Вера Иванова - Мой прекрасный враг
– Сколько я тебе должен, скажи, я заплачу! – шипел я, но она не слышала или притворялась, что не слышит. Что ж, злиться на нее я не мог – она снова спасла меня, и на этот раз передряга была даже покруче, чем тогда в метро. А результат оказался лучше – ясно, что парашют стал лидером среди подарков.
Однако соревнование не окончилось. Оставался еще подарок Боба – наравне с другими членами семьи шеф охраны тоже участвовал в конкурсе.
Убедившись, что на него направлена видеокамера (штатным «оператором» всегда была мама), Боб решил наконец прервать «парашютную» тему. Он вскочил и постучал ножом по бокалу. Его пухлые щеки и уже начавшая образовываться лысинка лоснились от пота. Стало ясно, что он собирается произнести один из своих бесконечных высокопарных тостов – Боб был любитель выступать и почему-то считал, что публике это нравится. Речи неугомонный оратор писал заранее – наверняка и к этой готовился несколько дней. Он любил повторять, что в нем погиб классный спичрайтер.
– Дамы и господа! За этим великолепным столом нас собрало событие, важность которого нельзя переоценить…
– Твою бабулю чествуют, как английскую королеву, – хмыкнула фурия, широко, во весь рот, зевнув, так громко и сладко, что Боб споткнулся на полуслове, одарив нарушительницу тишины укоризненным взглядом.
– Почти что! – прошептал я. – Англичанка ведь тоже Елизавета. И тоже царствует, но не правит.
Теперь взгляд достался мне – я тоже посмел нарушить тишину во время триумфа нашего Цицерона! Может быть, в отместку за это он мучил нас риторикой десять минут двадцать пять секунд – я сам засек по часам.
Подарок Боба был не столь цветистым, сколь его речь, и поэтому гораздо более ценным – бабушке достался набор мельхиоровых чайных ложечек.
Но, как оказалось, это было еще не все. Толстяку удалось придумать действительно неплохую фишку – сразу же после того, как ложечки были вручены бабушке, охранники растянули в дверях банкетного зала белое полотнище с надписью: «Дорогая Елизавета Викторовна, Соболевские желают Вам счастливого дня рождения и долгих лет жизни!»
Для туповатого Боба ход был неожиданным и сильным – хотя, конечно, не шел ни в какое сравнение с парашютом. Я понял, что мы выиграли, и, удовлетворенный, откинулся на спинку стула. Однако расслабляться было рано. Соседка обернулась ко мне, и радость смыло как волной. Лицо девчонки было искажено гневом, глаза метали молнии, как у папаши получасом раньше.
– Так ты Соболевский?! – воскликнула она, ткнув в меня пальцем.
– Ну да, – я пожал плечами, не понимая, чем вызвана такая резкая перемена. – А что?
– Ты все знал и молчал?! – Я видел, что она готова разорвать меня на кусочки, но не мог понять за что.
– Что я знал? О чем молчал? – так я и спросил, но она уже не смотрела на меня, медленно обводя взглядом присутствующих.
– Так вы все Соболевские? Те самые? Владельцы «Нефтехима»?
– Ну да, – ответил я. – И некоторых других заводов! Все это называется холдинг… Да что случилось-то?
Но перемена была непоправима. Доброжелательная и добродушная девчонка снова превратилась в злющую ведьму.
– Что случилось? И ты еще спрашиваешь! Ненавижу таких, как вы! – выпалила она, сжав кулаки. – Вы знаете, что под вашим гадким заводом скопилось целое озеро бензина? Это называется бензиновая линза. А из линзы бензин уже просачивается в грунтовые воды и в реку! Количество рыбы сократилось больше чем вдвое! А оставшаяся не заикрилась. Это даже к лучшему, потому что число мутантов превысило все мыслимые и немыслимые нормы! А гнездящиеся у реки птицы! Они теперь болеют в три раза чаще и тяжелее! И все из-за отравленной вами воды. Но самое главное – люди! Через несколько лет им просто нечего будет пить, так как воду загадят бензином!
– Ты не права, – попытался остановить ее я. – В прошлом году мы провели капремонт, установили дополнительные очистные сооружения, так что утечка нефтепродуктов исключена. Экспертиза свидетельствует, что содержание вредных веществ в воде и воздухе не превышает нормы!
– Твоя официальная отчетность – фальшивка! У нас другие сведения. Мы сами собирали и отдавали воду и почву на анализ. Там все пропитано бензином! Его скоро можно будет из реки черпать ведрами!
– И все равно – зачем же так орать! – Я не оставлял попыток урезонить ее. – Можно же все обсудить спокойно, цивилизованно. Наверняка найдется какой-нибудь выход.
– Цивилизованно? После вот этого? – Она выхватила из рюкзака какой-то листок и яростно размахивала им у меня перед носом. – Это ответ на наш электронный ультиматум прекратить работу завода! – объяснила она, пока я читал вслух текст:
«Сволочи, гадкие ублюдки, недоноски! Если вы посмеете хоть на метр приблизиться к заводу, вам это даром не пройдет! Уберите ваши вонючие лапы от «Нефтехима», иначе мы отловим и перебьем вас по одному».
– Да, грубо, даже слишком, признаю, – не мог не согласиться я. – Но останавливать работу завода тоже нельзя! Знаешь, сколько продукции мы производим? Одних только налогов хватит на годовую зарплату учителей целой школы! Или врачей небольшой больницы. А рабочие места! Мы даем работу целому поселку! Без завода люди лишатся куска хлеба!
– А с заводом – просто умрут! – парировала она.
– Кого ты привел в дом? – Громовой голос папаши перекрыл перепалку. – Откуда ты притащил эту мразь?
– Да-да, – вторили ему дядья и тетки. – Как тут появилась эта скандалистка? Выгнать ее, немедленно!
– Не беспокойтесь! – фыркнула защитница природы, выскакивая из-за стола. – Ноги моей здесь больше не будет! – И через мгновение красное платье исчезло за дверью.
Я не знал, что делать. Над праздничным столом повисло мрачное молчание, все старались не смотреть друг на друга.
Первой нарушила тишину сестра Лера.
– А кто такие мутанты? – спросила она.
– Уроды, вроде тебя, – прошипела Милена, – которые вечно суют длинный нос не в свое дело.
– Сама такая! – надувшись, сестра отвернулась. – А нос у меня, между прочим, не длиннее твоего!
– Мне кажется, Саша, тебе бы следовало догнать девушку, – сказала бабушка.
– Зачем? – Я уткнулся в тарелку, чтобы Милена не увидела изменившегося цвета моего лица.
– Она забыла у нас кое-что! – Бабушка протянула мне длинный сверток. – Нашла в рюкзаке с парашютом. По-моему, тут лозунг или что-то в этом духе.
– Лозунг? – встрепенулся Боб. – Какой лозунг? Дайте-ка посмотреть!
– Елизавета Викторовна, неужели вы думаете, что ваш внук побежит за этой… из-за какой-то тряпки? – фыркнула Милена, не спуская с меня пронзительного взгляда.
– Милена права! – поддакнул я. – После всего, что она тут наговорила… А кстати, отец, почему она назвала нашу отчетность фальшивкой?
