Э. Бушан - Вторая жена
— Ты в порядке?
— Да, все хорошо. — Его пальцы постучали по груди. — Болит немного. Я слишком много съел.
В третьей главе «Стратегий решения жизненных проблем» (лежащей сейчас у моей кровати) автор рекомендует когнитивно-поведенческую терапию для решения сложных проблем. Если дурные мысли постоянно возвращаются к вам, угрожая нарушить ваше благополучие, то нужно избегать их, используя прием уклонения. Я нагнулась, вытянула длинный белый корень из кучи мусора и начала крутить его между пальцев. Я подумала, с чего начну свой понедельник в «Парадокс Пикчерз», вспомнила китайские статуэтки в столовой. Я подумала о пироге с рыбой, который достала из холодильника на ужин близнецам.
Не получалось.
Я повернулась к Натану.
— Почему я поверила тебе, когда ты сказал, что пришел ко мне, чтобы начать с чистого листа?
Я должна была поцеловать его и не позволить ему ответить. Я должна была вспомнить, что сожаления являются пустой тратой сил. Я должна была сказать что угодно, но не это. Натан потер верхнюю губу грязной рукой, оставляя на ней землю.
— Нет смысла бороться за то, что невозможно получить, Минти.
Я сдалась. Воспоминания неподвластны нашей воле. Мы не можем сказать, что прошлое остается в прошлом. Оно прорастает в настоящем, это неизбежно. Я оставила его с этими мыслями. Я пошла в дом, накормила детей, уложила их спать. Потом собрала свои записи и папки и пошла к себе. На кухонном столе я оставила записку: «Поужинай сам».
Глава 5
— Минти, — Барри вызывал меня по внутреннему телефону. — Ты мне нужна.
Я просматривала свежие газеты, зажав трубку телефона между плечом и шеей, очень полезный навык, учитывая мой род занятий. В последнее время мое плечо и предплечье начали побаливать. Натан засмеялся, когда я объяснила почему, и пробормотал, что хотел бы посмотреть на такой трюк.
— Я отвечаю на вызов, Барри. Можешь подождать?
— Нет, — сказал он.
— О'кей.
Когда я вошла в его кабинет, габриель и Деб сидели на диване, таком глубоком, что их ноги едва касались пола. Фигура Барри за столом возвышалась на два фута над ними. Он был в кожаной куртке, толстовке и слаксах. Белый шелковый шарф был обмотан вокруг его шеи и, когда он поднял руку, я заметила красную шерстяную нить на запястье. Его взгляд был острым и умным. Он поднял зеленый пластиковый конверт и начал:
— Здесь собрана масса заметок о среднем возрасте. Что это такое? Девушки соглашаются, что в этом стоит разобраться. — Без малейшей иронии, смягчившей бы его слова он передал досье мне. — Мы решили, Минти, передать это тебе.
Габриель обменялась взглядами с Деб.
— Мы с Габриель не чувствуем, что знаем об этом достаточно, — сказала Деб.
Небольшое, но существенное замечание звучало у меня в голове: «И что мне с этим прикажете делать?». Я подбирала слова, чтобы объяснить, что я пока тоже одна из девушек. В зависимости от настроения я могла бы либо расплакаться либо посмеяться над этим заявлением. Сейчас я еще не могла решить.
Деб отбросила назад длинные волнистые (очень характерные для жителей Севереного Лондона) как на картинах прерафаэлитов волосы, однозначно давая понять, к какой возрастной группе она себя относит. Габриель была сосредоточена на Барри, который, как обычно делал вид, что ничего не замечает.
— Я чувствую, это многообещающая тема. — Барри передал мне конверт. — Думаю, Минти, ты сделаешь из нее конфетку.
Я взглянула на первый абзац статьи из «Нью Стэйтсмен»: «Социальный и культурный акцент на молодежи привел к пренебрежению средней возрастной группой. У нас более, чем достаточно, культурных и финансовых данных по молодежи, а так же по старикам. Но что нам известно о важной фазе между ними?».
Срочный телефонный звонок вызвал Габриель из комнаты. Барри пустился в обсуждения о правильном творческом мышлении. Какие поведенческие привычки характерны для среднего возраста? Потребность избегать риска? Бессонница? Непереносимость кофеина? Регулярные проверки банковского счета?
Деб потерла лоб:
— Я не знаю.
Барри фонтанировал идеями: Или это когда люди обнаруживают потребность в вере?
— Боже мой, — она казалась потрясенной, — неужели?
Барри сразу отрекся:
— А, может быть, и нет. Может быть, наступление среднего возраста определяется финансовым положением, когда погашается ипотечный кредит?
Деб снова откинула назад волосы, открывая чистый гладкий лоб.
— Средний возраст — это лет сорок?
— Пятьдесят. — Барри ьыл тверд.
— О? — Теперь ее голос звучал, словно она никогда не слышала о пятидесятилетних. — Ты так считаешь?
В течение этого диалога то Барри, то Деб посматривали на меня.
— Минти, поговори с друзьями. — Барри закрыл совещание. — Что люди думают о среднем возрасте?
— Я разыскала некоторые статистические данные, которые могли бы помочь. — Любезно сказала Деб. — Она вручила мне пачку бумаг, ее волосы на плечах повторяли движения тела. — Может быть, ты посмотришь их у себя дома?
На следующее утро я пришла пораньше, когда Барри еще был в офисе, и вручила ему подробную записку, почему «Парадокс Пикчерз» целесообразно взять меня на полный рабочий день. Я была тщательно одета в льняные штаны и пиджак, давая понять, что не разделяю любовь к джинсовым курткам. У меня дома на холодильнике все еще висела открытка от его жены с репродукцией Матисса: «Мы с Барри благодарим за превосходный ужин… P.S.: Не можешь дать мне рецепт цыпленка?».
Барри выслушал мои аргументы. Потом он постучал пальцем по ежедневнику и задумчиво сказал:
— Не уверен, Минти.
В любую минуту телефоны начнут сходить с ума, и Барри хотел закончить разговор. Я всегда верила в прямые пути:
— У меня есть все, что нужно для этой работы.
— Да… — протянул Барри еще задумчивее, — не пойми меня превратно, дорогая, я действительно хотел бы помочь.
Чтобы убедить меня в своей готовности помочь он развел руки и напомнил:
— У тебя и так много забот.
— Я знаю.
— Много умных женщин, кроме тебя… эээ… обремененных… Ты меня понимаешь? — Он почувствовал, что ступает на тонкий лед, и сменил тактику. — Я должен рассмотреть наши возможности. И не хотел бы решать это за спиной у Деб. Бюджет, знаешь ли.
Кожа под бюстгалтером чесалась.
— По крайней мере, рассмотрите мое предложение.
Барри по-кошачьи улыбнулся. До сих пор я не обращалась к нему с просьбами.
— Я это сделаю, Минти. Поговорим после Рождества, о'кей?
Его взгляд на мое декольте сказал мне больше, чем его обещание.
