Любимый человек - Юлия Устинова

— Лен, прости… — встаю сбоку, чтобы заглянуть ей в лицо. По щеке жены текут слезы. — Не надо, Лен, не плачь, пожалуйста… — тянусь к ее щеке.

Лена отмахивается от моей руки, обходит меня и скрывается в ванной комнате.

Я зажмуриваюсь. Меня снова накрывает чувство вины.

Мне не стоило поддаваться на ее провокацию, но я не устоял. Весь вечер и все вечера до этого я так отчаянно хотел ее, что моя похоть взяла верх над всем остальным.

Я снова все испортил…

За дверью ванной комнаты шумит вода. Лена не выходит оттуда уже пятнадцать минут, я начинаю волноваться. Прислушавшись, сначала стучу, затем слегка приоткрываю дверь — защелки на ней нет.

— Ты долго.

— Уйди. Я не хочу с тобой говорить, — безжизненным голосом просит Лена.

Она сидит в душевом поддоне и дрожит, сверху льется вода. Холодные брызги попадают на меня.

— Лен, вода уже ледяная, выходи, — закрываю кран. — Ты заболеешь.

— А тебе не плевать?! — Лена обращает на меня полный отвращения взгляд.

— Да не плевать мне! — ору на нее.

— А мне вот интересно, она что, тогда тоже не кончила? — дрожащими губами спрашивает жена.

Я вздыхаю, тянусь за полотенцем и накидываю его Лене на спину.

— Да… Конечно… Я все это заслужил…

— Зачем ты мне признался? Зачем ты мне признался?! — Лена трясет головой. — Зачем ты мне все рассказал? Зачем, Дима?!

— Я не знаю, Лен… — сажусь на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне. — А ты бы предпочла ничего не знать?

— Я бы предпочла, чтобы ты хранил мне верность! — надтреснуто говорит Лена.

— Прости… Прости, пожалуйста… — я опускаю задницу прямо на плитку и опускаю голову. — Я как будто в болоте, и я не только сам в нем вязну, но и тебя тяну за собой… — я вынужден сглотнуть — во рту пересохло. — Я не знаю, что это… Я не знаю, что вообще со мной…

— Так разберись уже в себе! Сделай с этим что-то! — требует Лена. — Путь наш брак развалился, черт с ним, но у нас дети! Мальчикам нужен пример мужского поведения, им нужен отец, а не…

— А не кто… не кусок дерьма? — усмехаюсь я.

— Я не это хотела сказать… — Лена шмыгает носом. — Извини… Все, Дима. Это все. — Она вытирает полотенцем лицо. — Больше говорить не о чем.

12. Лена

Четыре года спустя…

— Свету помнишь? — каким-то странным тоном спрашивает мама.

Мы разговариваем по громкой связи.

Я сижу в лоджии на маленьком симпатичном диванчике и делаю легкий макияж.

— Какую Свету?

— Филиппову, вы вместе в аспирантуру поступали, она ещё органическую химию читала, — подсказывает мама.

Моя рука с консилером замирает над небольшим пигментным пятнышком чуть ниже глаза, которое появилось еще во время второй беременности и каждое лето неизменно проявляется снова.

— Ну помню, — вздыхаю я, уже понимая, к чему мама клонит.

— Она недавно докторскую защитила, — выразительно сообщает мама.

— Очень рада за нее. Передавай привет, — с иронией говорю я.

Мама вздыхает.

— Лена…

— Мам, не начинай, — пресекаю ее очередную попытку наставить меня на путь истинный. — Я обожаю свою работу.

— Секретарши? — мама пускает в ход шпильку.

Но я уже давно на это не обижаюсь.

— Я не секретарь, я ассистент бизнес-тренера, — мягко поправляю ее.

— Ты бы только послушала себя…

Мама умолкает. Я уверена, что теперь она точно считает меня подкидышем.

— Мам, ладно, мне скоро собираться надо, давай до пятницы. Дай Машку, пожалуйста, — прошу ее. — Я не могу до нее дозвониться.

Через полминуты в трубке раздается радостный голос дочери:

— Мам, привет!

— Привет, Машунь. Что с телефоном?

— Я зарядник не могу найти.

Я улыбаюсь, глядя на себя в зеркало.

— Маша-растеряша.

— Я так и знала, что ты это скажешь, — хихикает дочка. — Вы когда прилетаете?

— В пятницу, в шесть вечера по вашему.

— Ура! — ликует она. — Я скажу папе. Мы сегодня идем с ним в кино.

— О, классно!

— Мам, ты помнишь, что у папы в субботу день рождения? — вкрадчиво интересуется Маша.

Мой взгляд в отражении становится сентиментальным.

— Конечно помню. Ты подумала, что ему подарить?

— Да. Я коллаж сделала с нашими фотками, — с гордостью хвалится Машка.

— Ого. А фотографии где взяла?

— У бабы Иры.

— Ясно… — тяну в ответ. Похоже, моя помощь ей не понадобится. — Еще какие новости?

— Мне нужны шорты, как у Ксюши, — заявляет дочь.

Я крашу губы и снова улыбаюсь.

— Началось вымогательство. Носи юбку, дочь. Сейчас лето.

— Ну, мам… — канючит Машка.

— Ладно, посмотрим, что там за шорты. Все, мне надо бежать. Найди свой зарядник и слушайся бабушку.

— Мам, я не маленькая, не говори так, — обижается моя взрослая одиннадцатилетняя дочь.

Сейчас июль, и у Машки каникулы, которые она проводит в родном Миассе с отцом, бабушками и дедушками.

Да, Машке уже одиннадцать, мне тридцать два, а Степе с Тихоном в сентябре исполнится пять. И все мы теперь москвичи, хотя и совсем юные.

Скоро будет полтора года, как мы живем в столице и порой, просыпаясь утром в нашей небольшой, но очень уютной квартире, я сама не верю, что все это взаправду.

Квартира, конечно, пока в ипотеке, но главное — она наша.

Признаться, поначалу было тревожно. Я думала, что не смогу привыкнуть к жизни в многоэтажке и огромному городу. Неизвестность пугала. Мама не одобряла мою затею с переездом, и это мягко сказано. Единственными людьми, кто поддержал мою авантюру, оказались Довлатова и мой бывший муж. Только помощь Верки была, скорее, моральной, в то время как Дима помог мне так, как только может помочь самый близкий человек.

Я до сих пор считаю Диму родным.

И часто вспоминаю о времени, прожитом в нашем комфортном двухэтажном доме в тихом поселке частной застройки, нашем семейном гнездышке.

Теперь там живут другие люди…

А я с детьми здесь, в Москве, которую уже успела полюбить и даже с удивлением узнать, что и она тоже может быть тихой, уютной и неспешащей. Ведь главное то, что у тебя внутри, а не снаружи.

Сейчас мальчики в детском саду. Я отвела их утром, затем съездила в бассейн, а теперь собираюсь на лучшую в мире работу.

Мама от нее в ужасе, а мне она ужасно нравится. У меня гибкий график и самая крутая команда. И зарплата, кстати, тоже, очень даже ничего. Но главное — я чувствую, что наконец нахожусь на своем месте и делаю то, что вставляет меня, а не мою маму. Хотя, не буду лукавить, педагогическая жилка и врожденные организаторские способности очень мне помогают. Только