. Я узнаю его где угодно.

Девочка в душе хватается за свой живот, лицо, но ее рука продолжает возвращаться к одному месту — правому запястью. Я знаю, что она чувствует. Это запястье горит. Никакое количество холодной воды не сможет погасить боль, исходящую от него. Позже она наложит на него повязку. Но ей потребуется четыре часа, чтобы подняться. Пять часов, чтобы перестать беззвучно плакать. Шесть часов, чтобы высохнуть и одеться. Шесть часов, чтобы прекратить пялиться на себя в зеркало, пока она принимает решение.

Уходит шесть часов, чтобы девочка решила изменить себя.

Уходит три года, чтобы его голос прекратил звенеть в ее ушах каждый раз, когда она выходит за дверь. И даже тогда он не исчезает. Все еще не исчез.