Мария Барская - Битую чашку – из жизни вон!
– Ой, не хочу я лезть в ваши дела...
– Начала, так договаривай.
Милка несколько раз вздохнула.
– По-моему, вся беда в том, что ты его просто не любишь.
– Ну ничего себе! Я же решила все бросить и к нему собралась.
– Решила, но только после того, как у тебя на работе разладилось.
– То есть, по-твоему, я собираюсь вступить в брак по расчету? Может, ты в чем-то и права. Но разве не знаешь, что браки по расчету – самые крепкие.
– Расчеты тоже бывают разные. И я боюсь, от твоего ты не станешь счастливой. Ваши отношения явно закончились.
И тут меня посетило кошмарное озарение.
– Милка, ты что-то знаешь? Не скрывай, скажи! У него уже появилась другая? Признавайся! Ты все-таки Костю уговорила? Он звонил, узнавал?
– Юля, ты что! Никто никому не звонил и ничего не узнавал. Я просто высказываю свою точку зрения.
Тревога моя усилилась, и я закричала:
– Не верю я тебе! Ты что-то скрываешь. Лучше скажи честно. Не надо меня успокаивать. Все равно ведь узнаю. Лучше от тебя, чем от кого-нибудь другого.
Однако Милка упорно стояла на своем. О Романе она ничего не выясняла, и никаких слухов до нее не доходило, а она лишь высказывает свою точку зрения.
В тот вечер мы впервые за многие годы нашей дружбы почти поссорились. У меня почему-то никак не получалось ей поверить. И впервые за долгое время разговор с ней не принес мне облегчения, а, наоборот, разбудил тревогу. Я вновь и вновь названивала Роману. Он продолжал оставаться недоступным, и тревога моя переросла в настоящую панику. Неужели я опоздала?
Дозвониться мне удалось только на следующий день.
– Роман, – едва услыхав его голос, начала я. – Большое спасибо за деньги.
– Не за что, – отозвался он вежливо, но сухо. – Теперь ты довольна?
– Ой, ну хватит, не обижайся. Погорячилась, наговорила глупостей.
– Совершенно не обижаюсь. Все в порядке. – Он говорил со мной как с чужой, словно мы были едва знакомы. Неужели так глубоко обиделся?
– Ой, Роман. И вообще дело не в деньгах. Я тут долго без тебя думала и поняла, как была не права.
Нет реакции. Выжидающее молчание в трубке, и только.
– Роман, как ты отнесешься к тому, что я все же к тебе приеду?
Молчание. Потом он закашлялся, явно выгадывал время, чтобы найти ответ.
– Знаешь, я теперь понял, что слишком поторопился, а ты во многом была права.
– Я была не права, – поспешила я заверить его. – Черт с ней, с этой Москвой. Главное, чтобы мы с тобой были вместе.
Хоть после этого мог бы обрадоваться. Как бы не так.
– Тут ситуация складывается не так просто, как мне оттуда казалось, – сказал он в ответ на мою пламенную речь. – С квартирой пока проблемы. Дом только достраивается, потом ремонт надо делать.
– Вот я приеду и займусь.
– Да я ведь пока у родителей поселился. А у них такая теснота...
– Ну давай пока в гостинице. Или снимем. Я московскую квартиру кому-нибудь пересдам и приеду.
– Не вздумай! – проявил он первую за весь наш разговор эмоцию. – Я точно знаю, хозяйка будет против. Юля, ты извини, пожалуйста, я не могу сейчас больше разговаривать.
Он отключился, оставив меня в полнейшем недоумении. Я ждала от Романа чего угодно – упреков, обиды, грубости, наконец, – но только не этого холодного равнодушия. До такой степени оскорблен, что не готов сразу простить? Но ведь нас связывают пять прожитых вместе лет. Нельзя же из-за одной моей глупости выкинуть их псу под хвост. Да и чем я так уж перед ним виновата? Я ведь ему не изменила. Ну да, испугалась. Но и он тоже хорош. Решил вдруг разом все наши планы перевернуть вверх тормашками. Главное, теперь-то ему что не нравится? Я готова все бросить и приехать, а он мне в ответ твердит какие-то глупости, что жить негде. Жилье, если деньги есть, даже в Москве найти не проблема, а уж в Краснодаре подавно. И главное, никакой радости. Словно я ему навязываюсь. Или характер показывает? Проучить меня решил? Вполне в мужском духе. У них это, кажется, называется «чтобы ей дальше неповадно было». Если так, надо перетерпеть. Вот перезвонит, буду с ним поласковее. Я же знаю его: он долго дуться не умеет.
Глава 5
Я ждала, но Роман почему-то так и не перезвонил. А я до того ждала, что боялась отключать мобильник даже там, где это полагалось делать. И вообще, каждые пять минут, как последняя идиотка, извлекала телефон из сумки, чтобы убедиться, не пропустила ли звонок. Иногда ведь и не услышишь, особенно на улице. Мне звонил кто угодно, даже одноклассница из Тулы, которую зачем-то принесло в Москву, а мама имела глупость дать ей номер моего сотового. Еле отделалась. Говорить с ней было совершенно не о чем. Мы и в школе-то не дружили. А теперь она явно рассчитывала найти у меня приют. И раз десять на протяжении короткого разговора словно бы невзначай намекала, что ее муж – большой человек в Туле. Видимо, ей это казалось решающим аргументом. Но мне-то какое дело? Где я и где Тула? И вообще, я не гостиница. А она уж и так и эдак. Тоже мне, муж большой человек! Нашла чем хвастаться, если он даже родной жене денег на гостиницу пожалел! Одно из двух: либо он не такой большой, как она расписывала (чем он занимается, мне, правда, так и осталось неясно, надо у мамы при случае выяснить), либо сволочь скопидомная. Не знаю уж, что хуже. Правда, про сволочь подозреваю. Он явно чем-то криминальным занимается. Кое-как отфутболила бывшую соученицу к другой нашей однокласснице и продолжала ждать звонка от Романа.
Так прошло три дня. Он не звонил. Я даже начала беспокоиться, не случилось ли с ним чего? Попробовала позвонить сама. Та же история, что в прошлый раз: Роман не отзывался ни по одному из известных мне номеров. А телефона родителей я не знала. До недавнего времени у них его вообще не было.
Зато мне дозвонилась Ирка, с которой мы не общались с отъезда Романа. Мне казалось, они со Славиком вообще меня вычеркнули из списков своих знакомых, и вот нате вам! Услыхав ее голос, я мигом насторожилась. Наверняка ей от меня что-то нужно. Главное, тон такой ласково-вкрадчиво-соболезнующий. И одновременно чувствую: Ирка вся в возбуждении. Даже голос подрагивает. А разговор-то идет ни о чем, вполне банальный. На предмет, как живу, про погоду, куда в отпуск летом собираюсь. А про Романа, между прочим, ни слова. Будто его вообще никогда не существовало. И вот ходит Ирка вокруг да около, а я, вежливо ей отвечая, гадаю: «Что же тебе, дорогая, собственно, надо?»
Долго она меня так манежила, а потом вдруг и спрашивает:
– Ты про Романа-то ничего не слышала? Как он там, в своем Краснодаре?
Вот оно! Началось! Иркин голос уже не дрожит, а звенит. Значит, жди, сейчас выдаст! Только вот что? Неужели Рома им уже успел объявить, что я к нему в Краснодар приезжаю? Ну да. Тогда ясно. Эта стерва узнала, что я снова при нем, и решила восстановить отношения. Давай, давай, милая. И я так весело и спокойненько отвечаю:
